Меняя образование

Сразу после окончания университета я приехала из Челябинска в Нефтеюганск. С собой у меня было три тысячи рублей, большая мечта и большая любовь. Больше ничего.

Любовь тут же разбилась вдребезги, потому что бойфренд, к которому я приехала, из теплого и ждущего стал холодным и отсутствующим. Три тысячи рублей тоже быстро испарились. Помню, в расстроенных чувствах я пошла в какой-то красивый ресторан и вкусно, от души себя накормила. Можно сказать, заела любовь большой тарелкой пасты с морепродуктами.

Из начального «капитала» осталась только мечта.

Выйдя из ресторана под моросящий дождь и пронизывающий северный ветер, я поймала такси, не совсем понимая куда ехать. По пути разговорились с водителем, совсем еще молодым добросердечным парнишкой, обменялись телефонами. Через пару дней он позвонил мне с совершенно неожиданным предложением: «У моего отчима на строительной базе есть место, где можно временно пожить. Можешь пока остановиться там». Не очень заманчиво, конечно, но при отсутствии выбора я согласилась.

Отчим таксиста Сергей Владимирович – это тот человек, который сыграл в моей судьбе эпизодическую и при этом важную роль.

Мы с ним часто разговаривали по душам. Я заметила, что владелец строительной компании уставал от того, как изъясняются и общаются его подчиненные, работяги-строители (все мы знаем, что у них свой «иностранный» язык – матерный). Вечером чуткий интеллектуал, бизнесмен и отчасти визионер расслаблялся. Мы сидели в малоподходящем для задушевных бесед месте – на старых скрипучих креслах из 70-х, под неуютным белым светом одной-единственной лампы, который, слава богу, не достигал черновых бетонных стен. Я запоем слушала его, а он внимательно выслушивал меня. О чем еще я могла ему рассказывать, как не о своей мечте, рисуя словами образ собственной школы?

– Да, в городе у нас нет ничего такого стоящего. Школьные учителя в нерабочее время дают кому-то уроки – вот и все. Так что твоя задумка здесь очень нужна.

Я это и сама видела, но, как подступиться к воплощению, не знала.

– Тут недалеко ребята из бизнес-инкубатора сидят. Сходи к ним, предпринимателей они поддерживают.

– Да какой я предприниматель…

– Предприниматель – от слова «предпринимать», а предпринимать – это то же самое, что действовать. Ты уже предприняла сумасшедший переезд, значит, остальное тебе тоже под силу.

– Но у меня ничего нет. Мне даже сказать им нечего, кроме как «хочу свою языковую школу»

– Вот они-то тебе и накидают идей. Иди!

Аргументов у меня не осталось, и на следующий день я уже была там. Волновалась жутко. Помню, схватилась за круглую дверную ручку, а та проворачивается в руке, потому что от волнения ладони вспотели. Навоображала себе приемную комиссию из суровых дядек, которые отсеивают проекты один за другим и задают неудобные вопросы. В общем, в голове у меня сложился образ чего-то среднего между экзаменом в университете и городским конкурсом.

К моему удивлению, встретили меня тепло, искренне и с готовностью помочь. Северяне – потрясающий народ. То ли суровый климат заставляет сердца пылать внутри сильнее, то ли просто из-за малочисленного населения, – это неважно, главное – я видела участие в каждом взгляде. Еще больше меня ошеломило то, что мне тут же дали помещение. Только работай! А я ведь даже ИП оформить не успела!

Через дорогу от моего первого в жизни офиса располагался магазин «Екатерина», символично, не правда ли? Первое, что я сделала, когда осталась в офисе одна, – это села на стул и закинула ноги на стол, как в американских фильмах. С гордостью посмотрела в окно, а там – неоновая вывеска с моим именем. Именно в этот момент я почувствовала себя владелицей бизнеса! Правда, никто в бизнес-инкубаторе не знал, что жила я тоже в офисе. Когда уходил последний ученик, я составляла в два ряда стулья «изо» (до сих пор испытываю к ним холодок), доставала из шкафа одежду, складывала из нее что-то вроде матраса и подушек, накрывалась курткой-одеялом и ложилась спать.

По счастливой случайности мое помещение находилось в пяти метрах от конференц-зала, где проходили все встречи предпринимателей бизнес-инкубатора, а это люди активные, горящие, любящие учиться, поэтому именно из них с первого же семинара набралась экспериментальная группа. Благодаря ей я быстро заработала себе на съемное жилье.

Стоит ли говорить, что первым делом я купила себе матрас и поменяла стулья в офисе.

Муза Лиза

Первые ученики из экспериментальной группы помогли мне отработать методы разговорного тренинга, придать им форму, последовательность и утвердится в своем виденье. Я видела, что мой подход дает быстрые и устойчивые результаты.

Первые взрослые ученики привели мне на обучение своих детей, среди которых я сразу выделила Лизу – одиннадцатилетнюю девочку с кукольной фарфоровой внешностью, длинными русыми волосами и музыкальным слухом. До ее появления я всегда считала, что найти своего человека можно только среди равных тебе по возрасту, но Лиза доказала мне обратное. Нам с ней было настолько комфортно, весело, уютно и интересно вместе, что после каждого занятия мы еще столько же времени просто разговаривали. Я чувствовала, как она ждет наших занятий, как вдохновляется и вдохновляет меня. Лиза схватывала все на лету, старательно выполняла задания и даже больше. Ее инициатива приводила меня в полный восторг! В школе у нее автоматически исправились оценки. Наш общий прогресс стал для меня еще одной отправной точкой.

Потом я сделала очень смелый, по тем временам бунтарский для себя шаг – подняла цену своих услуг сразу в три раза. Одна моя знакомая логопед из бизнес-инкубатора похвасталась как-то, что после того, как она подняла цены, у нее осталась лишь треть прежних клиентов. Зарабатывает она столько же, сколько и раньше, зато освободилась уйма времени. Меня соблазнило в первую очередь то, что освободившееся время я смогу посвятить своим наполеоновским планам.

Если честно, учеников у меня осталось всего трое, и среди них – моя Лиза. Поначалу я хваталась за голову, обдумывая, как бы перемотать пленку назад и всех вернуть. Но моя знакомая оказалась права: я стала работать в четыре раза меньше, а зарабатывать столько же.

С Лизой мы провели вместе много лет. Иногда она лучше выражала свои мысли на английском, чем на русском, и звонко смеялась, рассказывая мне о снах на английском, которые приходилось переводить для мамы. Когда пришло время поступать в университет, Лиза без раздумий выбрала лингвистическое направление, правда пошла более сложным путем, решившись изучать китайский язык. Взрослая студенческая жизнь в другом городе развела нас с ней, наше общение прекратилось. Но мама Лизы изредка подкидывала мне новости: о том, как ей нравится учиться в Екатеринбурге, о свадьбе и разводе, об отъезде в Китай и перипетиях там.

Незадолго до пандемии я вновь случайно встретила маму Лизы, ее взгляд по-прежнему светился гордостью за дочь и благодарностью за наши занятия. Оказалось, Лиза вернулась из Китая на каникулы и ищет работу. К тому времени мой центр уже набрал обороты, и у меня как раз была вакансия на место секретаря компании. Не успела мама Лизы договорить, как я уже позвала ее к себе на работу.

Лиза идеально влилась в нашу команду. Повзрослев, она расцвела, и ее природная красота располагала к себе людей любого возраста и пола. А когда я слышала ее непринужденную болтовню на китайском с однокашниками из КНР, забывала обо всем на свете и просто слушала Лизино щебетание. Каждый раз оно звучало для меня как напоминание, что это – частичка моего наследия.

Лиза была умной, терпеливой, ответственной и всегда готовой помочь. Она стала не только ценным членом команды, но и моим хорошим другом. Мы как и раньше проводили время вместе после работы, обсуждали наши планы на будущее, делились опытом. За полтора года она выросла в руководителя двух отделений, полностью взяв на себя работу с персоналом и финансами. Думаю, я относилась к ней непредвзято, так же, как и к остальным работникам. Но при этом видела в ней большой потенциал и отдачу, естественно, поощряла.

А потом… Лиза совершенно неожиданно ушла, не известив меня заранее, не передав должным образом дела и оставив в полной растерянности. Я имела право разозлиться? И я злилась, расстраивалась. Конечно, выкрутилась. Команда, понятное дело, залатала возникшие дыры, но сама я долго приходила в себя и проживала грусть весьма эмоционально, как настоящую травму. Сейчас та буря эмоций в прошлом, обида и непонимание уже забыты, так что буду только рада пообщаться с Лизой снова.

Наверное, покажется достаточно наивным, что руководитель бизнеса так сокрушается по поводу ухода сотрудника. Однако для меня Лиза была не просто ценным кадром. Она символ и главная муза моего становления в качестве преподавателя, даже скорее вдохновителя. Именно ее пример убедил меня в том, что мое предназначение не столько в учительстве и передаче навыков, сколько в созидательном влиянии на становление личности. Именно благодаря Лизе я впервые увидела в себе силу, способную разворачивать вектор жизни других людей.

Я чувствовала, что значительно повлияла на ее судьбу, буквально внесла частичку себя в жизнь Лизы. С упоением наблюдала, как в маленькой девочке рождается влюбленность в язык. Каждый раз, когда я позднее получала от нее весточку, меня охватывало чувство радости оттого, что я сыграла важную, позитивную роль в жизни другого человека.

Одновременно с этим я все сильнее и сильнее ощущала какое-то беспокойство, даже страх. Тогда он был еще слабым, неосознанным, но достаточно назойливым. А в полной мере он проявился, когда после глубокого, проникновенного разговора с одной из моих подруг она вдруг решительно забрала детей из школы и перевела их на домашнее обучение. Меня напугало это мое слишком значительное вторжение в судьбу близких мне людей. В тот момент я не могла справиться с ощущением чрезмерной ответственности за чужой выбор. Страх уводил меня в сторону, не давал развить до конца мои возможности, насладиться своей ролью Учителя, раскрыть и углубить ее. Он заставлял меня прятаться от собственной миссии.

Так что считайте, что эта книга – своеобразный каминг-аут (без стереотипного негатива, который несет в себе это слово) и возможность вдохновить владельцев детских центров на позитивные перемены. В идеале – и читателей по всему миру.

Сила влияния

Где рождается сила влияния? Там, где ты находишь свой истинный путь.

Луиза Хей, автор книг по популярной психологии, называет это «внутренним колоколом». Он, как компас, ведет за собой, когда человек прислушивается к своему сердцу и поступает только в соответствии с тем, что говорит ему внутренний голос, не обращая внимания ни на какие внешние обстоятельства.

Почитайте биографии самых выдающихся людей на планете, путь которых вам интересен: талантливых и успешных в бизнесе, искусстве, политике. Внутренний колокол работает у всех без исключения. Также и в моем случае. Родители зарабатывали тем, что покупали квартиры, делали в них ремонт, а потом продавали с наценкой. В ремонтах им помогала вся семья: и моя сестра, и оба брата. Я была среди них белой вороной, так как вместо помощи по пять часов в день занималась английским. Мой внутренний колокол бил в набат, когда семья робко предлагала мне взять в руки взамен учебников малярный валик. Они видели мой настрой и особо не настаивали. Лишь иногда я сама заглушала внутренний голос, чтобы все-таки помочь им, но потом все равно возвращалась к тому, что меня так сильно захватывало.

Мы все в какой-то степени ведомые. Окружение, масс-медиа, социальные сети – мы всегда находимся под чьим-то влиянием. Оглянитесь вокруг: на каждом шагу нас подстерегают лозунги, призывы, слоганы, которые сбивают нас. Как говорит мой Учитель, долларовый миллиардер и филантроп Игорь Владимирович Рыбаков, мы следуем своему основному инстинкту – инстинкту моделирования нашего окружения.

Среди этого шума чужих голосов нам все труднее идти не за кем-то, а за собой. Но, возможно, самое важное, что ты должен сделать в жизни, – решиться стать лидером самому себе. Когда человек идет своим путем, в нем рождается внутренняя сила такой мощи, что изливается через край. Она-то и привлекает людей.

Когда человек идет своим путем, в нем рождается внутренняя сила такой мощи, что изливается через край. Она-то и привлекает людей.

Наверное, стоит также упомянуть, что я люблю рассказывать. Я вообще люблю говорить, и не только на иностранных языках. Должно быть, это общая черта людей, влюбленных и верящих в свое дело. Им только дай волю! Светские беседы о всякой ерунде, так называемое искусство small talk, сплетни и новости никогда не были мне интересны, а вот глубокие беседы о выборе, предназначении, о мечтах и планах – совсем другое дело. Смею предположить, что людей, следующих своему внутреннему колоколу, много, но знаем ли мы об их выборе, если они молчат? Говорите о себе! Так вы не только утвердитесь в собственном выбранном пути, но и своим ярким примером поможете другим.

Если угодно, считайте такой рассказ актом благотворительности. Помогайте людям вдохновиться, найти свой внутренний колокол, прислушаться к нему и обрести силу, если вдруг по каким-то причинам их сдерживают страхи, сомнения, неуверенность. Это самое простое и самое действенное волшебство на планете – возможность изменить жизнь людей к лучшему, просто рассказывая о себе. И это может сделать каждый.

Это самое простое и самое действенное волшебство на планете – возможность изменить жизнь людей к лучшему, просто рассказывая о себе.

Кто кого учит?

К другой своей ученице Арине я поначалу относилась с излишним трепетом. Когда девчонка из известной в городе семьи заходила в класс, было очевидно, что это не просто девочка. Вы уже нарисовали в голове образ капризного и своенравного ребенка, привыкшего топать ножками, если его прихоти не исполняют? А вот и нет. Арина не соглашалась слепо следовать авторитету взрослых, могла смело заявить, что ей не нравится и даже разозлиться. Но это было так далеко от вседозволенности! Это отражало ее внутреннюю мудрость.

В то время моя школа находилась в подвале старенькой пятиэтажки. У меня не было даже окон, но Арину и ее родителей это не смутило. Они поверили в идею проекта, поверили в мой метод.

Арина – поздний ребенок, и родители дали ей правильные настройки, не жалея сил и мудрости. И дело тут не в авторитете отца, а в том стержне и чувстве свободы, которые так ярко проявлялись в ней. Она не капризничала, всегда аргументировала свои идеи, была по сути легкой и доброжелательной.

Особенно смелость Арины выделялась на фоне других детей. Во время встреч в разговорном клубе, когда вопрос преподавателя заставал остальных детей врасплох, Арина выражала свою точку зрения элегантно, красиво, доброжелательно, уверенно, приводя достаточно зрелые доводы. Вот она – власть убеждения в действии! Мне всегда было интересно, откуда она черпает эту силу. Спустя годы поняла: подсознательно Арина опиралась на чувство защищенности, хотя сама этого не осознавала. На ту самую пресловутую каменную стену, которой был в их семье отец. Такая защита должна быть у детей в первую очередь. Им это жизненно необходимо.

У меня в детстве подобной защиты не было, а это очень сильно отражается на формировании личности. Ощущение физической безопасности, какое дают ребенку родители, помогает ему проявляться ярче. А страхи и неуверенность, соответственно, блокируют раскрытость миру, подавляют эмоции, вынуждая их скрывать, чтобы не быть отвергнутыми.

Когда родители понимают и принимают твои чувства, это равносильно тому, как если бы тебя взяли за руку и повели в счастливую жизнь, где ты в мире с собой. Родители поддерживали меня во всем, но в то же время, тяжело работая за гроши, не могли посвящать мне много времени. Буллинг в школе и несчастная любовь, которые не получалось обсудить с ними, надломили ту маленькую девочку, меня, заставили обрасти толстой скорлупой показного безразличия на долгие годы вперед.

Поддержать и открыть сильные стороны личности – один из классических приемов наставничества, но я этого не осознавала. В начале своего пути считала себя просто бунтаркой, а способность раззадорить и раскрыть зажатого, стеснительного ребенка – своим личным изобретением. Теперь-то я знаю: чтобы раскрыть человека, нужно вдохновить его сделать то, что он давно хотел, но боялся.