Марсианин

Когда на десятке грилей еще вовсю жарились стейки и ребра, у длинной барной стойки толпились возбужденные и не совсем трезвые конструкторы и ученые, а музыканты взрывали вечернюю тишину задорными мелодиями, ведущие мировые СМИ вышли с кричащими заголовками вроде «Теон Курц решил заработать триллионы на астероиде». На этой новости котировки Альфа Спейс подскочили сразу на 18%, так что пришлось даже останавливать торги, чтобы сбить ажиотаж.

Впрочем, новая безумная идея Теона понравилась далеко не всем. И речь здесь шла не о привыкших к размеренной полусонной жизни конкурентах из НАСА или о куда более агрессивных, но не обладающих сравнимыми с Теоном финансовыми и интеллектуальными ресурсами частных космических компаниях. Зашевелилось куда более злобное и опасное чудовище, имя которому Уолл-Стрит.

В том, что гениальный изобретатель получит независимый от Федрезерва, банков и бирж доступ к триллионам, жирующие на бесплатных деньгах консервативные финансисты почувствовали прямую угрозу своему влиянию. Ведь пришедший в прямом смысле слова с небес источник дохода был реальной и куда более привлекательной альтернативой, быстро увядающей, долларовой финансовой системе. Потому что, в отличие от нее, за ним стояли не ничем не обеспеченные спекулятивные инструменты, а востребованные на рынках ресурсы – золото, платина, никель, редкоземельные металлы.

По прилету из Дубая Теон собрал группу «своих» финансистов – четверых молодых, агрессивных и не признающих авторитетов биржевиков, сделавших состояния на новой интернет-экономике и криптовалютах. Эта группа брокеров и инвесторов с самого начала вела акции его компаний на торговых площадках и неплохо на них поднялась. Несмотря на почти приятельские отношения, доверять им, конечно, было нельзя, а вот рассчитывать на понимание можно. И они поняли. Их профессиональное чутье тут же подсказало, что, даже если проект с астероидом потерпит неудачу и разорит империю Курца, на хайпе вокруг него можно будет заработать миллиарды. Это вам не полет на Марс – хлопотный и бесприбыльный. Доставка астероида на орбиту Земли положит начало новой ресурсной эре для человечества. Космической эре.

В том, что даже на новости об этом можно сделать деньги, они не сомневались и в тот же день прикупили крупные пакеты акций Альфа Спейс. К вечеру, когда информация о новом проекте Теона появилась в СМИ, они наварили на их подъеме от десяти до пятнадцати процентов и продали на пике роста как раз перед остановкой торгов. Потому что знали, какая новость придет утром. Ведь они сами предложили ее Теону.

На следующий день Курц объявил, что под проект создается новая компания – Альфа Орбитал, и на бирже NASDAQ[11 - Американская биржа, на которой торгуются акции высокотехнологичных компаний.] готовится IPO[12 - InitialPublicOffering – первичное предложение акций на бирже.]. Предварительный сбор заявок будет объявлен в ближайшем будущем. Эта новость, вопреки всем ожиданиям, снова толкнула вверх акции Альфа Спейс еще на одиннадцать процентов, потому что эксперты из НАСА, комментировавшие ее, тут же заявили, что для проекта понадобится орбитальная станция, а для нее – несколько десятков ракетных стартов с Земли.

В общем, на бирже давно не царило такого оживления. На хороших новостях акции других компаний технологической империи Теона тоже пошли вверх, и брокеры-спекулянты всех мастей в полной мере использовали этот подъем, чтобы заработать. А вот для серьезных банкиров, уже имевших в управлении консервативные активы на триллионы долларов, такой ажиотаж вокруг Теона был большой проблемой. В случае дальнейшего нарастания хайпа он грозил массовым перетеканием средств из их скучных банков и инвестфондов к молодым агрессивным и гораздо более прибыльным конкурентам, работавшим с империей Курца.

Уже через несколько часов после объявления о создании Орбитал Теон почувствовал нарастающее давление. Вначале позвонил один конгрессмен, открыто продвигавший интересы финсектора, затем – другой, за ним – важный чиновник из Федрезерва. Потом был звонок от руководства NASDAQ. И наконец вечером юристы сообщили об экстренном заседании комиссии по ценным бумагам. Такой интерес они объясняли тем, что планируемое IPO обещало быть самым крупным в истории биржи. Аналитики оценивали предварительный спрос на акции Орбитал в пятьсот миллиардов с потенциалом до триллиона. По словам звонивших, для проведения размещения акций такого масштаба нужно было составить четкий пошаговый план и согласовать массу деталей, чтобы растущий ажиотаж не перерос в безумное желание платить любые деньги и не обвалил всю остальную торговлю на бирже.

Понимая реальную подоплеку такого интереса со стороны Вашингтона, Теон отправлял всех звонивших к своим юристам и финансистам, а сам ждал, когда с ним на связь выйдет кто-нибудь из серых кардиналов, обладающих реальной властью и, как умелые кукловоды, дергающих за нитки, которые заставляют банкиров и биржевиков плясать замысловатые танцы вокруг долларового печатного станка. Но интересующие его люди тянули паузу, по-видимому, наблюдая, можно ли будет контролировать Курца через третьих лиц.

На фоне всей этой суеты произошло еще одно интересное событие. С Теоном связался лично президент США. Он объявил о своем восхищении проектом, сказал, что поддерживает все прогрессивное и инновационное и верит, что такие талантливые предприниматели – основа процветания Америки. Через час после разговора о нем вышло заявление официального представителя Белого дома. Типа, мы за прогресс и инновации, без нас все рухнет.

На утро следующего дня обслуживающие Курца вашингтонские лоббисты сообщили, что стагнирующие рейтинги президента пошли вверх. Анализ подтверждал, что это случилось из-за ассоциации с Теоном и его новым проектом. По их словам, Белый дом ухватился за эту тему и будет всячески ее продвигать, потому что дряхлый старик на грани деменции очень выгодно смотрится на фоне молодого и энергичного миллиардера-инноватора.

Подтверждение этому не заставило себя ждать. К концу дня с Курцом связалась служба протокола Белого дома и сообщила, что президент планирует с ним личную встречу, о времени которой будет сообщено позднее. Это было очень кстати, потому что придавало новому проекту Теона дополнительный вес, официальность и подогревало волну хайпа.

Пока шло время, Акоста навел справки о таинственном теневом банкире из Дубая. Мади Сахим бин Малик получил это имя от правителя Эмирата вместе с гражданством. До этого он был неприметным ливанским банкиром Фаруком Абдаллой, никаким образом не проявлявшим связи с одной из самой богатых и древних частных расчетных систем в мире. Предоставление гражданства Эмиратов иностранцу – событие беспрецедентное, редкое и требующее особых заслуг. Для этого подписывается личный указ шейха. Особыми заслугами Фарука было то, что в момент, когда строительство самого известного здания Дубая, башни Бурдж-Халифа, остановилось из-за отсутствия финансирования, владелец небольшого ливанского банка предоставил необходимую сумму для его завершения. Причем тайно. Какой она была и на каких условиях передавались средства, можно было только догадываться, потому что официальных данных ни о стоимости башни, ни о источниках ее финансирования не было. Но, судя по уважению шейха, речь шла о сумме, значительно превышающей миллиард долларов. За такую щедрость ливанец получил гражданство, новое имя, огромный кусок пустыни на побережье к северу от Дубая для строительства виллы и льготную лицензию на деятельность во Фризоне[13 - англ. Freezone – свободная экономическая зона Дубая.].

Официально бывший Фарук Абдалла, а теперь Мади Сахим бин Малик был владельцем логистической компании, имевшей огромные склады в порту Дубая, через которые переваливалось различных товаров на миллиарды долларов в год. А еще он являлся донором Космического центра имени Мухаммеда бин Рашида, основной площадки для развертывания космической программы Эмирата и любимого детища правителя. Именно через этот центр Мади близко сошелся с шейхом и стал одним из его самых доверенных советников.

О хавале – теневой финансовой системе, которой руководил Мади, информации было очень мало. Все знали, что она существует, все знали, как она работает, но точных данных об обороте и руководителях не было никаких. Многие вообще сомневались, что она до сих пор эффективна, и называли ее легендарным пережитком Средневековья. Дилеры хавалы находились исключительно в мусульманских странах или в мусульманских общинах, очень часто при мечетях. Это чрезвычайно затрудняло раскрутку системы, потому что исламские лидеры и клирики ни под каким давлением не раскрывали информацию и препятствовали работе любых внешних расследований.

Формально хавала ничего не нарушала. Человек под расписку давал деньги в долг в одном месте, а по его поручению средства выплачивались в другом. В большинстве юрисдикций такая транзакция была абсолютно легальной. ЦРУ и ФБР после начала «войны с террористами» прихватили нескольких предполагаемых дилеров по подозрению в финансировании радикалов, но выбить из них так ничего и не смогли. По слухам, пара человек до сих пор сидели в Гуантанамо, так ничего и не сказав. С развитием блокчейн, криптовалют и Интернета отследить хавалу стало вообще невозможно, так что приходилось только догадываться про ее оборот и географический охват.

В общем, подобраться близко к Мади не получалось. На радаре спецслужб он не появлялся. Единственное скудное досье на него в стиле – не был замечен, не состоял, не подозревается – было у МОССАД, и то израильтяне забросили его после того, как Фарук Абдалла стал добропорядочным гражданином Дубая.

Этот персонаж был настолько чист и прозрачен, что у опытного профессионала Акосты невольно возникли сомнения. Уж очень все было гладко, очень похоже на хорошо проработанную легенду. Но прицепиться к арабу было не за что. К тому же экзальтированный Теон вошел в режим раскручивания очередной гениальной идеи, и в этом состоянии удержать его кипучую энергию было просто невозможно. А тут еще развитое за годы долгой и успешной оперативной работы в ЦРУ чутье подсказывало шефу разведки, что на босса надвигается более реальная опасность, чем сказочные всесильные восточные джины.

Вольно или невольно Курц своим астероидом разворошил гнездо таких ядовитых пауков и затронул интересы такого количества влиятельных и сильных людей в Вашингтоне и Нью-Йорке, что от них следовало ожидать самой радикальной реакции.

Однако в течение следующей недели ничего существенного не произошло. Первоначальный ажиотаж вокруг Теона спал. Журналисты поутихли в ожидании следующей порции новостей. Часть биржевиков зафиксировали прибыли, из-за чего акции Альфа Спейс немного припали. Конструкторы исследовательского центра занимались текущими проектами, с нетерпением ожидали полный бриф по астероиду и перелопачивали гору материалов, связанных с возможностью добычи ресурсов в космосе и немногими уже существующими по этой теме наработками.

Такое временное затишье порвал очередной новостью Теон. Он объявил, что покупает небольшую частную исследовательскую компанию, работавшую по заказу НАСА над конструкцией космического буксира с ионным двигателем. По сути, это была одна из лабораторий Массачусетского технологического института – ведущего мирового центра в исследовании новых технологий. Курц купил ее с потрохами, выплатив НАСА солидную неустойку и выделив МТИ пятьдесят миллионов безусловного финансирования. На базе этой компании он создал исследовательский центр Орбитал и перевел туда Мишу Когана вместе с его новым отделом.

Это событие подхлестнуло интерес к Курцу и вызвало крайне негативную реакцию НАСА, которую, впрочем, удалось быстро погасить соглашением об обмене технологиями. Орбитал давала доступ специалистам космического агентства к результатам своих исследований, правда, разрешала их свободное использование только в некоммерческих целях. А еще это приобретение убедило серых кардиналов, что Орбитал – проект реальный и, скорее всего, будет осуществлен. И они сделали первый шаг.

Теону позвонил Джозеф Витмар – старый опытный банкир и политик, бывший долгое время председателем Федрезерва, а теперь возглавляющий совет директоров самого крупного в США инвестиционного банка. Оказалось, что он прилетел в Сан-Хосе по делам и заодно хотел бы обсудить потенциал IPO Орбитал.

Они встретились в люксе небольшого, но очень дорогого отеля Вестин. Предварительно номер осмотрела служба безопасности Курца и установила систему радиоподавления. Банкир пришел с юристом и помощником, который выглядел, скорее, как телохранитель, но беседа состоялась с глазу на глаз в изолированной от посторонних глаз гостиной.

– Должен сказать, вы не даете нам скучать, – Витмар налил себе в хрустальный стакан немного виски, бросил пару кубиков льда и с видом хозяина положения уселся в кресло у журнального столика.

– Не рано ли для алкоголя? Что скажут врачи? – тоном заботливой мамаши поинтересовался Теон, прохаживаясь по гостиной. Они уже виделись несколько раз и даже обсуждали что-то накоротке, но такой серьезный разговор предстоял впервые.

– К черту врачей, – махнул рукой банкир и сделал небольшой глоток. – После ковида я уже ничего не боюсь. Вернее, боюсь, молодой человек. Боюсь, что вы в своем неуемном стремлении осчастливить человечество инновациями нахрен разрушите все, что мы с таким трудом построили.

– Что именно? Уже начавшую сыпаться долларовую пирамиду? Тонущую в печатаемых вами бесплатных деньгах, потерявшую конкурентоспособность и эффективность экономику? Дряблую, как наш президент, и изъеденную коррупцией политическую систему? Или планы вашей группы построить в Америке феодальный строй?

– Сарказм? А вы смелый человек, мистер Курц. Смелый и дерзкий. Немногие могут позволить себе разговаривать со мной в таком тоне. Для нас было бы честью, если бы такой энергичный и талантливый бизнесмен был на нашей стороне.

– У вас был такой шанс, – Курц уселся в кресло напротив и расслабленно закинул ногу на ногу. – Вспомните. Пару месяцев назад я обратился в один из ваших фондов за финансированием своей марсианской программы. Потом напрямую в банк. Потом пробежался по другим «жирным котам»[14 - англ. FatCats – жирные коты. Владельцы крупных американских банков и фондов на жаргоне биржевиков.] с Уолл-Стрит. И везде получил отказ. Или вы об этом не знали?

– Знал, – глаза старика чуть сузились, словно он пытался рассмотреть на лице собеседника какую-то мелкую деталь. – Очень хорошо знал. Но одно дело – ваша безумная идея с полетом на Марс, в которой нет ни цента прибыли. Мы не богадельня или благотворительный фонд и в такие игры не играем. А вот проект, сулящий триллионы, – история совсем другая. Здесь мы можем подключиться всей своей мощью. У вас будут любые деньги и полная поддержка в Вашингтоне.

– Спасибо, мистер Витмар, – безразлично пожал плечами Теон. – Но вы опоздали. Я уже собрал нужные средства для начала проекта. А после запуска IPO Орбитал, думаю, с ними вообще проблем не будет. Уже сейчас ясно, что спрос на ее акции будет огромен. Даже не начав работу, ни произведя ни одного старта, это будет одна из самых крупных компаний в мире по рыночной капитализации.

– Я понимаю, что вы далеко не бедный человек и могли бы начать проект, используя свои средства или взять под залог ваших активов нужный кредит. Но вы поступили как профессиональный банкир и решили использовать привлеченные средства. Мудро. Мне сообщили, что в уставном капитале Орбитал участвуют несколько суверенных фондов королевств Залива и несколько частных лиц. Вы взяли деньги у арабов? – Витмар испытующим взглядом впился в глаза собеседника.

– Я взял деньги на международном рынке у того, кто был готов их дать. Вы даже не захотели меня толком выслушать.

– Если бы вы пришли к нам с астероидом, разговор был бы совершенно другим.

– Идея с астероидом возникла в ходе переговоров, – Теон выдержал тяжелый взгляд старика. – Это лишь источник финансирования моей марсианской программы.

– Не верю. Шейхи наверняка сорвут на ней куш в несколько триллионов.

– Да. Как привилегированные акционеры, они будут иметь долю в прибыли Орбитал.

– Мы тоже хотим участвовать в прибыли.

– Пожалуйста, – развел руками Курц. – У вас будет такая возможность. После IPO покупайте акции Орбитал на бирже на общих основаниях.

– Вы не понимаете, молодой человек, – Витмар, чуть подался вперед. – Когда вы игрались в инновации, производили электрокары, запускали ракеты, проектировали гиперлуп и города будущего, нам было все равно. Вся эта возня не затрагивала наших глубинных интересов. Но астероид стоимостью в пять триллионов, состоящий из золота и платины, – дело совсем другое. Неконтролируемый доступ к таким ресурсам нарушит финансовую стабильность и породит хаос на рынках драгоценных металлов. А если доставка такого рода небесных тел на орбиту станет регулярной, то изменится вся структура мировых финансов. Люди потеряют триллионы.

– Вы потеряете триллионы.

– Да. Такой риск есть. И он слишком велик, чтобы мы не предприняли мер по его купированию. Именно поэтому я здесь. Ни одна частная компания не должна иметь свободный доступ к таким финансовым ресурсам.

– Кто это сказал? Или капитализм в Америке уже сдох? Частная инициатива, рынок и свободное предпринимательство похоронены? – Теон с видом невинного младенца посмотрел на старика.

– Бросьте. Капитализм сейчас другой. Это наш капитализм. Финансовый. Когда деньги делают деньги и не надо никаких заводов, фабрик и шахт. Но для поддержания всей системы должен быть один источник денег. Сейчас это Федрезерв и его печатный станок. Вы же хотите привнести в систему еще один источник денег. Новый источник, который будете контролировать сами. Если бы вы говорили о миллиардах, даже о сотнях миллиардов, нам бы было все равно. Делайте что хотите. Но триллионы… Это совершенно иная лига. Здесь должен быть только один игрок.

– Вы же только что сами хотели войти в проект, чтобы сорвать бабла.

– Прибыль в этом случае нас интересует, но она не приоритет. Мы – системообразующие элементы американской экономики и должны вписать ваш проект в общую финансовую архитектуру. Чтобы выход новых средств находился под контролем, был дозируемым и шел в нужном направлении.

– Контроль. Ага. Знакомое слово. К сожалению, прогресс вы контролировать уже не сможете. Джин вырвался из бутылки. Если не я, то астероид на орбиту притянет кто-то другой. Китай, Россия. Я не знаю кто. Вы опоздали со своим контролем, мистер Витмар.

– Опоздали или нет, не вам судить, – нахмурился старик. – Сейчас я предлагаю сотрудничество. Поверьте, нас лучше иметь в качестве партнеров в этом проекте, чем противников.

– Даже так? – поднял брови Теон. – Не думаю, что вы выражаете мнение всех американцев или даже большинства вашингтонской политической элиты. Я знаю, Белый дом поддерживает мой проект. Старику президенту нужно продвигать имидж прогрессивного человека, защитника инноваций и свободного рынка.