Параллельные прямые

– Так и есть. У меня дома есть отличный ирландский виски.

Ну надо же, это любимый напиток Крейга. Какое совпадение. – Пронеслось в моей голове. И не раздумывая, я захожу внутрь. Мы проходим на кухню. Эни достает два рокса и бутылку Bushmills. Как только она разливает, я хватаю свой стакан и заливаю виски в свое горло. Я зажмуриваюсь. Внутри от виски все дерет, и лишь удваивает мою душевную боль. Когда открываю глаза, стакан Эни также пуст, а она морщится от виски.

– Еще! – Уверенно произношу я.

Эни беспрекословно выполняет, и мы повторяем наши действия снова. Наливая третий бокал, Эни, похоже набравшись храбрости, спрашивает меня:

– Расскажи, каким он был?

– Крейг был лучшим другом на свете. – Это первое, что приходит на ум.

– И это все? – Она улыбается.

– Нет, конечно, нет. – Незамедлительно отвечаю я. – О нем можно рассказывать часами. Он был позитивным и очень веселым, всегда любил превратить все в шутку. – Я замолкаю, предавшись воспоминаниям, и впервые за это время улыбаюсь.

– Я слышала твой некролог у могилы. – Воспользовавшись паузой говорит Эни. От услышанного я напрягаюсь, а она продолжает. – Как это случилось? Как он погиб?

На глаза опять наворачиваются слезы. Слезы моей вины. Но я больше не могу молчать, и меня прорывает. Я рассказываю ей все в мельчайших подробностях:

– Понимаешь, у него села батарея в фонаре. Всего лишь гребанная батарея… Я плыл впереди и ничего не понял, что случилось. Он быстро потерял меня из виду. Вода была очень мутная. И в ней было очень темно. Пытаясь быстрее доплыть до меня, он выпустил из рук стальной трос, ведущий к выходу. Но до меня он так и не доплыл. Он заблудился в подводном лабиринте. А потом у него просто кончился кислород…

Пауза повисла между нами.

– Я никогда не прощу себя за то, что уговорил его на эту авантюру… А ты знаешь, в Рождественской хлопушке, ему попалось послание, что он отправиться в путешествие с билетом в один конец. Так и случилось… Он не хотел ехать, как будто чувствуя, что что-то случиться, но я его уговорил. А знаешь, какие его были последними слова, перед тем, как он нырнул в воду: «Если я не вернусь, скажи Эни, что я ее люблю». – Я рассказываю Эни обо всех его чувствах к ней, о его планах по возвращении из Закрытого Ходжа.

А потом опять повисает молчание. Мы просто тупо сидим, каждый в своих мыслях, и пьем. Бутылка уже почти пуста. Неожиданно, Эни встает, шатаясь, подходит ко мне, берет мое лицо своими маленькими холодными ладошками и заставляет посмотреть прямо ей в глаза.

– Ты не должен винить себя. Ты не виноват в том, что случилось. Ты сделал все, чтобы спасти его. Ты должен научиться жить без него. Ты должен научиться жить только светлыми днями. Сегодня на прощание, я пообещала, что всегда буду заботиться о тебе. Я не знала о его чувствах, зато, он теперь знает о моих. И я уверенна, он хотел бы пожелать тебе только счастья, потому что я уже очень давно люблю тебя.

Я смотрю ей в глаза. Она застала меня врасплох. Не знаю, что на это ответить. И в эту самую секунду случается то, что я даже и представить себе не мог. Эни наклоняется и целует меня. Она целует меня жадно и страстно, явно намереваясь закончить этот поцелуй чем-то большим. Пару секунд я нахожусь в полном замешательстве и не отстраняюсь от нее. Но когда понимаю, что я творю, немедленно прекращаю ее действия и отхожу в сторону. Я не могу, не могу предать Крейга. Он мой лучший друг и он так любил ее.

– Он любил тебя. А ты… А я… Прости. Мне пора. – Это единственное, что вырывается из моих уст, и я покидаю ее дом.

ГЛАВА 3

ЛИЗА

7 января 2017 года

– Сегодня с Артемом мы снова поругались из-за его отчаянной ревности. Как же меня это уже бесит. Все началось с того страшного дня суда… – Прежде, чем продолжить свой монолог, я делаю огромный глоток крепкого коктейля лонг айленд. Этот коктейль как раз придуман для таких ситуаций – водка, джин, текила, ром и капля колы. Сочувственно сама себе вздыхаю и продолжаю.

– Выступали то Шипилова, то Ремес, то я, то Макс. Лариса с тем мерзким редактором, конечно, подготовились. Они обложились со всех сторон адвокатами, сфабрикованными фактами, даже нашли какого-то подставного свидетеля из их офиса. Они обвиняли нас с Максом в плагиате. Они утверждали, что Макс, будучи помощником главного редактора, превысил свои полномочия, и украл сюжет книги, который якобы принадлежал Ларисе Шипиловой. Они утверждали, что я его любовница, и что мы аферисты решили разбогатеть на ее творчестве, поменяв лишь имена героев, и написав на обложке имя другого автора, то есть меня. По их мнению, мы лишь алчные, не имеющие никакого чувства стыда и совести, бездушные твари, мешающие ее творчеству: ведь я стала известным автором зарубежом, чего ей никогда и не светило, а Макс открыл свою редакцию. Логика ясна до предела: я угроза ее карьере, издательство Макса – прямой конкурент для издательства «Женский роман».

Когда мы шли на заседание суда, мы думали, что это будет легкая победа. Мы распечатали почтовую переписку, а также письма, отправленные с моего почтового ящика в разные издательства, приложили твои показания, подтверждающие, что ты помогал мне с редакцией книги. По настроению судьи, казалось, что он уже почти на нашей стороне, пока… Пока не наступил коронный выход моей горячо любимой подруги. Я бы, наверное, даже попросила выступить ее на бис, если бы это было возможно, а потом бы взяла еще и автограф. Это было ее шоу, и она на нем блеснула, как могла. Это был просто страшный сон. Я слушала все, что она говорила, и не верила своим ушам. Такого предательства в моей жизни еще не было. Как ты понял, я говорю о Марго. Она выступила, что надо! (Ухмыляюсь) Интересно, что ей там наобещали эти гадкие люди? В общем, на вопрос судьи о наших с Максом любовных связях, она непоколебимо ответила: «Да, это правда», – и стала вдаваться в подробности того дня, где она застала наш с ним поцелуй, на их дне рождении. Ты же знаешь, какая она красноречивая… Она без труда завладела вниманием всей аудитории. Люди слушали, открыв рты. Со всех сторон раздавались ахи и вздохи. Но больше всего, меня задело лицо Артема. Он поник на глазах. Он не поднимал на меня взгляд. А после заседания просто встал и ушел. Скандал был уже дома. У меня не было ни малейшего шанса оправдаться, он не желал ничего слушать, а на следующий день улетел в командировку.

– Если судья не глупец, то эти любовные сплетни еще ничего не доказывают. – Возмущенно перебивает меня Роберт. У него снова каникулы. Он снова в России. Мы снова сидим в нашем баре и пьем, а мой брат слушает мои словестные излияния.

– Ты прав. Но она подтвердила, все, что утверждали Шипилова и Ремес. Все, до последнего словечка. – Вздыхаю. – Как понимаешь, суд вынес решение в их пользу. А мне досталось лишь общественное телевизионное унижение, ведь она привлекла целую стаю этих вечно голодных на новости, волков – журналистов, мои книги изымают с полок магазина, а Максу достался штраф в размере проданного тиража плюс моральный ущерб.

– Как она может смотреть в глаза тебе после этого? – Срывается с его губ.

– О, она мне даже посвятила целую после судебную тираду. После заседания, я подошла к ней, приставала с расспросами, в стиле: «Марго, как ты могла? Почему так жестоко?» А в ответ: «А как же ты могла так со мной поступить? Да, пусть я и не собиралась за Макса замуж, но ты своего смотрю не упустила. Что одного мужика мало? В тот же злосчастный вечер я затаила на тебя обиду. Я знала, что отомщу, но пока еще не знала как. А тут такой удобный случай подвернулся». Я пыталась ее остановить, пыталась объяснить всю ситуацию с Максом, что он мне не нужен, что инициатива исходила с его стороны, что настаивала, чтобы он не вел с ней двойную игру. А в ответ снова грубость: «Так вот почему он меня кинул. Больше ничего не желаю слушать» – на этих словах она тогда развернулась и просто ушла. Какого хрена? Неплохо, да? – Поворачиваюсь я к Роберту.

Он задумчиво смотрит на столешницу барной стойки и делает глоток своего коктейля через трубочку. Он молчит.

– Это был день позора, уличений, унижений, предательства… Это был один из самых ужасных дней моей жизни. В этот день я потеряла многое, и прежде всего, я потеряла подругу и доверие своего мужа. С того дня гусеница погрузилась в свой кокон, но вот превратиться ли она в прекрасную бабочку вопрос сложный. Скорее станет добычей какого-нибудь любопытного ребенка, который разворошит ее, и оставит умирать на асфальте. – Я заканчиваю и молчу. Я наговорилась вдоволь. Мой, будучи полный бокал речей, опустел. Мы лишь сидим и тупо молчим. И хотя в баре играет музыка, я ее не слышу. Мой слух не воспринимает ее, так как я просто не хочу ее слышать. В моей голове тишина. Молчание медленно пожирает меня изнутри, сантиметр за сантиметром, превращая все мои мысли и чувства в не просветную тьму. Ее эпицентр в самом сердце. Она поглощает его, легкие желудок… Она распространяется во все стороны моего организма, а когда достигает мозга, я понимаю, что ее как-то надо остановить. Мне хочется кричать, но рот, как будто зашит толстыми портными нитками, мне хочется топать ногами, но на них как будто повесили гири, мне хочется плакать, но в глазах сухо, как в пустыне. Мне хочется заглушить эту боль, но я не могу. От отчаяния лишь делаю еще один большой глоток спиртного.

– А я тебе говорил, что в Китае я подрабатываю, занимаясь с китайскими детишками репетиторством? – Неожиданно меняет тему беседы Роберт. Это и к лучшему. Пора немного отвлечься.

– Правда? Как, здорово! И что же ты им преподаешь? – Мой интерес растет.

– Английский в основном. – Пожимает он плечами. Но это не то, что я хочу сказать.

– Да, ну колись, давай! – Вот он всегда умел быть интриганом.

– Ну, я денег скопил немного, и не вижу лучшего способа, чем спустить их на путешествие. И мне, как ты понимаешь, нужен напарник. – Захватывающе смотрит он в мою сторону.

– Нет, ты что, я не могу потратить твои сбережения. Ты наверняка на что-то другое их копил. – Нет, нет и нет! К тому же праздники заканчиваются, скоро на работу.

– Да, я и правда, их копил на другое…

– На что? – Перебиваю его я.

– Хочу в будущем открыть там свою маленькую языковую школу. Но это сейчас не важно. Мне хочется классно провести каникулы. Думаю, на недельку тебя отпустят с работы. Тем более после праздников пока все раскачаются. Вот и слетаем куда-нибудь. Прости, но я не хочу тухнуть тут до конца каникул и беспробудно пить от горя, чего и тебе не советую.

На этом наш разговор закончился. Я поехала домой слушать очередной скандал от Артема, а Роб отправился по своим делам.

9-15 января 2017 года

Наконец-то мы приземлились в аэропорту Бандаранайк, который находится в столице Шри-Ланки – Коломбо. Наш отель находится не в самом Коломбо, а в его пригороде, поэтому отправляемся на поиски такси. К счастью, таксистов здесь «пруд пруди», поэтому сторговавшись с одним из них до приемлемой цены, мы отправились в дорогу. Первое, что я ощутила на себе, пока мы искали такси – это адское невыносимое пекло. Мои джинсы прилипли к телу так плотно, что кожа ног практически не может дышать. К счастью, когда мы сели в машину, водитель на всю мощь включил кондиционер.

Всю дорогу до отеля, а ехали мы около двух часов, я с интересом смотрела в окно и наблюдала за природой, местными жителями, местным образом жизни. Поскольку мы ехали через Коломбо, то удалось сравнить архитектуру Москвы и столицы Цейлона, а точнее ее отсутствие в последнем случае. Небоскребов тут, разумеется, нет. Лишь невысокие здания и местные низкие постройки с соломенными крышами, больше похожие на землянки, расположившиеся по обочинам дорог. Тут же жильцы этих построек продают свои товары, фрукты, бутилированную воду, но больше всего, из того, что привело меня в шок, это сырое свежее мясо. Свежим, если честно, его сложно назвать, оно в 30 градусную жару висит на проезжей части и все в пыли, от вечно гудящих и мешающихся под ногами, тук-туках. Тук-тук – это мопед, с прикрепленной сзади тележкой, где сидят пассажиры. Самый популярный здесь транспорт, как я поняла. Они повсюду, едут то в одну, то в другую сторону. Правил дорожного движения здесь тоже нет. И если ты собираешься совершить на дороге какой-либо маневр, то необходимо посигналить. И не стоит удивлять, если вдруг увидишь движущийся прямо на тебя по «встречке» тук-тук. И хоть сердце и замирает, поверьте, он успеет свернуть.

Люди же, в отличие от тук-туков, наоборот выглядят очень спокойными, улыбчивыми и дружелюбными. На первый взгляд, их жизнь кажется умеренной и равномерной. У меня сложилось впечатление, что столица Коломбо – это контраст спокойной и мирной жизни людей, и хаотичного транспорта.

Когда мы выехали за пределы города, то мой взор привлекла красота природы. Мы ехали по длинной полосе песочного пляжа. С одной стороны синяя водная гладь самого теплого на земле Индийского океана, а с другой – огромные, высоченные кокосовые пальмы, средь которых выглядывают местные соломенные лачуги. Во дворах этих хижин бегают и лают собаки, и пасутся коровы, настолько худые – кости обтянутые кожей, что, наверное, по ним можно изучать строение коровьего скелета в ветеринарном институте.

Спустя два часа, мы оказались у входа в отель. Пока ждем своего заселения, решаем оглядеться, слегка изучить его территорию. Территория отеля огромна. Повсюду раскиданы, как шахматные фигуры, бунгало, в одном из которых нам и предстоит жить. По сравнению с Московским снегом, вокруг столько ярких цветов: небо чистое и светло голубое, без единого облачка, кажется, что в нем можно увидеть свое отражение; под ногами зелень, различные кусты с белыми, желтыми, розовыми и красными цветами; с пальмы на пальму перепрыгивают маленькие местные белки. В самом центре территории отеля расположен огромный бассейн с прозрачной водой, который окружили местные сонные туристы (никогда не понимала людей, которые едут в такую даль, ради того, чтобы полежать, как тюлень, у бассейна) и неизвестные мне птицы, больше похожие на Российских ворон. Пока мы гуляли и осматривались, наш номер подготовили для заселения, мы зарегистрировались, переоделись в купальные костюмы и отправились на океан.

Береговая линия пуста. На ней нет ни одной живой души, кроме, одинокой, бездомной заблудшей собаки и пустых лежаков, над которыми нависают треугольные солнцезащитные зонты.

– Неплохое место для успокоения души и нервной системы! Как считаешь? – Спрашивает меня Роберт, оценивая при этом мою реакцию на все происходящее вокруг.

До сегодняшнего дня я никогда не была в Азии, не имела ни малейшего представления, как здесь живут люди. Но попадая сюда, ты как будто попадаешь в рай, где на улице ты можешь слышать лишь природные звуки: шум моря, лай дикой бездомной собаки, мычание коровы, пение птиц, и даже звук своих шагов по песку.

– Да. – Отвечаю брату, после небольшой паузы.

Мы бросаем полотенца и шлепанцы на первый попавшийся лежак и отправляемся «пробовать водичку» океана. Вода – теплая, как парное молоко, и мы окунаемся в нее. Спустя несколько секунд, мы осознаем, что буквально через пару шагов от берега становится очень глубоко, а волны океана безжалостно засасывают тебя в свои недра. Наглотавшись соленой воды, мы выбираемся на берег, и решаем прогуляться по нему.