Продавец преступлений

– Предлагаете мне стать вашей любовницей?

– Нет. Помощницей.

– И в чем все-таки будут заключаться мои обязанности?

– Каждый понедельник сюда станут прибывать группы, каждая из семи человек. На семидневную… гм… экскурсию. Вам надо будет встречать их, размещать и т.д. Одним словом, заниматься организационной работой.

– И много людей работает на острове?

– Нет. Я, вы, повар, официант, две горничные. Технические работники приезжают из Сочи в случае необходимости. Есть еще смотрители. Но они как бы не совсем работают.

– Смотрители чего?

– Просто смотрители. У каждого из гостей будет свой коттедж. И свой смотритель. Чтоб выполнять все их пожелания. Кстати, сегодня у нас первый заезд. Из Москвы. Оставайтесь, испытайте себя. А после поговорим. Согласны?

– Хорошо. Я согласна, – ответила Таня после некоторого раздумья.

На яхте

Яхта приближалась к берегу. Очертания этого острова действовали на семерых туристов, столпившихся у поручней, странним образом. Разговоры смолкли еще минут десять назад, когда капитан, спустившись в кают-компанию, уведомил всех о скором завершении путешествия, и семеро любитлей острых ощущений поднялись на палубу.

– Остров похож на вопросительный знак, – нарушила тишину Гордсева.

– Пожалуй. – Евгений Иванов подумал, что никогда не любил вопросительных знаков.

– Послушайте… Василий Васильевич, – поинтересовался Третьяков. – Вы ведь некоторым образом духовное лицо. Ваше присутствие тут можно расценить как благословение этого мероприятия?

Сектант, облокотившийся на поручни, с интересом взглянул на него.

– А вам, собственно, какая разница? – полюбопытствовал он.

– Никакой. – Третьяков сунул в рот жвачку.

– У меня странное предчувствие, – вмешался Карамазов.

– Предчувствие? – Гордеева придвинулась поближе к писателю. – Какое предчувствие?

– Я не верю ни в какие предчувствия, – сообщил Догилев.

– А я как раз верю, – чуть растягивая слова, произнес Иннокентий Бархатов.

– Разве мы хотим чего-то предосудительного? – размышляя вслух, проговорил Василий Волков.

– Не знаю, чего хотите вы, а я намерен купить этот аттракцион. – Третьяков смотрел, как нос яхты разрезает волны.

– Вы уверены, что это именно аттракцион? – усомнился Карамазов.

– А что же это, по-вашему? – Третьяков искоса взглянул на него.

Писатель промолчал. Догилев усмехнулся.

– Что представляет собой сегодняшний владелец? – Вопрос актрисы был адресован в основном писателю. Она прикоснулась плечом к его плечу. Но он был погружен в свои мысли.

– Он манипулятор. Один из лучших, если вы имеете в виду Грандова, – ответил вместо него представитель спецслужб.

Модельер заинтересованно приподнял левую бровь.

– Чем же он манипулирует? – В его голосе прозвучала страсть.

– Людьми. Деньгами. Идеями. – Никита Павлович зевнул.

– Надеюсь, дизайн там интересный, – вздохнул Иннокентий.

– Где? – Иванов был занят изучением стройных ног Анастасии Гордеевой.

– В раю. То есть, я хотел сказать, в аттракционе.

– Да, дизайн очень интересный. – Иванов даже причмокнул.

– Я восхищаюсь вашим искусством… – В глазах Волкова, обращенных на модельера, промелькнуло нечто…

– Спасибо. – Улыбка Иннокентия смахивала на улыбку Джоковды.

– Я уже два часа на этой яхте, но пока не услышала ни одного комплимента. – Актриса надула губки.

– Все мы ваши поклонники, дорогая. Особенно я. – Евгений Иванов галантно склонился над ее рукой.

– Я даже готов вложить в вас деньги, – активно вмешался Константин Третьяков.

– А вы? – Анастасия Гордеева повернулась к Карамазову.

– Я не занимаюсь продюсерской деятельностью.

– У меня есть много продюсеров, но ни одного хорошего сценариста.

– Я не пишу сценариев. И, вообще, не люблю кино.

Гордеева бросила на него долгий, испытующий взгляд.

– А я люблю ваши книги, – спокойно сказала она.

– Вы читали мои книги?

– Да. И они мне действительно нравятся.

Присутствующие заметили, что писатель смутился.

Коттедж Грандова