Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама

– А Довлет Гирей ни с чем возвратился в Стамбул. В Крыму же новым ханом избрали Шахин Гирея.

– К России этот хан относится дружественно.

– Да, но крымская знать его не поддерживает. И когда в декабре 1777 года в Крыму высадился новый турецкий десант во главе с ханом Селимом Гиреем Третьим, на всём полуострове тотчас вспыхнуло восстание, в котором приняло участие почти всё тамошнее население.

– Но его быстро успокоили российские войска, во главе которых в следующем году я назначила генерал-поручика Александра Суворова. И он, по приказу Потёмкина, содействовал переходу в подданство России греков, армян, грузин и прочих народов христианского вероисповедания. Их начали селить у Азовского моря и в устье Дона, там, где раньше жили казаки Запорожской сечи, переселённые на Кубань.

– Но действия Суворова вызвали у Шахин Гирея дикую ярость, – напомнил Остерман.

– Чтобы утихомирить ханскую злость, мы заплатили ему сто тысяч рублей золотом, – продолжила императрица и добавила. – А Суворов тем временем сумел переселить из Крыма более тридцати тысяч человек.

– Хан Шахин Гирей успокоился, а Россия и Турция нынешней осенью подписали Айналы-Карнайджийскую конвенцию, по которой мы должны были в три месяца вывести свои войска из Крыма и Кубани.

– И мы вывели их, – сказала Екатерина.

– Но в Крыму до сих пор очень напряжённая обстановка. Того гляди, вновь восстание вспыхнет.

– А в Анапе как?

– В Анапе, Ваше Величество, работа кипит.

– Укрепляют?

– Да. Туркам французы помогают превратить этот приморский городок в неприступную крепость.

Екатерина улыбнулась и сказала:

– Ничего, Пётр и не такие крепости брал, возьмёт и эту!

– Какой Пётр, Ваше Величество? – удивлённо спросил Остерман.

– Бронзовый. Которого отлили и устанавливаем. Сон мне о нём сегодня приснился. Будто он на Анапу поскакал.

– Значит, держись, Анапа, если бронзовый Пётр доскачет до тебя?

– Доскачет, конь у него тоже бронзовый. Мне кажется, что такие сны не зря мне снятся, там непременно что-то произойдёт, – сказала императрица. – Но на время оставим южное направление и перекинемся на западное! Про Варшаву очень хочется узнать. Как чувствуют себя там…

– Граф и графиня Северские? – подсказал вице-канцлер.

– Они, конечно, они! – согласилась императрица.

Вице-канцлер ответил:

– Их императорские высочества Павел Петрович и Марья Фёдоровна пребывают в состоянии полного душевного великолепия.

– Слова звучат восхитительно! Но для того, чтобы они убеждали, нужны подтверждения. Хоть какие-нибудь!

– Подтверждения есть! – воскликнул Остерман и, порывшись в лежавших перед ним бумагах, заявил. – Покидая Варшаву, граф Северский произнёс: «Как будто в гостях у маменьки побывал!» Графиня Северская с ним согласилась, сказав: «Да, как у маменьки Катерины!»

Императрица вновь улыбнулась и произнесла:

– Вот теперь убедил! Побольше бы таких интересных подтверждений!

– В моём ведомстве других не бывает.

– Правильно! Так и надо! Давно это у вас?

– Со времён императора Петра. По его высочайшему указу.

– А с теми, кто не знает, как надо поступить, и поступает не так, как следует, что делаете?

– Обучаем, – ответил вице-канцлер.

– Где?

– В самых разных местах.

– И как обучаете? – продолжала интересоваться Екатерина.

– Используя любой случай! Вот, к примеру, в Лифляндии скоро ярмарка открывается. Вчера туда целый полк отправился.

– Да, – согласилась императрица. – Карабинерный.

– А так как в любой момент Ваше Величество может спросить, что на этой ярмарке происходит, мы послали в Лифляндию своего человека. Чтобы докладывал, что там и как. Доклады эти его всему и обучат.

– Молодцы! Там тоже много интересного может произойти.

– Это даже император Пётр предполагал, раз внедрил в наше ведомство такую замечательную привычку узнавать всю подноготную любого дела, – заявил Остерман. – Не зря в честь него возводится монумент «Petro prima Catharina secunda»!

– На сегодня всё, Иван Андреич! – сказала Екатерина. – Порадовал меня вестями из-за границы! И особенно убедительными их подтверждениями!

– Обученные нами люди трудятся не покладая рук! – заверил вице-канцлер.

Он отвесил поклон и покинул императрицу.

Посмотрев ему вслед, Екатерина достала из коробки сигару, взяла колокольчик и позвонила. Заглянул в комнату дворецкий достал кремень, трут с кресалом и высек огонь. Императрица закурила и спросила:

– Роджерсон пришёл?

– Пришёл.

– Зови!

Вошёл лейб-медик и произнёс:

– От всей души и от всего сердца продолжаю желать Вам здравствовать, Ваше Величество!

– Тебе тоже желаю здравствовать, Джон!