Законы поединка

– Суд Божий свершился. Сын Божий Тучков Сергей признается всеми церквями виновным в предъявленных ему обвинениях и отлучается от церкви.

***

Панкратов взял губернатора за плечо:

– Вставай. Я помогу тебе.

Губернатор отмахнулся.

– Уйди. Будь ты проклят. И откуда только ты взялся такой!

Панкратов снова прикоснулся к его плечу и склонил голову:

– Бог милосерден. Он еще может простить тебя. Может, поверь! Надо просто поверить в его милосердие! Я тебе все расскажу, и ты поймешь.

– Уйди. Не нужно мне никакого милосердия!

Панкратов посмотрел в глаза губернатору и увидел, что тот смотрит куда-то в сторону, за его спину. Он прочитал в глаза губернатора ужас вперемешку с ненавистью, обернулся и увидел солнечного зайчика в одном из окон домов рядом с площадью.

Панкратов вздрогнул, еще раз посмотрел на губернатора и укоризненно покачал головой:

– Зачем вы так?

Он снова посмотрел на солнечного зайчика, а потом на Тучкова:

– Ну, чего он медлит? Ждет приказа?

– Нет, не знаю. Приказ уже отдан.

– Кем?

– Мной.

– Понятно, наверное, ему неудобно стрелять. Думает, что вас может задеть.

Панкратов выпрямился и вышел на середину площадки.

***

– Как вы оцениваете результаты акции?

– Губернатор арестован, дал показания. Осужден. Но свою вину так и не признал. Может быть, позже. Не знаю. Впрочем, это ожидалось, но план строительства дороги пересмотрен. Поединок вызвал широчайший общественный резонанс во Всемирной сети и породил много легенд, стал народным фольклором и примером для подражания для подростков. Однако, как мы и ожидали, наши официальные средства массовой информации постарались его замолчать. Западные СМИ, как обычно, исказили информацию. Но в целом, считаю эксперимент удачным. Требует развития и популяризации. Сам факт умалчивания и искажения говорит о том, что ваши идеи были верными. Человек может и должен быть своим собственным Защитником, не искажая основных принципов веры в Бога.

Патриарх сидел в своем кресле, склонив голову чуть набок, и внимательно слушал рассказ митрополита.

Когда тот закончил, он спросил:

– У Панкратова был шанс остаться в живых?

Митрополит утвердительно кивнул головой:

– Да. Смерть была его осознанным выбором.

– И смертью смерть поправ! – произнес патриарх известные слова молитвы и добавил. – Известно, почему он это сделал?

Митрополит отрицательно покачал головой:

– Точно – нет. Но в келье, где он проходил обучение, остались его личные вещи и дневник, который он был обязан вести. Наверняка в них есть ответ на ваш вопрос. Если вы даете благословение, то я готов внимательно изучить их.

Патриарх кивнул:

– Изучите. Как продвигается ваша работа над учебником?

– Заканчиваю.

– Надеюсь, Вы опишите этот эпизод и включите его в учебник.

– Безусловно.

Патриарх встал и, опираясь на свой посох, подошел к окну.

– Сделайте это как можно быстрее. Надеюсь, вы понимаете, что с этого должна начаться новая глава истории Церкви, а возможно, и всей планеты в целом. Назад дороги уже нет.

– Конечно.

– Мощи святого Защитника уже доставлены в град Китеж?

– Со всеми почестями. Завтра, согласно монастырскому уставу, тело будет предано огню, а прах развеян над полем.

Митрополит встал рядом с ним. За окнами текла обычная монастырская жизнь. Группа туристов слушала экскурсовода, монахи в черных одеяниях куда-то шли по своим делам. Нищие стояли на паперти и выпрашивали милостыню. Какое-то время священники молчали. Затем разговор продолжил патриарх:

– Как реагировали представители других конфессий на ваше обращение, когда вы приехали к ним? Все-таки решать вопрос надо было быстро.

– Недопонимания не возникло. Все, в общем-то, были в курсе. Раввин сам предложил свой вертолет для защиты семьи Панкратова. В дальнейшем они также пообещали их не оставить. Впрочем, как и остальные конфессии. Мы, естественно, тоже в стороне не останемся.

– Хорошо.

Митрополит мотнул головой:

– Чуть не забыл сказать. Чета Сергеевых взяла всю заботу о сыне и жене своего Защитника. Приняла их как родных.

Патриарх улыбнулся:

– Это, пожалуй, самое важное.

Послесловие

На широкое деревянное крыльцо поднялись трое крепких мужчин. Первый был одет в байкерский кожаный плащ, кожаные штаны и высокие кожаные ботинки. Второй – в строгий деловой костюм, а третий, самый молодой, – как рэп-музыкант: в широких штанах, модной футболке и кепке козырьком назад. Сняв головные уборы и перекрестившись по православному обычаю, они вошли внутрь просторного помещения и подошли к старцу, стоящему на коленях перед большим иконостасом: