Портрет в черепаховой раме. Книга 2. Подарок дамы

Народ пришёл в восторг от новой забавы. Только Гончаров со своим спутником заметили упавших барышень, бросились к ним, взяли на руки и понесли подальше от опасного павильона.

– Сударыня, вы вне опасности! – сказал Гончаров, донеся свою ношу до скамейки. – Вы можете стоять?

– Не знаю, – ответила фрейлина Наталья Загряжская. – Но могу попробовать.

К фрейлинам подбежали Александра Степановна, Наталья Кирилловна и Екатерина.

– Всё в порядке, господа! Tout va bien! – громко объявил Давид Иванович. – Они просто немножко испугались. Огонь – большой шутник, но его шутками лучше любоваться издалека!

* * *

Санкт-Петербург

20 сентября 1806 года

В гостиной дома, что на углу Большой Морской и Гороховой, княгиня Наталья Петровна Голицына прислушалась к грохоту коляски, доносившемуся с улицы. Шум быстро стих.

– Увы, укатила! – произнесла княгиня. – Значит, не он! Что ж, подождём ещё…

В гостиную вошёл тридцатисемилетний сын княгини, генерал-лейтенант, шеф Павловского полка князь Борис Владимирович Голицын.

– Всё, маменька, мне пора!

– Мне скоро тоже! – ответила Наталья Петровна, взглянув на стенные часы.

Они показывали без нескольких секунд восемь.

– Тихо! – подняв вверх палец, попросил Борис. – Сейчас!

Секундная стрелка прыгнула на восьмёрку, и часы заиграли менуэт.

– Разрешите, сударыня? – галантно обратился к матери Борис.

– Боренька! – с укоризной усмехнулась княгиня.

Но князь как завзятый бальный кавалер взял мать за руку и повёл её в танце.

– Какая прелесть!.. Этот менуэт! – произнёс Борис.

– Когда ж ты натанцуешься?

– Наверное, никогда!

– Генерал! Шеф полка! – с улыбкой напомнила Голицына. – Офицерам и солдатам пример показывать должен!

– Генерал и шеф я на плацу и в казарме! – ответил князь. – А дома я кавалер кавалерственной статс-дамы Двора Его Императорского Величества, пожалованной в это звание за семейные свои добродетели и во внимание ко всеобщему уважению, каковым она пользуется в свете.

– Иначе и быть не должно, – польщённо заметила княгиня. – Голицыны всё-таки! Семнадцатое колено…

– Я уже восемнадцатое! И всё боюсь зашибить его на плац-параде. Сегодня…

– Великий Князь пожалует?

– Как? – удивился Борис и остановился, часы тоже перестали играть. – Он же собирался нагрянуть внезапно! Чтобы ни одна душа…

– Весь двор вчера об этом судачил! – заявила Голицына. – Фрейлины гадали, в каком мундире он поедет – в конногвардейском или кавалергардском.

– Выходит, у нас ничего тайного нет? – огорчился Борис. – Даже в делах военных. Как же воевать будем? Снова к Аустерлицу идём?

Послышался шум приближающейся коляски.

– Тихо! – подняв палец вверх, скомандовала княгиня, а когда экипаж проехал, продолжила. – Вы же не в штыковые атаки ходить перед Константином собираетесь?

– Нет, конечно. Обычный инспекционный визит. Хочет посмотреть, как кавалергарды маршировать учатся, – вздохнув, ответил Борис и после паузы добавил. – Бонапарт в сражениях армию обучает, а мы – на плацу. Под барабаны.

– Опять барабаны, Боренька? Я же просила!

– Какой парад без барабанов?

– Играйте хотя бы потише!

– Это можно, – пообещал Борис. – Да, maman, Катя просила передать. Её девочкам нужен учитель французского. Спрашивала, нет ли кого на примете? И чтобы мог с русского на французский тоже.

– Хорошо. Поищем.

– Тогда я пошёл.

– Храни тебя Бог! – ответила княгиня.

Перекрестив сына, она подошла к зеркалу, придирчиво осмотрела себя, затем направилась к окну и помахала рукой садившемуся в коляску Борису.

Когда экипаж генерала скрылся из виду, Голицына позвонила в колокольчик. Дверь отворилась, и вошёл Панкратий Быков, кряжистый сорокалетний мужчина с усами и бакенбардами.

– Зови! – распорядилась княгиня.

Панкратий вышел. И тотчас с утренней почтой в гостиной появился молодой человек по фамилии Сергеев, секретарь Голицыной.

– Что там сегодня? – спросила княгиня, усаживаясь в кресло.

Сергеев развернул «Санкт-Петербургские ведомости» и принялся читать:

– «Немка Катерина Гольм желает определиться ключницей. Живёт она в Столярной улице близ Кукушкина моста в доме купца Ивана Петрова под нумером сто четыре».

Голицына позвонила. Вошёл Панкратий.

– Ключница нам не нужна?

– Никак нет-с, – ответил Панкратий. – Покамест вполне справляемся сами-с!