Золотые нити

Я пошла собирать для нее нехитрый ужин из наших запасов. По правде, я готова кормить Мартину каждый день, лишь бы она вместо меня разобралась с этими жуткими отчетами.

Глядя, как в чашке появляется густая кофейная пенка, а задумалась о Сее. Интересно, как у него дела? Может зайти сейчас к ним бар, вечер все равно свободен.

И тут зазвонил мобильный. У меня что-то сжалось внутри. Как будто повеяло холодом, и даже не смотря на телефон я угадала, что звонит Макс. Боги, что мне ему сказать? Все так запуталось и изменилось, что больше всего мне хотелось не брать трубку. Как и не брать на себя ответственность за произошедшее, спрятаться в скорлупе и жить в своем новом мире, опасаясь внешних угроз. Но так нельзя. В голове прозвучал голос Макса : «Ты не ребенок, Клэр». Да, он прав, поэтому нечего трусить, надо говорить, как есть и уж потом разбираться, что нам делать дальше.

Я решительно нажала на кнопку принятия звонка:

– Привет, Макс.

– Клэр.. – у Макса был такой убитый голос, что у меня внутри все похолодело.

– Что случилось?

– Клэр, – повторил Макс, казалось он дрожит, – Я очень хотел прилететь к тебе на Рождество, но не смогу. Случилась трагедия.

– Какая? – у меня подкосились ноги, и я села на коробку, – Господи, Макс, что произошло?

– Оллис умерла.

– Что? – меня обдало волной ужаса, – Как? Что случилось?

– Инсульт, просто неожиданно потеряла сознание, несколько дней пробыла в коме, но врачи не смогла ее спасти.

– Какой кошмар, – я не могла найти слов, – Макс… Это ужасно..

Оллис была двоюродной сестрой Маска, я видела ее всего несолько раз, но она мне очень нравилась – веселая, жизнерадостная, всегда присылала нам большущую коробку домашних заготовок из своего сада. Боги, она же в прошлом году родила мальчика, мы собирались летом поехать к ним в гости, чтобы познакомиться с малышом.

– Макс, – я не удержавшись всхлипнула, – Макс, держись.. Я не знаю, что сказать, как тебя поддержать сейчас.

– Я справлюсь, больше всего переживаю за тетю Ингрид у нее ведь никого нет кроме Оллис и Тима. Я взял отпуск на две недели, завтра вылетаю к ним и останусь там до конца праздников.

Меня тошнило, я прислонилась щекой к холодной стене. Что делать? Господи, что делать? Я не могу сейчас сказать Максу о том, что случилось в моей жизни. Сейчас просто не до этого. И приехать я скорее всего не смогу. И не хочу, если быть честной. Несмотря на то, что я очень любила Оллис, мне не хватит духу прийти на ее похороны. Она была таким прекрасным светлым человеком и мне страшно. До безумия страшно увидеть ее мертвой, осознать этот ужас. Она ведь моя ровесница.

Я себя почти ненавидела. Почему я такая малодушная, трусливая гадина. Макс сейчас нуждается в моей поддержке, а я не хочу ему помочь, потому что это слишком больно. Потому что для меня важнее всего сберечь это хрупкое чудо, окутавшее мою жизнь в последние недели. Но не отвернется ли от меня судьба, если я так постыдно прячу свое сердце, сбегая от настоящей беды.

– Клэр, я слышу, что ты плачешь.. И самое ужасное, я ничего не могу сделать, – послышался глухой звук, словно Макс ударил рукой по стене, – Как бы я хотел тебя сейчас обнять. Я уже проклял все, что согласился на эту поездку. Тетя Ингрид позвонила вчера утром, я уже пережил первый шок и знаю, что ты сейчас чувствуешь. Клэр, я очень тебя люблю, поэтому прошу – не приезжай. Это все очень страшно и тяжело, но я справлюсь без тебя, приедут еще другие родственники. Я не хочу погружать тебя в этот траур. Я знаю, насколько глубоко и остро ты все чувствуешь. Оллис бы поняла. Она бы хотела, чтобы ты запомнила ее счастливой и полной жизни, как в последний приезд к нам. Сохрани ее такой для себя.

Я прижимала руку ко рту, чтобы Макс не слышал моих рыданий. Мне было жарко, все мое тело словно горело адским пламенем. Хотя на самом деле это был стыд. Чудовищный удушающий стыд. Я чувствовала себя предательницей. Как я могла поступить так с Максом, он любит меня по-настоящему, он всю нашу совместную жизнь берег меня от всего, принимал удар на себя и никогда не жаловался, не просил ничего взамен. А я.. Я просто его не достойна.

– Клэр, не молчи, пожалуйста, скажи хоть что-то.

– Макс… – я задыхалась, – прости меня, прости меня за все.

– Тебе не за что извиняться, я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Я не могу тебя утешить сейчас, но постарайся быть сильной. Мы переживем это, как бы ни было тяжело.

– Да…

– Я так хочу успеть прилететь к тебе, но меня связывает этот чертов контракт с очень большой неустойкой в случае срыва. Я очень постараюсь, мой зайчонок, но не могу тебе обещать.

Не прилетай. Не прилетай, пожалуйста, я не смогу посмотреть тебе в глаза, я убью твое и без того истерзанное сердце. Макс, Господи, почему ты такой хороший..

– Макс, мне надо немного прийти в себя, – мне отчаянно захотелось оказаться на свежем воздухе.

– Конечно, зайка. Я люблю тебя, мы со всем справимся.

– Да.. – я попыталась сказать «я тоже», но не смогла, – Спасибо тебе за все. Позвони, как долетишь.

– Конечно, обнимаю тебя.

– Пока, – я положила трубку, не в силах больше продолжать разговор.

Остатки кофе ритмично капали в поддон. В окружающей тишине этот звук казался очень громким, режущим пространство на части. Я сидела, уставившись в стену и внутри меня была страшная пустота. Черная дыра накрыла собой весь мир, в нем не осталось больше ни света, ни любви, ничего.. Кроме звука падающих капель. Мне было страшно, больно и невероятно одиноко. Я, наверно, не осознавала, что делаю, пока голос Макса не вернул меня к реальности. Боже, почему все так сложно. Почему нет даже маленького кусочка счастья, за которое не надо так дорого платить.

Время шло, я словно погрузилась в транс, обняв колени и слушая тишину. Не хотелось никуда идти, ни о чем думать, жар сменился приятным холодом, и я стала погружаться в его сладкое забытье.

Клэр, ты совсем запуталась. Такая большая, но такая маленькая. Ты не можешь больше прятаться за спиной Макса, надо смотреть этой жизни в лицо. Не сдаваться и идти дальше. Ты только что говорила это Мартине, учила ее жизни, а сама-то что со своей наделала? Все что можешь, это жалеть себя и грезить о чем-то несбыточном.

Перед глазами неслись яркие образы. Я стою у Wood Rock Bar, лунный свет отражается в моем медальоне, а может наоборот это из него исходит свет и луна лишь его след на небе? Метель, я иду, прижимая к груди сверток. Строгая Лаура, отбирает его, пробует мои брускетты и говорит, что в песто не хватает изюма. Почему изюма? Хотя вот же, на верхней полке стоит банка с ним. Я тянусь, банка разбивается и взрывается, как граната. Я открываю глаза, и мастер Джей протягивает мне пиалу с чаем, приговаривая: «Ты должна танцевать с этими чаинками. Как только остановишься всему конец, все покроет лед. Только не смотри ему в глаза..» «Кому?»– кричу я и проваливаюсь глубже. Глаза, чьи же глаза? И свет… Рыжий, малиновый, красный? «Золотой» – шепчет мне кто-то на ухо, – «Как же ты могла забыть..» Золотой! Конечно, вот же он – пространство взрывается тысячей золотых нитей, они опутывают всю планету и исчезают в космосе. Как хорошо, какой теплый свет, но чьи же глаза.. Чьи? Синие, с золотыми искрами. Синие… как ночное небо, как море, как цветы на лугу.. Я поднимаю голову и смотрю прямо в эти синие глаза.. и не могу пошевелиться. Кто же ты? Я ведь знаю тебя? Знаю… Почему же я не должна смотреть?.. Я хочу вспомнить.. Образ мелькает передо мной, но все время ускользает в последний момент. Я помню тебя, помню! В груди горячо, не хватает воздуха… Синие глаза исчезают во мраке. Я кричу и тяну руки. Вспомнила, я вспомнила! Тебя зовут…

– Клэр!! Клэр!! Что с тобой? – кто-то трясет меня за плечо.

Я открываю глаза и вижу перепуганные лица Саши и Мартины. Очень болит голова и хочется пить.

– Я думала, ты ушла домой. Хорошо, что Саша заметила свет на складе.

Я вяло кивнула и попыталась сесть.

– Ты вся красная, – Саша потрогала мой лоб, – Да у тебя жар. Мартина, немедленно вызывай такси.

– Хорошо, – Мартина достала телефон, – Я поеду с Клэр, отведу ее домой.

Они помогли мне подняться. Я села на раздавленную коробку и попыталась прийти в себя. Меня трясло, в ушах звенело. Похоже и правда поднялась высокая температура.

– У тебя есть, кому за тобой присмотреть? – спросила Саша, заглядывая мне в лицо, – Сходить в аптеку, приготовить еду?

Я отрицательно помотала головой.

– Саша, не волнуйся, если надо, я останусь у нее на ночь. И смогу ее проведать, мы живем в соседних домах, – сказала Мартина, – Такси подъезжает.

– Хорошо, я на тебя надеюсь, – Саша помогла мне встать.

Кое-как они с Мартиной натянули на меня пальто и усадили в такси. Мартина села спереди, и мы тронулись. Я бездумно смотрела на скользящие за окном пейзажи зимнего города и пыталась отойти от липкого кошмара.

Оллис… Когда она приезжала последний раз, был декабрь. Мы ходили на рождественские ярмарки, она учила меня печь пирог с яблоками и корицей, мы сплели чудесный венок из еловых веток. Я закрыла глаза, сдерживая слезы. Неужели тебя больше нет.. Я не верю. Этого просто не может быть. Как можно ехать через украшенный город, где все мигает радостными предновогодними огоньками и думать «Оллис умерла». И невозможно в это поверить. Потому что я не знаю, как это умерла. Потому что я боюсь даже подумать, что чувствуют ее родные, ее маленький сын, оставшийся без мамы. В тот последний ее приезд мы были такими молодыми, светлыми с огромной жизнью впереди. Оллис, я помню твой смех, твой голос. Узнала бы из тысячи, если бы ты позвонила.. Это так страшно, когда уходят из жизни такие молодые, светлые девочки. Наверно, Оллис станет ангелом, иначе быть не может. И будет с небес оберегать Тима, и тетю Ингрид, и всех нас.

Я просто не знаю, что чувствую. Слова, эмоции, чувства – все закончилось, внутри пустота. Я ведь не поеду на похороны и «Оллис умерла» останется просто страшными словами. Мы просто давно не виделись и у нее все хорошо. Мы погуляем в зимнем парке, возьмем по стакану глинтвейна и карамель на палочке, будем сплетничать, смеяться, а потом долго сидеть в тишине и смотреть на пушистые холопья снега в ночном небе. Такая счастливая и солнечная, будь всегда такой в моей памяти. Я не знала тебя другой. Мы не успели обняться, я еще не видела твоего сына. Мне хочется плакать, но в этом нет смысла, я ничего не могу сделать. Если есть что-то там за гранью нашей жизни, я всем своим существом желаю тебе покоя и новой счастливой жизни. Спасибо за все твои улыбки…

– Клэр, ты спишь? Мы приехали, – Мартина осторожно касалась моей руки.