– Тогда дальше! – махнув рукой Панкратию, сказала Голицына.
Панкратий тихо удалился.
– «Живущие в Англии французские выходцы, – продолжил чтение Сергеев, – по причине переговоров с Францией показывали великое опасение в рассуждении будущей судьбы своей. Но им объявлено, чтобы они были спокойны и не ожидали никакой для себя опасности».
За окном послышался шум приближающейся коляски.
– Тихо! – потребовала княгиня, а когда шум утих, спросила. – Про Бонапарта что пишут?
– Про Бонапарта? Вот! «Третьего дня на лондовом кофейном доме прибито было полученное из Портсмута посредством телеграфа известие, что шесть купеческих наших кораблей, от Квебека шедших под прикрытием фрегата «Шампиона», взяты и сожжены линейным кораблём «Ветеран», состоявшим под началом Иеронима Бонапарта».
– Вот чудовище! – поморщилась Голицына. – Что ещё?
– Из Вены сообщение. «Граф Меерфельд избран посланником к императорскому Российскому Двору. Ему положено девяносто тысяч гульденов ежегодного жалования».
– Из Парижа что?
– Из Парижа… Вот! «Мирные переговоры с Францией ещё не прерваны».
* * *
Сидя за столом своего кабинета в Зимнем дворце Великий Князь Константин Павлович слушал доклад своего секретаря Нестора Сипягина, личности бесцветной и невыразительной. Сипягин стоял с бумагами в руках и читал монотонно:
– Молодой человек ищет место учителя, немка Гольм – ключницы. Саксонец Фишер предлагает разных сортов инструменты…
– Позабавнее ничего нет? – прервал чтение Константин.
– Есть. Гаэтано Пекчи зазывает публику в свой кабинет восковых фигур.
– Восковых? Достойно внимания?
– На узурпатора можно взглянуть. На графа Калиостро.
– Так. Дальше что?
– Вексельный курс. В Гамбурге за ассигнацию дают…
– О погоде что пишут?
– Продолжает дуть крепкий ветер с юга. Посему пасмурно и дождь.
* * *
Княгиня Голицына продолжала слушать своего секретаря.
«Гаэтано Пекчи, проживающий в доме Еропкина…» – с выражением зачитывал Сергеев.
За окном послышался шум приближающейся коляски.
– Тпру! – донёсся властный голос, и шум экипажа стих.
Голицына бросилась к окну.
– Всё! Ступай! – крикнула она секретарю, и тот удалился.
Из остановившейся коляски лихо выскочил молодой гвардейский офицер с букетом в руках и скрылся в подъезде дома.
Княгиня взглянула в висевшее рядом зеркало и поправила причёску.
Вошёл Панкратий:
– Поручик Краснов!
– Да, да! – взволнованно отозвалась Голицына. – Зови скорее!
Вошёл офицер с букетом роз и быстро направился к княгине.
– Егорушка! – воскликнула Наталья Петровна, обнимая вошедшего. – Заждалась уж! Здравствуй, мой ненаглядный!
Краснов молча вручил розы Голицыной. Она тут же позвонила.
Вошла горничная с кувшином, поставила его на стол и удалилась. Княгиня, с наслаждением вдохнув аромат лепестков, аккуратно окунула букет в воду.
– Пахнут как! Люблю розы! Больше всего на свете! После тебя, разумеется! – улыбнулась она Краснову. – Спасибо, Егорушка!
Наталья Петровна повернулась к офицеру, пригляделась.
– А что не сядешь-то? И молчишь? Случилось что? Говори!
– Случилось! – холодно произнёс Краснов.
– Рассказывай толком! В момент всё выправим! Уж какие только узлы не приходилось распутывать!
– Да, распутать бы. И побыстрее!
Голицына взяла офицера за руку.
– Сядь, расскажи!
Но Краснов садиться не стал.
– Рассказ короток. Стоя скажу.
– Говори!
– Женюсь!
– Что?