Собачество

Анубис[1 - Древнеегипетский Бог. Изображался с головой шакала и телом собаки. Согласно мифологии Древнего Египта, сопровождал души умерших в загробный мир. Наиболее разумные представители собачества считают его Богом Собачества. Он для них и центральное Божество и создатель Мира. Не пытайтесь убедить свою собаку в обратном.] свидетель, Голди корректно отреагировал и на эту команду.

Командир застыл в нерешительности.

– Я прочитал про тебя такие глупости. Вики[2 - Вики – просторечное название интернет – библиотеки. Полное ее название – Википедия.] говорит, что твоя родня ищет бомбы, лечит больных от депрессии, а ещё преследует и подносит своему хозяину дичь на охоте. Но мы ведь оба знаем, что ты не из того теста? – спросил Кристофер своего питомца.

Собака прильнула к человеческим коленям, чтобы тут же положить на них свою голову. Так, полагают собаки, людям чесать их удобнее всего. Двуногий пока не догадывается, что ему вскоре придется скрючиться, чтобы смочь массажировать животик валяющегося в ногах своего хозяина пса.

– Э, нет, дружище, – мальчик убрал со своих колен псиную голову. – Мы оба знаем, чем это закончится, – он встал с кресла, – у меня сегодня первый день в школе. Некрасиво получится, если я появлюсь перед людьми весь в твоей шерсти.

Пес понимающе кивнул.

Этот сентябрьский денёк отличался от остальных своих собратьев ровно ничем. Листья на деревьях в большинстве своём уже порыжели, но падать на холодную землю отважились немногие. Что, впрочем, никак не сказалось на делах тех, кто только вышел из отпуска и сегодня планировал одарить некоторых своих коллег коллекционным магнитиком из жаркой страны. Ровным счётом ничего не значило настроение городских деревьев для тех, кто переступит порог учебного заведения впервые в своей недолгой жизни. Что уж и говорить о Кристофере Дарабонте, оставившем своего пса скучать на пороге их нового дома, не подумав хотя бы обернуться на провожающий взгляд питомца.

Перед тем как выйти на улицу, он провёл ладонью по спине пса и спрыгнул со ступенек крыльца на идущую меж проезжей частью и жилыми домами дорогу. От наступающей тоски Голди тихонько заскулил. Он до сих пор помнил (и всегда будет помнить), как они вместе играли, смотрели цикл документальных фильмов «Собаки от А до Я» и просто гуляли по парку. Светлая грусть по ушедшему – такое глубокое и зрелое чувство – вдруг сменилось ощущением щенячьей радости. Поводом послужил скрип лестничных половиц из дому.

Миссис Дарабонт спускалась по лестнице с корзиной грязного белья. Голди не стал медлить и тут же вернулся в дом через отверстие для питомцев в двери.

Входную дверь поменяли еще до въезда, но сразу после подписания договора купли-продажи. Никому из членов семьи не хотелось устраивать паломничество в прихожую, чтобы очистить путь скребущемуся наружу или внутрь псу.

Семья считала, что воспитала собаку в полной мере. В той мере, при которой ей может хотеться выйти на улицу без человека, и, конечно, обязательно вернуться. Но сбежать – никогда.

Миссис Дарабонт, в прошлом секретарь юридической фирмы, сегодня – домохозяйка. Она еле успела закончить школу до появления на свет Кристофера. Родители, профессора в третьем колене, пообещали не трогать ее до рождения ребенка. И тут же пояснили: если она хочет продолжать жить в их доме и питаться за их счёт, ей придется отказаться от младенца прямо в палате, потому как они «не намерены тратиться ни морально, ни материально на кого-то совершенно чуждого и непонятного».

О Томасе Дарабонте они и слышать не желали. Чета Боу давно уверовала, что «ничего путного из этого хулигана не выйдет» и, разумеется, «лишь исключительная дурнушка согласится провести с ним как вечер, так и целую жизнь». Выслушав мнение родителей, неглубоко, но все же беременная Пенелопа, утвердительно кивнула на каждое их слово, отужинала с ними как ни в чем не бывало, пожелала спокойной ночи и ушла к себе в комнату. Там она собрала всё самое необходимое, позвонила Томасу и поделилась всеми новостями сразу. Томас Дарабонт, будучи без пяти минут отец, выехал за девушкой на своём старом фургоне. В ту же ночь не просто влюблённые, но столкнувшиеся с реальной жизнью дети, сделали выбор, изменивший сразу три жизни.

С тех пор как Томас Дарабонт вкалывал на трёх работах одновременно, чтобы обеспечить семью, прошло уже много лет. Отчаяние, стыд и страх остались далеко в прошлом этой, кажется, обычной семьи.

Сегодня мистер Дарабонт зарабатывал достаточно, чтобы ни супруга ни сын ни в чем не нуждались. Кристофер не обязан был взрослеть слишком рано: у него было нормальное детство с технологическими новинками, видео из популярного хостинга и, разумеется, хорошая школа и нечто, чего не было в жизни ни одного из его родителей.

Если Пенелопа не могла рассчитывать на понимание или хотя бы снисхождение своих родителей, то у Кристофера это было. Если Томас, будучи в возрасте сына, вместо образования получал подзатыльники от отца, с которым они работали на одном заводе, то юный Дарабонт имел доступ в интернет, факультативы испанского языка, и вообще – возможность изучать всё, что только душа его пожелает и, конечно, адекватного, всегда открытого к диалогу отца.

Сам Кристофер не слишком ценил всё это, потому как просто не видел иной, какой-то другой, отличной от его собственной, жизни. Удача, что он не вырос преисполненным эгоизма, малодушия и всем тем, чем порой больны дети состоятельных родителей.

Голди не успел развернуться ко входной двери, как нос его учуял посторонний запах. То была смесь рыбных чипсов и кошачьего наполнителя. Этот «кто-то» находился прямо за спиной пса. Он всё же додумался опустить морду: так он заметил сидящего перед их крыльцом кота.

Окрас его шерсти Голди сравнил с оттенком очищенного банана, который маленький Кристофер зачем-то окунал в кофе миссис Дарабонт. Тельце гостя заканчивалось четырьмя лапами и, как это принято стандартами всяческих пет-федераций, всего одним-единственным хвостом. Уши, лапы и хвост котика ассоциировались у псёнка с цветом хорошего крепкого кофе.

– Куда делся почтовый ящик? – изумился гость.

– Его ещё не привезли, – не смутился Голди. – Но я могу передать любое твоё послание. Кому бы ты хотел его адресовать? Кристоферу? Миссис Дарабонт? Мистеру Дарабонту?

Как и любая собака, Голди видел смысл жизни лишь в том, чтобы быть полезным.

Котик пристально посмотрел на дверь дома. Как давно он намеривался подойти к ней поближе. И не решался.

– Хозяева сменили дверь?

– Да! – громко согласился Голди. – Миссис Дарабонт назвала старую дверь унылым пятном на достойном внимания фасаде. – Голди был очень собой горд: он умело поддерживал светскую беседу, чему, по мнению миссис Дарабонт, пока что не был обучен её собственный сын. А поскольку сам пёс чувствовал себя ни много, ни мало, но членом семьи, его буквально распирало в большой собачьей улыбке.

– Вы наши новые соседи? – догадался гость.

– Да-да. Именно так. Меня зовут Голди. Мы с семьёй переехали сюда совсем недавно. А ты кто? Я ж тебя видел! Как тебя зовут? Где живёшь?

Кот выставил перед собачьей мордой лапу в знак того, чтобы тот замолчал.

– Меня зовут Гузи. Я живу здесь достаточно давно, чтобы знать, кто где живёт, – котик поднялся на крыльцо. – До вас тут жили другие люди с другими животными, – пояснил он тоном специалиста. – Чокнутые они все были, – закончил кот и присел подле двери.

– Чокнутые? Как это? Они держали маленьких пушистых хомячков вместо того, чтобы купить большую красивую собаку? Или оставляли бабушку присматривать за ребёнком, когда в семье есть здоровая и умная собака? Может, они разрешали своему малышу есть корм из кошачьей миски? Или пускались в пляс по улице, когда на небе громыхал гром и сверкала молния? О, Анубис, неужели эти люди не вешали фотографий своих питомцев на стены!? – шёпотом, в изумлении, спросил Голди.

Котик бросил на него усталый взгляд и глубоко вздохнул.

– Меня зовут Гузи, – учтиво напомнил котик. – Я знаю всё, что здесь происходит. Я знаю, кто здесь жил до вас и кто спал на ваших кроватях ещё до ваших предшественников. Я помню все потайные и тайные комнаты в каждом, – он указал своим ноготком в сторону улицы, – в каждом доме на Маунт-cтрит.

Вид у этого «учёного» кота был не из лучших. Казалось, он успел устать от Знания и любого рода Истины. При этом ему была чужда простая кошачья жизнь с лежанием на подоконнике, игрой с фантиками и прятками в коробках из-под обуви. Действительность пресытила его. Не было ничего ни в человеческом, ни в кошачьем мире такого, о чём бы Гузи не знал. Но были и те вещи, которые он с удовольствием бы забыл.

– Какие такие безумцы жили здесь до нашего переезда?

– У них не было детей. И это свело их с ума. Была ящерица, но та погибла, и у миссис Челлингтон совсем поехала крыша. Она начала охотиться на чужих котов и кошек, – как бы по секрету рассказал псу кот.

– Жизнь без детей – скука смертная. Но зачем ей понадобились коты?

– Она думала, что они милые, – холодно пояснил Гузи. – Как я, – и он улыбнулся той самой улыбкой, коей улыбаются представители кошачьего семейства после сделанной подлянке нелюбимому соседу.

– Странная женщина.

– Когда вы уже поставите почтовый ящик? Это ведь так необходимо!

– Миссис Дарабонт отправляет письма через компьютер. Кристофер и мистер Дарабонт тоже. Я их пёс, Голди. – с радостью повторил он.

– Это мы выяснили, – согласился Гузи. – Ты Лабрадор, – диагностировал Гузи.

– Да! Мои предки…

– Я понял, – кот опять выставил лапу вперед. – Так что о твоей семье? Расскажи мне о них. Я должен всё знать. Это моя работа.

– Мистер Дарабонт женат на миссис Дарабонт. У них есть ребёнок – Кристофер! – непосредственно счастливым тоном пёс с особой любовью произнёс имя своего настоящего хозяина. – А ещё у них есть я – Голди!

– Понятно, – терпеливо отозвался Гузи. – Зачем вы здесь? Почему переехали?

– Кристофер мне сказал по секрету! – ужаснулся Голди. – Моя семья тебя совсем не знает! Вдруг ты пустишь к нам в дом мышей или накликаешь плохую погоду, чтобы меня неделями не могли выгуливать? Я тебя совсем не знаю, – очнулся пёсик.

Гузи был если не поражён, то впечатлён палитрой разыгрываемых этой собакой эмоций. Голди был ещё достаточно юн, чтобы относиться к чужакам вроде Гузи без подозрения, но с искренним, пока ещё немного щенячьим, любопытством.

– Мой юный друг, а зачем мне всё это нужно?

Голди застыл. Он уставился куда-то вверх. Собака в действительности пыталась если не придумать, то хотя бы вообразить себе причину, по которой Гузи может быть заинтересован в том, чтобы сделать жизнь Голди просто невыносимой. Чего скрывать – превратить её в ад!

Прошло ещё немного времени, как у Гузи сложилось подозрение, что Голди о нём забыл. Взгляд его более не выражал задумчивости. Этот пёс сейчас смотрел на мир немного отупевшим и совсем ничего не понимающим взглядом. Собака уставилась на небо не в поисках просветления. Голди разглядывал пересекавшую небо над Маунт-cтрит птицу!