Марсианин

Как повелось в большой науке еще со времен СССР, к открытию гениального ученого примазалась кучка престарелых функционеров из «вышестоящей организации», которые не имели к теме совсем или почти совсем никакого отношения. Не дожидаясь формального подтверждения из лаборатории, они уже успели отправить в Кремль восторженные отчеты о «величайшем прорыве», совершенном под их мудрым руководством. Причем каждый написал свою бумагу в надежде на единоличное присвоение успеха.

Вся эта мышиная возня была Когану не в новинку. Но на этот раз, когда он и его люди действительно сделали что-то большое, грязные игры вокруг его проекта не просто раздражали. Они бесили. Причем, судя по хмурому виду директора института, это было хорошо заметно.

После научного совета он пригласил Михаила в кабинет и, налив ему стакан воды, сказал:

– На вот выпей. Может валерьянки еще? Ты чего закипел? Того и гляди крышку сорвет.

– Как чего! Как чего! – всплеснул руками тот и сделал несколько жадных глотков. – Прототип – моя заслуга. Ну в смысле моей лаборатории и нашего института. Эти старые пердуны из РАН не имеют на него никакого права. Вообще!

– Остынь, – чуть повысил голос директор. – Над этой темой еще при Советах работали. У тебя задел исследований почти в 50 лет был. Тоже мне гений, блин, одиночка.

– Таки гений! За эти 50 лет никто не смог решить проблему с охлаждением. А я смог. А без системы охлаждения все наработки не стоят и выеденного яйца. Концепция моя. Расчеты мои. Дизайн прототипа мой. Мои люди его собрали и испытали. Поэтому прототип тоже мой. Понимаешь, мой! Мы, блин, ночей не спали. Пахали как двужильные. И пох те семьи, и пох та пандемия. У меня люди в больничках под кислородом расчеты делали. Да ты и сам все знаешь…

– Не буду с тобой сейчас спорить, Миш. Ты действительно совершил прорыв. Без твоих мозгов мы в этом дерьме хрен знает сколько бы еще ковырялись. Но давай подойдем к ситуации трезво. А выглядит она сейчас так. Ты гений и получишь за свою гениальность все плюшки, которые за нее причитаются: и премии, и медали, и все такое. Твоих людей я тоже в обиду не дам. А то, что академики президенту письма строчат, так наплюй. Он человек умный, проницательный. Разберется, кто здесь виновник торжества. Я ему еще через Минобороны и Роскосмос нужную информацию передам. Думаю, зря ты паришься. Заслуги твои будут оценены по достоинству.

– Ну почему все так? – обреченно вздохнул Коган и, откинувшись на спинку кресла, сделал еще глоток воды. – Почему мы должны кому-то доказывать очевидные вещи. Через военных. Через Роскосмос. Ну почему так?

– По кочану, – отмахнулся директор. – И не смотри на меня глазами обиженного щеночка, а то я сейчас расплачусь.

– Да ну тебя, – надулся ученый.

– Это тебя да ну. Ты вот что. Кончай тут сопли распускать. Прототип ты закончил. Испытания прошли на ура. Сейчас, пока заказчики будут чесать репу что да как, да пока до кремлевских дойдет, что ты тут намутил, будет затишье пару недель. Возьми Яночку и махните куда-нибудь отдохнуть. На море. Креветок поесть, устриц. Крабов всяких. Плечи на солнце погреть. Обстановку сменишь. Остынешь. Разрешение на выезд я тебе согласую.

– Куда сейчас махнешь? Кругом все закрыто из-за ковида. В Европе третья волна. В Турции пик инфекций.

– Египет вроде открыт. Мне вот из турагентства брошюрку прислали. Там еще Таиланд есть. Чистые отели на островах. Все сотрудники вакцинированы с антителами, принимают туристов тоже только с антителами. Вы как раз с Яночкой привиты. И чартеры прямые есть из Москвы. Видит бог, сам бы слетал. Но отпуск уже выбрал.

– Избавиться от меня хочешь? – хитро прищурился Коган.

– Да ни за что! Мы ведь друзья, – расплылся в улыбке директор. – Отдых ты заслужил. Пока тут пауза, расслабишься, нервы успокоишь. А я в твое отсутствие поляны в академии, у вояк и космонавтов вытопчу. Чтобы к твоему приезду все готово было.

– Ладно, – ученый хлопнул по столу ладонью. – Раз выгоняешь, вечером с Яной поговорю. Завтра дам знать.

После разговора настроение у Когана немного улучшилось. Возня академиков вокруг его прототипа уже не казалась такой обидной. Может, он действительно все сам себе надумал, накрутил себя почти до нервного срыва. Может, все действительно идет как надо и по результату все получат то, что заслужили. Но в конце рабочего дня ему позвонил полковник из ФПИ[4 - Фонд перспективных исследований Минобороны РФ.], курировавший его проект от Минобороны, и поздравил с тем, что академики решили выставить макет прототипа на МАКСе[5 - Международный авиакосмический салон. Проводится под Москвой в Жуковском.].

«Да они совсем охренели! Это ж секретная разработка», – только и смог ответить Коган.

«Согласен, – поддержал его военный. – Но, похоже, вопрос уже решен с начальством. Там тоже хотят блеснуть перед иностранцами прорывными технологиями».

После этой новости настроение ученого окончательно испортилось.

Вечером Миша заехал на работу за Яной и предложил сходить куда-нибудь поужинать. Они познакомились больше года назад. Как-то быстро сошлись и уже месяцев восемь жили вместе в просторной съемной квартире в центре, а свои на районе сдавали, чтобы покрыть часть расходов. Несмотря на образование и статус довольно успешной бизнесвумен, Яна была девушкой без заморочек и дешевых понтов, которые обычно приходят с первыми серьезными деньгами. В физике она разбиралась на уровне школьного середнячка. То есть не разбиралась совсем. С вопросами по работе не приставала, а когда он сам начинал блистать своей гениальностью, томно закатывала глаза и лезла целоваться, чтобы перевести общение в более понятное и приятное ей русло. Из увлечений у нее был только небольшой, но быстро растущий на фоне ковидных ограничений бизнес – интернет-магазин подарков. Дела в последние пару лет шли в гору, так что пришлось расширяться и нанимать людей. Когда количество сотрудников перевалило за три десятка, Яна взяла директора, а сама на правах владельца перешла к осуществлению надзора за бизнесом и изъятия прибыли. Впрочем, из-за легкости характера, постоянного позитива и надежного костяка из старых сотрудников дела не очень напрягали подругу и не портили парочке настроение.

Мише с Яной было легко и комфортно. Настолько, что он даже начал подумывать, не поменять ли им статус отношений с гражданских на вполне официальные. Вот и сейчас она выпорхнула из офиса, как девчонка, поскакала по ступенькам и, забравшись в машину, смачно поцеловала его в щеку на зависть скучным клеркам, кучкующимся у входа.

– Так у нас сегодня романтический ужин? Ура-а-а! Шампанское. Свечи. Устрицы. А давай потом завалимся в клуб. Ну дава-ай.

– Если честно, мне сегодня хочется конкретно напиться, – сдержав улыбку от такого напора позитива, пробурчал Коган.

– Да? Это из-за ученого совета? Все так плохо? И мой счастливый галстук не помог? А ты наплюй на них. Я же знаю, что ты у меня самый умный.

– Я еще толком не разобрался. Вроде все прошло нормально. Но эти старые пердуны из академии наук хотят присвоить мою заслуженную славу, – он не раскрывал подруге детали своей работы. Сказал только, что физик, конструктор и занимается исследованием фундаментальных проблем, способных вылиться в новые технологии. – Нервов на них уже не хватает. Так что мне срочно надо выпить.

– Ну… – она закатила глаза. – Романтический вечер под крепкий алкоголь тоже неплохой вариант. Куда поедем?

Они пристроились в просторном чешском пивном ресторане, заказали кучу вкусной еды, пива и немного водки. После нескольких рюмок Мишу отпустило, и парочка проболтала ни о чем, пока не принесли чай с десертом.

– А ты не думала свалить куда-нибудь? – вдруг спросил Коган.

– Типа уехать из страны?

– Ну да. Навсегда. На ПМЖ. В Америку, Канаду или там в Европу.

– Да мне и тут неплохо, – пожала плечами Яна. – Бизнес прет. Не жирую, но на безбедную жизнь хватает. Все здесь есть. Хочешь шмотки, хочешь еда, хочешь вот рестораны на любой вкус. А свободы у нас сейчас побольше будет, чем на Западе. Там теперь нормальным людям жить не дают.

– Это ты кремлевских пропагандистов наслушалась.

– Может и так, – она посмотрела ему в глаза. – Ты серьезно про свалить? Это из-за научного совета?

– Не только, – он вздохнул и нежно сжал ее руку в своей ладони. – Понимаешь. Здесь мой талант не ценят.

– А-а… Типа непонятый гений, – немного грустно улыбнулась она. – Ты что, такой охрененный физик, что тебя там примут с распростертыми объятиями?

– Именно охрененный, – вполне серьезно ответил Коган. – Тесно мне здесь. Лаборатория уже неновая. Бюджеты скромные. К тому же тут я получаю копейки по сравнению с тем, что могу иметь там. Любой приличный универ в Штатах или серьезная корпорация платили бы мне миллионы.

– Так уж и миллионы.

– Да. И машина, и дом, и уважуха, и авторитет. Ты бы тоже была при деле. Английский знаешь. Бизнесом своим здесь могла бы управлять дистанционно.

– Не знаю, – Яна подняла глаза к потолку. – Это слишком серьезный шаг, чтобы так вот взять и решиться. И тебе тоже скажу. Прежде чем дергаться, почву там надо прощупать. Какие предложения реальные есть, какие условия. Может ты и не нужен никому. А шило на мыло менять совсем не айс[6 - «Не нравится», «плохо» на молодежном жаргоне.].

– Может и не нужен, – грустно вздохнул ученый. – Может мое место действительно здесь.

– Ты вот что… Давай не будем торопиться. Никто тебя в спину не толкает. Если проблемы по работе какие, так они у всех есть. Ты расслабься, остынь, обдумай все еще раз. А то сразу на ПМЖ, с концами. Можно ведь просто поехать поработать пару лет, если ты востребован и тебя конкретно пригласят. Тут я полностью за. И опыт, и авторитет, и докторскую степень там подтвердишь. И, если что, всегда вернуться можно. Я бы и сама с тобой прокатилась.

– Вот ты у меня рассудительная, – он поднял бокал коньяка и чокнулся с ее коктейлем. – Насчет расслабиться ты, пожалуй, права. Мне тут могут пару недель дать. Давай махнем в Таиланд. Директору кремлевское спецпредложение прислали, а он отпуск выбрал, так решил мне отдать. Там чистые отели есть. Без ковида. Все с антителами. Отдохнем. Погреемся. Фрукты всякие. Лобстеры. Массаж.

– Круто! Я обеими руками за. С этой пандемией уже забыла, когда была на море, – она через трубочку допила коктейль и, бросив из-под приспущенных бровей томный взгляд, эротично облизала губы. – Ты знаешь… В клуб мы сегодня не пойдем. Поехали домой, обсудим планы на отдых. В постели.

К таким неожиданным приливам страсти Миша привык уже давно и был рад тому, что Яна сама их не стеснялась. Поэтому парочка, предусмотрительно оставив машину на стоянке, вызвала такси и через полчаса у себя дома на огромной двуспальной кровати уже вовсю занималась обсуждением деталей поездки в Таиланд.

США. Техас. Ракетный полигон МакГрегор

Огневые испытания нового двигателя для тяжелой ракеты Альфа-Хеви прошли удачно. По энергонасыщенности, тяге и устойчивости в режиме перегрузок он уверенно вышел на расчетные параметры. Правда, заявленной инженерами экономии топлива достичь не удалось. Это несколько омрачало общее удовлетворение от испытаний. В космосе важен каждый грамм. Чем меньше расхода при выходе на орбиту, тем больше полезная нагрузка. А уж если говорить о полете на Марс, так тут вообще топливо являлось ключевым фактором.

Поблагодарив инженеров, собравшихся в бункере рядом с испытательным стендом, Теон перебрался в машину и уже через пять минут был в офисе управления. Полигон МакГрегор располагался в центральной части Техаса, километрах в ста на юго-запад от Денвера. Альфа Спейс приобрела эту территорию 17 лет назад у военных, которые раньше испытывали здесь двигатели для баллистических ракет. Теперь на 1600 гектарах расположились два десятка стендов для тестирования двигателей разной мощности. Здесь же размещался и производственный цех для обслуживания разгонных ступеней многоразового использования. Офисный блок находился в восточной части полигона рядом с парком, примыкавшим к коттеджной застройке для сотрудников.

Оказавшись в прохладном, кондиционированном помещении после пекла разогретых июньским солнцем бетонных тестовых площадок, Теон расстегнул пуговицы на вороте рубахи и, плюхнувшись в кресло, подтянул к себе банку с колой. Его взгляд упал на висящую на стене схему космического корабля для полета на Марс. 80% его полезной нагрузки занимали баки с топливом, окислителем и двигатели. Они располагались в четырех последовательно соединенных секциях. Две для того, чтобы долететь до красной планеты, одна для полета обратно к Земле и одна запасная для непредвиденных маневров, требующих расхода топлива. В носу корабля, как и полагается, находились модули управления, а также жилой, научный и аварийный. Кроме того, обитаемая часть была сконструирована так, что представляла собой полноценный корабль с собственным двигателем и запасом топлива. Отдельные силовая и маневровая установки были и у каждой из разгонных секций. Вся эта конструкция должна была собираться на орбите из готовых модулей, доставляемых с поверхности Земли тяжелой ракетой Альфа-Хеви. Именно ее модифицированный двигатель сейчас и проходил огневые испытания на одном из стендов.