Пьесы

(Решительно набирает номер) Аверкий Борисыч?.. Да, это я… Ну что вы скажете о сегодняшнем худсовете? (Выслушивает) Знаете, если совершенно честно говорить, мне этот фильм… не то чтобы… не нравится… Нет, он мне нравится, но не очень. Да… но не поддержать его в этой ситуации я не могла, и поэтому я пришла. И знаете, я немного тревожусь: а вдруг не прочлось, что я «за»? (Выслушивает) Так-так… (Радостно) По-моему, тоже прочлось. Вы заметили, как я сухо поздоровалась с этим Трофимовым?.. Заметили, да. А потом с каким лицом я его слушала?.. По-моему, тоже, это было очень заметно… Вот именно… А как я с ним попрощалась?.. Значит, все это было заметно?.. Ну вы меня утешили… Ну хорошо-хорошо, я успокоилась… Ну, звоните, звоните, дорогой… (Вешает трубку; набирает новый номер) Да, Гаврила Захарыч, это я… Честно говоря, с самого начала фильм мне не очень понравился, то есть понравился, но не так чтобы «ах-ах!». Но я все-таки сочла своим долгом… (Выслушивая ответ) Да-да-да… и я решила тоже его поддержать. И знаете, о чем я тревожусь? А вдруг не совсем было ясно, что я «за»! (Выслушивая) Значит, это было понятно. А вы заметили, как я поздоровалась и попрощалась? (Выслушивая ответ) Ну, знаете, у меня от сердца отлегло. Ну, звоните, звоните, дорогой!

Звонок. Ирина открывает входную дверь. Входит Кирилл Владимирович. Она здоровается с ним. И тут же звонок по телефону.

(Берет трубку) Да, я… Здравствуйте, Иван Кузьмич!.. Да нет, я не беспокоюсь… А откуда вы знаете? (Выслушивая ответ) Ах, этот Аверкий Борисыч. Ну вот вечно он… Значит, вы тоже считаете, что было заметно? Вот смотрите, вы уже третий человек… Ну хорошо, хорошо, я успокоилась. До завтра… (Вешает трубку. Кириллу Владимировичу) Все-таки иметь телефон – это ужасно! (Выключает телефон.)

Кирилл Владимирович. Да.

Ирина. Раздевайтесь.

Кирилл Владимирович не двигается.

Понимаете, я очень тревожилась, что я недостаточно его поддержала… Что это не прочлось. Но все говорят…

Кирилл Владимирович. Я уже слышал.

Ирина(расхаживая по коридору). Все-таки правильно, что я его поддержала…

Кирилл Владимирович. Да.

Ирина. А вы заметили, как Трофимов смотрел на меня во время обсуждения?

Кирилл Владимирович. Заметил.

Ирина. Как он ждал, что я выскажусь. И когда я не высказалась, а всем своим видом показала отношение, это вышло даже страшнее. Что вы не раздеваетесь?

Кирилл Владимирович. Остались от козлика рожки Да ножки…

Ирина. Вы пьяны?

Кирилл Владимирович. Нет. Еще впереди целый вечер. Еще ополоснемся. Я всегда подозревал, что вы глупая. И знал – молчите! – что вы эгоистка. Нет, вы были для меня образцом принципиальной эгоистки. Я был почему-то уверен, что принцип для вас – прежде всего. И что когда дело дойдет до принципов, эгоизм и глупость отступят…

Ирина. Послушайте…

Кирилл Владимирович. Я бы хотел быть уверен в этом. Потому что я вам нравился. Мне хотелось быть уверенным, что я могу нравиться женщине, для которой принципы – это главное. Вы были мое оправдание, если хотите.

Ирина. Кирилл…

Кирилл Владимирович (перебивая). Ну, я ошибся! Ну?! Что тут страшного?! Я привык ошибаться. (Фиглярски.) Я начинал историком. И моя первая работа была о Шамиле. Шамиль как вождь национально-освободительного движения. Но взгляды переменились… И в конце тридцатых годов он стал считаться агентом империализма. И я признал свою ошибку. Потом, во время войны, он вновь стал освободительным движением. И тогда я признал, что я ошибся, что признал свою ошибку. Потом, в сорок девятом году, он снова стал агентом, и я признал, что я ошибся, что признал ошибкой, что я ошибся. Я столько раз ошибался, что однажды мне показалось, что я сам ошибка. Но потом по привычке я и это признал ошибкой, и следовательно, я не ошибка. (Засмеялся.) А теперь вот вы – ошибка!

Входит Аня, подходит к телефону, включает его.

Ирина(Ане). Мы разговариваем. Иди отсюда, пожалуйста.

Аня молча уходит.

Кирилл Владимирович(тихо). Если бы вы… не испугались… Что вы наделали?.. (Вдруг гаерски.) Ну? (Кладет ей руку на плечо)

Ирина(тихо). Что?

Кирилл Владимирович. Остались от козлика… Бросьте! Вы просто женщина! И все! И вам приятно сейчас чувствовать себя просто женщиной!

Ирина. Кирилл Владимирович…

Кирилл Владимирович. Вам очень приятно. Ну будьте же до конца… дрянью. Едемте!

Ирина. Что вы…

Кирилл Владимирович. Вы почти согласились. Да? Если я соблюду хотя бы некоторые словесные приличия… Хорошо. Я их соблюдаю. Я не приглашаю вас со мной спать. Назовем это иначе. Я приглашаю вас на ужин вместе с завтраком. Идет? (Ласково-ласково, почти прекрасно) Дрянь!

Она дает ему пощечину

(Не изменяя тона) А все-таки прелестно чувствовать себя просто женщиной…

Входит Аня.

Кирилл Владимирович. До свиданья, Ирина Максимовна, до свиданья, молодые люди… Рожки да ножки… (Уходит)

Аня подходит к телефону набирает номер. Звонок в квартире Нечаева. Одновременно со звонком Ани входят Нечаев и Трофимов. Нечаев хотел подойти к телефону, но раздумал.

Нечаев(Трофимову). Садись.

Трофимов. Сними трубку.

Нечаев. Не надо. Устал. Я сейчас спущусь…

Трофимов. Стоит ли, старик?

Нечаев. Стоит. А ты посиди здесь и, если будут звонить, не подходи к телефону.

Трофимов усмехается. Нечаев уходит. В квартире Надежды Леонидовны. Аня вешает трубку, надевает плащ.

Аня(Ирине). Дай мне две копейки.

Ирина. У меня нет.

Аня МОЛЧА выходит из квартиры.

Надежда Леонидовна(входя). Чай готов!.. А где же?..

Ирина. А он сумасшедший. И вообще мне кажется, что я здесь одна – нормальная. Дом разрушен! Обед не готов…

Надежда Леонидовна. Обед готов.

Ирина. Аня, которая не отходит от телефона, как я ее ни прошу! Этот маньяк, который… И наконец, вы, тетя (расхаживая по коридору), вы – старая женщина, но вы ходите на девичьих каблуках. Как же, это красиво! Вы плохо видите, но вы не носите очков! Как же, это вас старит! Вы моя бабушка, но я вас называю тетей. Нет, это повальное безумие!

Надежда Леонидовна. Ирина… Ирина…

Ирина. Вы подготавливаете какого-то психа показываться в театр, и все думают, что вы возитесь с ним по своей доброте… А вы возитесь с ним, потому что верите, что когда вас увидят на сцене, все будут настолько потрясены, что пригласят вас снова играть. Но никто не будет потрясен! Потому что вы уже старая. Понимаете? И мало того что вы показались с этим кретином буквально во все театры. Нет, вы едете на киностудию, где вас даже не принимают! И ставите этим меня в дурацкое положение! Теперь вы вообразили, что написали какую-то книгу. Нет, вы сумасшедшая! И все вокруг сумасшедшие!