Законы поединка

Она тихонько засмеялась своей шутке и, махнув рукой, продолжала:

– И как сладко ты во сне улыбался. Небось девушка приснилась?

Алексей смущенно потупился, и Валентина не стала настаивать.

– Ладно, тогда давай кофе попьем, я тоже спать не могу. Надо будет проверить аптечку. Чует мое сердце, скоро шумно здесь будет.

Алексей согласно кивнул:

– Будет, но Данила знает, что делает!

Валентина, возясь в ящике со съестными припасами, ответила:

– Надеюсь. И откуда вы только взялись на нашу голову!

– Из Китеж-града!

Посмотрев краем глаза на Алексея, Валентина вздохнула, покачала головой и ничего не ответила.

***

Илья поднялся на верхний этаж полуразрушенного дома и прошелся по длинному гулкому коридору, заглядывая по очереди в каждую квартиру. Вернее, в то, что от них осталось. Приходилось ступать очень осторожно, перешагивать через выбитые двери, сломанные стулья, разбросанные книги, вещи. Под ногами постоянно что-то скрипело, хрустело или трещало. "Это хорошо, – подумал Илья, – значит, если кто-то захочет подняться за мной сюда, ему не удастся сделать это бесшумно". Наконец Илья выбрал одну комнату, из окна которой была отлично видна площадь и одинокая фигура его старшего побратима, все так же неподвижно стоящая возле столба света.

– Ну вот, брат, я уже и на месте, – прошептал еле слышно Илья, устраиваясь поудобнее в своем наблюдательном пункте. – Если что, я – рядом!

Он мысленно послал сигнал Даниле, и тот будто почувствовав это, посмотрел в его сторону.

***

Черный охотник не выходил из полуразрушенного здания уже больше недели, питаясь сухим пайком и водой, тоненькой струйкой стекающей из крана в подставленную дырявую кастрюлю. Воду он обеззараживал специальными таблетками. Днем спал, укрывшись с головой старым ковром, а ночью занимался охотой на последних жителей Цхинвала, тех, кто рассчитывал, что они хотя бы под покровом ночи смогут спокойно передвигаться по улицам города. Точные выстрелы черного охотника наводили на них ужас, ввергали в отчаяние и подводили к мысли, что им все же придется оставить родной город.

В магазине его винтореза оставалось еще три патрона, и он планировал этой ночью избавиться от них, а также от самого винтореза, чтобы утром спокойно выйти на улицу и влиться в толпу новых хозяев города, которые начнут заходить в город через южные ворота.

Но на самом деле не это было его основным заданием. Он не сомневался, что именно сегодня произойдет то, ради чего он, собственно, и сидел проклятые семь дней в этой дыре. Сегодня ночью или самое позднее утром Ибрагим Султанов должен будет достать из своего тайника вещь, которая ему не принадлежала, но которую он скрывал от ее законных владельцев вот уже более двадцати лет. Султанов должен будет это сделать, чтобы вынести ее из города через северные ворота. Если ему удастся заполучить ее, – подумал черный охотник, – то он обеспечит себя средствами на всю оставшуюся жизнь и больше никогда не будет заниматься этим грязным ремеслом. Десять миллионов евро. Именно такую сумму назвал заказчик. Настоящих хрустящих бумажек с водяными знаками и всеми степенями защиты. И все это за какую-то блестящую шкуру старого барана.

И зачем она им только нужна, эта шкура? Впрочем, черному охотнику на это было наплевать. Кто платит, тот и заказывает музыку. Он повернулся на другой бок, переложил винторез в другую руку и осторожно выглянул в пролом стены. Приезд мотоциклистов, естественно, не остался им незамеченным. Эти придурки в черных кожаных одеяниях сразу не понравились ему, и черный охотник уже решил про себя, что было бы неплохо последние три патрона подарить именно им. Через пролом в стене ему было хорошо видно, как они вышли из подъезда, окруженные детворой. Выкатили мотоциклы на середину перекрестка и составили их в непонятную пирамиду. Черный охотник посмотрел на свои потенциальные жертвы через прицел снайперской винтовки. Он выбрал свою первую жертву – парня с черными волосами – и начал следить за его передвижениями через окуляр прицела.

***

Яркая вспышка света оказалась для черного охотника полной неожиданностью. Она буквально взорвалась в его мозгу, и ему показалось, что свет выжег ему глаз дотла. Он с трудом удержался, чтобы не закричать от боли. Вцепился зубами в руку, прокусил кожу до крови, почувствовал ее сладковатый вкус и затих, поскуливая в темноте. Несколько таблеток анальгетика успокоили боль, пульсирующую в голове, но зрения так и не вернули. Черное пятно застилало ему обзор, мешало прицеливаться. Черному охотнику пришлось лечь на спину, оторвать кусок бинта и намотать его на голову, перевязав пострадавший глаз. Повязка была белой и демаскировала его в ночи, но об этом он уже не думал.

Когда он снова вернулся к наблюдению, на перекрестке стоял только один мужчина, рыжебородый, а источник излучал яркий направленный свет в сторону неба. Черный охотник поймал в прицел рыжебородого и именно в этот момент услышал, что по коридору в его сторону кто-то крадется. Ему пришлось отложить винторез и взять в руки нож. Тот, кто скрывался в темноте, был очень осторожен и двигался практически бесшумно. Черный охотник скорее почувствовал его, чем услышал. Он приготовился драться, но человек не дошел до его лежки буквально одну стенку. Он прошел в соседнюю комнату и, заняв там позицию, затих.

***

… Когда ушел американский патруль, Данила устало облокотился на мотоцикл и долго смотрел им вслед, каждую секунду ожидая, что они вернутся и начнут стрелять. Он закрыл глаза, и загадал: " Если успею досчитать до десяти, значит – все нормально. Они не вернутся". Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Открыл глаза. Никого. Он попытался восстановить в памяти то, о чем он говорил с этими двумя солдатами, но ничего кроме "Хелло! Здравствуйте!" вспомнить не смог. Единственное, что он помнил достаточно отчетливо, – их глаза! Сначала тупо смотревшие на него, как на приготовленную жертву, потом так, будто перед ними было пустое место, а в конце – смягченные, хрупкие, просящие, детские! В общем-то, ничего удивительного. Перепрограммировать солдат с подавленной психикой, психикой, готовой подчиняться любым приказам, было несложно.

Этому их учили в тренировочном лагере. Методика называлась "Вольф Мессинг" по имени известного психолога и иллюзиониста. И все равно каждый раз, когда Даниле приходилось ее применять, он чувствовал себя не совсем хорошо. Каждый раз внутри остро вставал этический вопрос: имел он право на такие действия или нет?

Данила снова прикрыл глаза и попытался вызвать на суд Божий свою совесть. Ответ из глубины души пришел незамедлительно: "Если ты собираешься сегодня вызвать на поединок главного обидчика, то твоя вина за это – несомненно, грязное дело -растворится в твоем поступке!" "Да, но ведь люди пострадают из-за меня".

Они сами выбрали свою судьбу, взяв в руки оружие за деньги! Но они ведь считают, что несут людям свободу и счастье". "На кончиках штыков счастья нет. И можешь считать, что ты просто защищал слова Бога. Ты никого не убил, и если их накажут за невыполнение приказа, то это будет уже на совести их начальников…"

Данила открыл глаза. Становилось прохладно. Он сделал несколько разогревающих движений и пробежался вокруг мотоциклов, как на тренировке. Снова отчетливо поймал себя на мысли, что продолжает думать о тех солдатах. Совесть успокоить не удавалось.

И в этот момент неожиданно в кармане пикнул мобильный телефон. С того момента, как они въехали в зону конфликта, телефон перестал принимать какие-либо сигналы. И вот уже несколько часов этот кусок пластмассы лежал у него в кармане бесполезным грузом. Данила достал из внутреннего кармана куртки телефон и посмотрел сообщение в папке "доставленное". Сообщение гласило, что с ноля часов сегодняшнего дня город Цхинвали – в конце названия города специально была добавлена и выделена буква "и", и оно уже звучало по-грузински – находится в зоне грузинского оператора мобильной связи. В связи с этим владельцев всех мобильных телефонов в течение ближайшего месяца просили прийти в центральный офис компании для перезаключения договоров и выбора более удобного тарифа. Сообщение было написано на русском и грузинском языках. Данила закрыл сообщение и посмотрел на шкалу уровня приема сигнала. Она была полной, но буквально на глазах сошла на нет. Телефон снова превратился в бесполезный груз.

***

Барон фон Клюге вышел из здания своего департамента и направился к услужливо открытой водителем двери автомобиля. Опустившись на заднее сиденье лимузина, он дождался, когда бронированная дверь закроется, и бросился к дверце мини-бара, вмонтированного в спинку переднего кресла. Он выдернул оттуда маленькую бутылочку с виски и жадно присосался к горлышку. Н-да, вчера была бурная вечеринка! Черный как смоль водитель дождался, когда барон покончит с содержимым бутылочки, и спросил:

– Куда едем, сэр?

Барон назвал адрес гольф-клуба на окраине Нью-Йорка. Водитель закрыл переговорное окошко, и машина, мягко качнувшись на рессорах, как линкор на волнах, отошла от обочины и влилась в общий поток спешащих куда-то ньюйоркцев. Ехать было минут тридцать-сорок. Барон после опустошенной бутылочки пришел в себя, поэтому решил включить Интернет и посмотреть последние новости, проверить почту. Он положил себе на колени ноутбук, подключился к сети, ввел пароль в свой почтовый ящик, просмотрел корреспонденцию.

Несколько отчетов от подчиненных. Приглашение на благотворительный вечер. Письмо от Люси с прикрепленным файлом. Он раскрыл файл. Это был рисунок его пятилетнего сына с подписью "Я люблю тебя, папа!" Барон улыбнулся. Написал короткое сообщение жене, что обязательно заедет к ним сегодня вечером, и закрыл почтовый ящик. Повернул голову, посмотрел в окно. Они проезжали мимо небоскребов, которые бесстрастно заглядывали в салон, подмигивали окнами, а на стеклах самого большого здания отражалось одно большое голубое небо. Барон набрал в поисковике "Цхинвал новости", и компьютер выдал ему список всех сообщений на эту тему. В первой десятке текстов была информация, которую готовил его департамент: выхолощенные слова, общие фразы, отредактированные картинки, в основном с улыбающимся Кисенгером в центре. Все как всегда, но барон знал, что самое интересное обычно начинается после первой десятки. Шлейфы многочисленных форумов, мелкие новостные сайты, блоги очевидцев. Вот что ему нужно было просмотреть в первую очередь, чтобы понять, как докладывать о происшествии своему боссу, имя которого он боялся даже произнести вслух.

Сразу на одиннадцатой странице барон фон Клюге увидел ссылку на сайт "Свободная Колхида" и открыл ее. На первой странице висела огромная фотография светового столба с огненными знаками, которые отчетливо читались. Чуть ниже был помещен комментарий корреспондента о том, как и когда появился этот столб света, что происходит в штабе объединенных войск ООН, а также комментарий профессора славянской словесности по фамилии Чуринов, который рассмотрел в огненных знаках древнее славянское слоговое письмо – руницу. Комментарий сопровождался переводом текста Основных постулатов Суда Божьего и Кодекса Защитника. Форум сайта пестрел многочисленными сообщениями о том, что такое уже однажды было несколько лет назад в одном из подмосковных городов, имелись ссылки на старые новости. В основном они уже были удалены. Также на форуме развернулась дискуссия о том, кто такие Защитники, откуда они приходят и чего хотят.

Фон Клюге злорадно улыбнулся. Вот оно – слабое место свободного Интернета! Все хотят просто поболтать. Ему не составит труда направить русло всех этих дискуссий в нужном ему направлении. Он облегченно вздохнул и откинулся на сиденье. Теперь можно было спокойно рассказать обо всех новостях боссу.

***

Когда барон фон Клюге подъехал к своему боссу на электрокаре, тот стоял на пятой лунке, широко расставив ноги, и сосредоточенно готовился ударить по шару. Босс был одет в зауженные клетчатые брюки, жилетку, подобранную к ним в тон, и белую хлопковую рубашку. Он был высокого роста, с аккуратно постриженными бакенбардами, на прямом носу сидели очки в тонкой оправе. На первый взгляд, он был похож на рантье со средним, может быть, чуть выше среднего, достатком. И только небольшие и не заметные стороннему наблюдателю детали одежды – запонки из панциря морской черепахи, часы из черного палисандра, ботинки из кожи комодского варана – выдавали в нем того, кто мог позволить себе чуть больше, чем просто человек с солидным счетом в банке.

О том, что он обладал – нет, не несметными богатствами, а неограниченной и беспрекословной властью над сильными мира сего – знали вообще лишь несколько человек на планете. И одним из них был как раз барон фон Клюге.

Барон дождался, когда босс наконец ударит по шару, и только после этого обратился к нему с приветствием:

– Добрый день, советник! – произнес барон и подобострастно добавил. – Хороший удар!

Официально босс барона фон Клюге занимал пост советника президента. Неофициально же он был Великим магистром одной из самых древних и тайных организаций в мире, символ которой, "всевидящее око", был изображен на всех однодолларовых купюрах, а также в том или ином виде на многих купюрах других государств мира, в том числе и на тысячной купюре банка России. Никто не знал, как его зовут по-настоящему, поэтому обращение "советник" в его адрес было единственно возможным.

Услышав слова барона, советник легким кивком ответил ему на приветствие и ухмыльнулся:

– Не говорите раньше времени, барон, – босс закинул клюшку на плечо и зашагал в сторону шестой лунки.

– Сейчас проверим, насколько хорош был удар!

Барон поехал на электрокаре рядом с ним и чуть позади.

– Сегодня у меня юбилей, – произнес советник, не оборачиваясь и отлично понимая, что барон внимает любому его слову, – руководство гольф-клуба сообщило, что я стал самым старым его членом. Советник засмеялся:

– Звучит не очень красиво! Но это правда.

Барон засмеялся вслед за ним. Он служил при советнике вот уже более сорока лет, а до этого его приказы выполняли отец барона и его дед. Все это время советник выглядел одинаково. Всегда моложаво и подтянуто.

Приблизительно на пятьдесят. И, казалось, время было не властно над ним. Советник подошел к шестой лунке. Шарик лежал на дне. Барон соскочил с электрокара и поставил в лунку флажок. Советник достал из кармана новый шарик и принялся устанавливать его на подставку, готовя новый удар. Одновременно он разговаривал с бароном: