Очищение. Рикошет

– Знаешь что, – разведчик задумчиво потер подбородок. – Там тоже есть серьезные люди, с которыми можно эту тему обсудить спокойно. Фигуры нашего уровня. Способные действовать, не поднимая волны. В Китае я таких точно знаю. В Индии сложнее, но можно аккуратно поискать. Время пока есть. Думаю, к началу развертывания «Рикошета» в Штатах я смогу поделиться с тобой вариантами.

– Я тут ничем не помогу. Вся надежда на тебя.

– Отработаю по максимуму. Не сомневайся.

– Есть еще одна просьба, – директор ФСБ достал из кармана сложенный вчетверо листок и подвинул по столу к собеседнику. – Это небольшая немецкая фармацевтическая фирма, с которой пошло «Очищение». Она производила и продавала по всему миру зараженный прионами уникальный ингредиент для ковидных вакцин. Ее, скорее всего, использовали вслепую, иначе пиндосы бы там все сожгли. По этой компашке нужна полная инфа. Все, что возможно. Руководство, исследования, сотрудники, партнеры, кто с кем спит, кто что ест, кто что пьет. Не исключено, что тебе именно через нее придется проводить развертывание «Рикошета».

– Без вопросов. Беру в разработку. Поставлю лучших людей.

– Вот и славно, – директор ФСБ устало расправил плечи и многозначительно посмотрел на стоящий рядом столик со спиртным. – Хозяин, старый лис. Выставил мой любимый дагестанский выдержанный на самое видное место. Как тут удержаться, – он встал, взял со стойки бутылку коньяка и пару бокалов, налил немного и вернулся на место. – Как говорил один известный киноперсонаж: «Врачи рекомендуют». В конце рабочего дня стресс снять – нет ничего лучше.

Они посидели еще четверть часа. Неспешно потягивали коньяк с лимоном, говорили о ситуации на фронте, об атмосфере в Кремле. Потом плавно перешли на жен, детей и внуков. Вроде бы все было хорошо, если бы не общее ощущение, какое бывает у горнолыжника-экстремала, несущегося вниз по опасному снежному склону, готового от любого толчка сорваться в сметающую все на своем пути лавину.

Польша. Варшава

Путь к цели оказался не просто непростым, а нарочито витиеватым и занял почти два месяца. После того как Виктор на подмосковной даче прошел курс «молодого дивера» и получил свою первую цель, он провел еще две недели с куратором, прорабатывая детали операции. Серый его порадовал тем, что обычно такие акции планируются месяцами, но сейчас времени нет, поэтому придется импровизировать по ходу. Главное, чтобы этап внедрения был завершен в сентябре. Как только наемник окажется на месте, можно будет планировать дальнейшие шаги. Вот путь к месту как раз и оказался долгим и витиеватым.

Вначале Виктор попал на Донбасс на «фотосессию». Там его переодели в хохляцкого теробороновца и сделали около сотни снимков. В окопах, с «побратимами», на фоне сожженной русской техники с обгоревшими «Z» на броне, даже рядом с трупами «орков», которые на самом деле были украинскими двухсотыми, переодетыми в русский пиксель[40 - Разновидность камуфляжа, используемая в ВС РФ.]. Весь этот трэш потом будет залит на его смарт как подтверждение его херойских подвигов.

После этого по чужому российскому паспорту наемник въехал в Турцию. Там получил новый комплект украинских документов, который соответствовал его легенде. Василь Бурко, 34 года, уроженец Днепра, преподаватель английского, участник Майдана 14-го года, состоял в резерве нацбата «Днепр»[41 - Одно из запрещенных в РФ украинских нацистских формирований с базой в Днепре (бывший Днепропетровск). Отмечено карательными операциями на территории ДНР и ЛНР.]. Позывной «Бурый». После начала СВО вступил в тероборону. В апреле в составе 20-го батальона теробороны был отправлен в район Угледара, который на тот момент был в полукольце русских. Там теробороновцев основательно проредили. В результате артобстрела получил контузию и вдобавок крупный осколок в броник. Пластина выдержала удар, но образовалась обширная заброневая травма грудной клетки с переломом нескольких ребер. Потом госпиталь и реабилитация. После лечения купил себе справку о негодности к строевой и потихоньку свалил в Турцию. Через знакомых в Минздраве Украины попал в спонсируемую волонтерами программу реабилитации раненых бойцов ВСУ в Германии. Правда, уже в Турции выяснилось, немцы перенесли программу на две недели, но это было даже хорошо, потому что давало возможность импровизировать.

На руках Виктора-Бурого был полный комплект документов, начиная от безупречно изготовленного украинского паспорта, заканчивая переведенной на английский выпиской из медкнижки, выданной госпиталем в Днепре, и приглашением в Берлин в реабилитационный центр. Конечно, при детальной проверке могли вскрыться нестыковки, которые у дотошного дознавателя вызвали бы неприятные вопросы. Но расчет был на то, что никто хероя серьезно проверять не будет. За легендой стоял реальный персонаж – Василь Бурко, теробороновец, получивший легкое ранение под Угледаром и сбежавший в Турцию, где был аккуратно изъят ГРУ из обращения. Его место как раз и занял наемник.

После входа в легенду «Бурый» недельку пошатался по Стамбулу. Сменил пару отелей, чтобы его можно было легко отследить. Засветился у местных хохлов. Даже сделал щедрый взнос на поддержку ячейки стамбульских активистов.

В отличие от Европы, украинцы в Турции вели себя тихо и незаметно, и не только потому, что не были беженцами в полном смысле этого слова. В Турцию из Украины перебралась зажиточная публика: коммерсанты, бизнесмены, успевшие наворовать на безбедную жизнь, чиновнички местного уровня или их семьи. Этим привлекать к себе внимание смысла не было никакого. К тому же местные власти с первых дней дали понять, что будут жестко пресекать любые попытки организовать публичные акции в поддержку Киева. Из-за такой позиции вся активность была направлена на приобретение нужных фронту вещей: раций, квадрокоптеров, ночных и телевизионных прицелов. При этом было заметно, что разъезжающий на новом мерсе «смотрящий» ячейки на собранные для фронта деньги ни в чем себе не отказывал.

Засветившись среди турецких активистов, Виктор пропал с радаров и через пару дней на пароме отправился в Румынию, а оттуда перебрался в Варшаву. Благо европейский «безвиз» для граждан Украины и приглашение на лечение в Берлин давали такую возможность.

До начала курса реабилитации оставалось чуть больше недели. Куратор предложил, как ее провести с пользой для дела. По его задумке, будет плюсом к легенде, если Вик появится в Германии в сопровождении какой-нибудь известной среди нациков персоны, желательно женского пола. Херой-теробороновец и красотка-патриотка в бандеровской среде беженцев должны смотреться очень органично.

В Варшаве наемник поселился в трехзвездочном отеле «Гетман» недалеко от центра. И вскоре получил наводку на местную украинскую активистку Марысю, которая так рвалась поддержать воюющих на фронте бойцов ВСУ, что присоединилась к тысячам других отбитых на голову хохлушек и стала выкладывать для них в соцсети свои нюдсы[42 - Обнаженные фото.].

Девчонка была молодая, симпатичная и, судя по постам, совсем неглупая. Жаль только, что относилась она к поколению, чье сознание формировалось нациками, захватившими власть в Киеве после Майдана. С первого взгляда бросалось в глаза, как ее мозги были напрочь засраны бандеровской пропагандой, причем не просто на уровне «Слава Украини», а реально фашистской жестью типа «резать русню, пленных вешать».

Просмотрев ее страницу в сети и прочитав короткое досье, пересланное куратором, Виктор послал ей свою фотку, где позировал на фоне «сгоревшего» российского БТРа в боевой экипировке с автоматом, весь в синих повязках[43 - Синие и желтые повязки на форме и экипировке – отличительные знаки ВСУ.], с медалями на груди. Вдогонку – короткое сообщение, мол, израненный в боях с москалями херой имеет желание познакомиться с настоящей патриоткой. А чтобы та поняла серьезность намерений, перевел ей на карту пятьсот евро – огромные деньги для простого беженца.

Вопреки ожиданиям, на такое щедрое предложение Марыся ничего не ответила. Тогда Вик решил взять инициативу в свои руки. Девушка состояла в одной из небольших разрозненных ячеек молодых активистов. Серьезные дела им в Варшаве не поручали, а вот пошуметь, покричать в людных местах в поддержку ВСУ за пару злотых – это сколько угодно. Одна из таких акций должна была на неделе пройти в центре. Об этом сама Марыся и написала на своей странице. Судя по тому, что местом проведения был выбран небольшой пятачок у ворот российского посольства, толпы там большой не соберется, поэтому Марысю отыскать будет вполне реально.

В день акции, чтобы изучить место, Виктор прошелся по улице Бельведерской вдоль забора посольства, где она планировалось. Прогулялся по расположенному рядом парку, потом устроился в одной из кафешек рядом, заказал кофе и принялся ждать, когда соберутся молодые активисты.

Как и было заявлено, движуха началась в полдень. Судя по четкости действий, механизм таких акций был неплохо отработан. В течение пяти минут к главным воротам посольства, словно муравьи, с разных сторон собрались человек сто. По команде все набросили на себя украинские флаги и принялись кричать антироссийские лозунги по-польски и по-английски. Два десятка активистов, взявшись за руки, перекрыли проезжую часть. Быстро собралась пробка из автомобилей, которые начали недовольно сигналить. Когда она растянулась метров на сто в обе стороны, блок дороги был снят и движение возобновилось. Все происходящее с расстояния снимали три группы операторов разных новостных каналов.

Как только перекрыли улицу, подъехала машина полиции и встала в стороне, спокойно наблюдая за развернувшимся у посольства шумным шоу. Двое полицейских, которые охраняли ворота, чтобы не мешать активистам, благоразумно отошли в сторону.

Виктор не торопясь допил кофе и направился в сторону толпы. В этот момент в вывеску посольства полетели несколько бутылок с красной краской. Хохлы, как заведенные, начали скакать на месте и довольно стройно скандировать речевки вроде «Русские орки, go home». Наемник достал из кармана украинский флаг и, накинув на плечи, смешался с молодежью.

Найти Марысю оказалось непросто, потому что в толпе были в основном девушки с разукрашенными в цвета украинского флага лицами. Наскакавшись, активисты чуть успокоились и приступили к фотосессии на фоне забрызганной красной краской вывески посольства. Здесь Виктор и заметил ту, которую искал. Марыся покрутилась у вывески, сделала пару селфи и отошла в сторону, рассматривая фотки на смартфоне. В это время к ней и подкатил наемник.

– Как тут у вас здорово! – он не стесняясь обнял ее за талию. – Гарно вы москалей потревожили. И ты, смотрю, така гарна дивчина. Красуня ще краще, чим на фотках.

– Ой, – девушка испуганно взглянула на незнакомца, чуть присмотрелась и, узнав, аккуратно сняла его руку с талии. – Это вы тот парень с фотки.

– А то ж. Точно я. Марыся, так ведь? Что ж ты мне, херою войны, так и не ответила, – он чуть отстранился, чтобы получше рассмотреть ее лицо, и, увидев, что девушка не знает, что сказать, спросил: – Грошики хоть мои получила?

– Грошики? – рассеянно переспросила девушка и испуганно оглянулась по сторонам. – Вы мне переслали деньги?

– А то ж. Полтыщи евро перевел на твою карту. Что ж ты, красава, ее не контролируешь?

– Пятьсот евро? – девушка подняла на него глаза, в которых сквозила детская обида.

– Ну да, – Вик краем глаза заметил, как из толпы к ним направились два молодых парня. Один, упитанный такой, с холеной бородкой держал в руках рацию. – Давай отойдем, поговорим спокойно.

– Не. Не могу, – Марыся оглянулась и, заметив подошедших парней, испуганно отступила в сторону.

– Что тут у вас за обнимашки? – голосом хозяина спросил толстяк и бесцеремонно ткнул короткой антенной рации наемника в грудь. – Ты кто такой?

Виктор перехватил руку, завернул кисть наружу вбок и потянул вниз. Толстяк заскулил от боли и упал на колени.

– Слушай, ты, пидор свинорылый, обращаться ко мне будешь «пан офицер». Еще раз вякнешь, я тебя, нахрен, депортирую домой и пойдешь на фронт под москальскую арту окопы рыть. Больше ты ни на что не способен. Понял?

– Понял, понял, – сквозь зубы простонал толстяк, с испугом глядя на Виктора снизу-вверх.

Наемник чуть ослабил хватку, хохол встал и хотел сделать шаг назад, но Виктор, увидев, что к ним повернулись стоящие с краю толпы активисты, удержал его.

– Стоять! – командным голосом рявкнул наемник. – Имя, фамилия.

– Михаил я, Иванько.

– Москаль, что ли?

– Та ни, ни москаль, пан офицер, – извиняющимся голосом ответил толстяк.

– Тоди чому Михаил, а не Михайло?

– Так. Случайно вырвалось.

– Дивись у мене[44 - укр. Смотри у меня.], – он отпустил руку, обвел взглядом обступившую их толпу и, чуть повернувшись к ним левым плечом, задрал рукав майки, чтобы показать набитую там по предложению Серого временную татуху – недобро нахмурившуюся сову, держащую в лапах направленный острием вниз меч.

– Это ГУР[45 - Главное управление разведки Минобороны Украины. Занимается подрывной, террористической и диверсионной деятельностью за рубежом.]. Гуровец. Херасе. Наверно, на задании, – зашептались девушки в передних рядах.

– Извините. Вернее, пробачте, пан офицер. Я ж не знал, – побледнев от страха, пролепетал толстячок.

– Ладно. Прощаю, – Виктор по-пански похлопал его по пухлой щеке. – Слухайте мене сюди, патриоты. Я забираю Марысю по государственному делу. О том, что здесь произошло, никому ни слова. Инакше, хто шо вякне, буде затриман и, нахрен, депортирован додому. Зразумило? – он обвел притихший молодняк суровым взглядом. Увидев, что те молча закивали, взял девушку за руку и зашагал в сторону парковки.

Когда сворачивали за угол, полицейская машина, наблюдавшая за акцией, несколько раз противно тявкнула сиреной. Толпа, как по команде, попрятала украинские флаги и стала расходиться небольшими группками.

Марыся шла молча, не сопротивляясь. Они свернули за угол на соседнюю улицу, где наемник припарковал прокатную машину.