Пицца с мандаринами

«Я буду работать на иммерсивном спектакле. Очень важный и особенный проект. Такую возможность не упускают. Нетворкинг и крутые кадры в шоурил. Да и просто отлично проведу время. Еще неизвестно, когда на такое событие пригласят. Если вообще пригласят. Короче, буду светить лицом».

Лианг опять мало что понял. Но еще раз удостоверился, что Женя там будет работать и, если учесть слово «шоурил», то снимать. Все-таки его пригласили на настоящую площадку и он получит какой-то важный проект в портфолио. Повод порадоваться за друга.

Такси остановилось.

– Спасибо. До свидания, – попрощался Лианг, расплачиваясь.

– Приятного вечера.

Лианг оказался на темной безлюдной улице, которая находилась в центре, но выглядела какой-то заводской. Ему стало не по себе, особенно когда побрел по краю дороги, не понимая, куда конкретно ему идти. Строительные леса, темнота, хмурые здания и голоса где-то впереди. Лианг понадеялся, что люди помогут ему сориентироваться.

Добравшись до них, Лианг понял, что те так же, как он, приглашены на спектакль. Слишком их одежда бросалась в глаза, и толпились люди аккурат в одном месте. Подойдя ближе, Лианг увидел организаторов, снующих по лестнице с фотографом. Еще осмотрел праздничную иллюминацию, украшавшую проход к главной лестнице особняка. Заметил также и пару охранников, которые проверяли QR-коды. Улыбались и желали приятно провести время. Когда сам Лианг дошел до охраны, то прочитал на двери афишу, которая словно осталась здесь с конца XIX века. Пафосная шапка и название «Театральный роман, или Записки покойника». От последнего слова по спине прошелся холодок. Куда его Женя затащил и зачем? А потом вспомнил, как хотел устроить свидание на ужастике. Вот, пожалуйста. Вселенная его услышала. Только всех девушек он уже растерял.

QR-код проверили быстро и Лианга пустили внутрь. Перед входом образовалась небольшая очередь, потому он не сразу осознал торжественность беломраморной лестницы, которая вела в особняк. К нему подошел юноша в смокинге и проворно забрал верхнюю одежду, выдав номерок. Лианг немного растерялся, но расспрашивать не стал, чтобы не создавать на лестнице столпотворение. Поднимался он в полумраке и разглядывал каждый завиток и украшение, не веря себе, что его, простого работника питомника, пригласили прогуляться по настолько роскошному зданию.

Старинный особняк оказался заброшенным памятником архитектуры. Помпезным, нежилым и нереставрируемым, отчего измятым временем. Полумрак растворял атмосферу декаданса и упадничества. Ступени по краям организаторы заставили свечами, но теплый свет не обещал уюта. Скорее оттенял мрачность и неприветливость особняка. Холодно не было. Лианг осмотрел девушек и женщин в платьях и отметил: они тоже не мерзли. Однако камин, которым завершался подъем, не горел. Лишь добравшись до него, Лианг заметил в углах переносные конвекторы, выкрашенные в черный и прикрытые тьмой, чтобы не сбивали настроение полусветского демонического бала.

Лианг осмотрелся. Его поразил удивительно тонко отделанный потолок. Лепнина в стиле Ренессанса и белоснежные мраморные девы на стенах. Всего лишь вход в дом, а былая роскошь уже придавила его и сделала невыразительной деревенщиной. Правее от камина оказался полукруглый эркер с высокими окнами, выходившими, должно быть, в сад. В эркере стоял стол с пирамидой из бокалов и несколько человек мило беседовали, разглядывая сверкающие уличные кубы подарков и конусы елочек за окнами. Лианг повернул голову в сторону двери, куда заходила большая часть гостей, после того как справлялась с восторгом от лестницы. Встречающих не было, но, когда дверь открывалась, людская болтовня и гулкая музыка ориентировали лучше любого проводника. Лианг дождался своей очереди и прошел дальше.

Он оказался в просторной прихожей, где было шумно и еще темнее. Музыка сюда проникала из соседнего зала, скорее всего, само мероприятие проходило там. В прихожей люди общались, знакомые приветствовали друг друга, некоторые фотографировались. Кто-то ставил на крошечный столик пустые бокалы, ухваченные ранее с пирамиды в эркере. Лианг никого не знал и знакомиться не намеревался. Он рассматривал стены пыльно-терракотового цвета и строгие украшающие их линии. Здесь владельцы использовали совсем другой стиль. Лаконичный, но как будто бы вдохновленный чем-то древним.

– Молодой человек, вы с нами? – обратилась к нему очаровательная девушка с черным боа и сеткой на лице. – Спектакль начнется через десять минут. Стоит поторопиться.

– Спасибо, – растерянно улыбнулся Лианг. – Я просто рассматриваю все. Очень красиво.

– Еще бы, – широко улыбнулась она. – Все разглядывают. Шедевральное место. Ну, не опаздывайте, таинственный джентльмен.

Девушка подмигнула Лиангу, а он растерялся от неожиданного флирта. Немного выждал, чтобы остаться подальше. Девушка, конечно, красивая, но ему это ни к чему. У него билет на завтра, и вещи уже упакованы. Лианг открыл очередную дверь и попал в светлый зал.

Пару мгновений оторопело искал взглядом, за что зацепиться. Он словно очутился в депрессивном снежном Версале. В окружении оказалось неожиданно столько французского, что Лианг не сразу осознал, отчего именно он растерялся. Мрачная атмосфера и гедонистическая свита Дионисия с танцующими фавнами. Эта дисгармония бело-серой бессердечности обветшалого особняка и пряности роскошных деталей оставляла неописуемое впечатление единства жизни и смерти. В центре зала стояли декорации. Карикатурный занавес, три стула и нагромождение реквизита. Над сценой сверкала пышная хрустальная люстра. Зрители хаотично расположились по залу, оставаясь наблюдателями, но при этом массовкой. Лианг выбрал себе место вдалеке от сцены и стал размышлять, как ему найти Женю.

Пьеса была написана по мотивам романа Булгакова. Лианг не читал эту книгу и прочие его тексты. Лишь слышал о нем, притом от Жени. По странному поводу: Женя скидывал ему музыку из старого сериала по мотивам романа. Музыка его впечатлила, но то был другой роман.

Множество заковыристых слов и специфическая постановка мешали понять сюжет, но, судя по всему, история была про отношения автора и представителей театра, пути художника и много мрачного вдохновения. Актер, играющий писателя, был хорош. Лианг плохо понимал, но проникся к нему сочувствием и симпатией. Вспомнил, что в названии также было «записки покойника», и стал размышлять, кто из всех этих персонажей будет покойником. Присутствовал черный юмор или не черный. Лианг не считывал, в чем соль, но зрители иногда смеялись. Также порой кое-кто из толпы участвовал в действии. Еще оказалось, что в пьесе были пустоты для импровизации со зрителями. В эти моменты Лианг радовался, что успел в самом начале уйти подальше от эпицентра. А потом он вдруг заметил, что эпицентр в особняке не один. Часть зрителей то уходила, то возвращалась из соседнего помещения. Им завладело любопытство и надежда, что там устроено что-то наподобие буфета. Лианг, стараясь остаться незамеченным, проскользнул в соседнюю комнату.

Вновь очутился в темноте. Бронзово-кофейной тьме с еще более вычурным убранством. Здесь его впечатлили огромные зеркала, расположенные друг напротив друга в богатых рамах. Под потолком висела поразительная бронзовая люстра, и ее рога, завитки и огни множились в этих зеркалах, придавая комнате пронзительный и мистический вид.

Здесь тоже нашлась сцена. Скромная и тихая. Лианг понял, что это параллельная ветка сюжета, но как-то связанная с основным. Над сценой висела афиша «Черный снег». Зрителей было меньше, а действие на сцене, в отличие от соседнего зала, печальней. Лианг нашел себе место в сторонке и вдруг заметил небольшой эркер, где на треногах стояли камеры. Возле одной топтался молодой человек, попеременно поглядывая то на сцену, то на экран записи.

«Женя!» – обрадовался Лианг.

Он расслабился. Наконец-то, чувствует, что не случайно оказался здесь, что это не странный розыгрыш, что он вживую встретится с человеком, который так сильно ему помогал с русским, а по приезде в Россию еще и не бросил в беде. Настроение само собой поднялось, и пыльный дом больше не угнетал застарелой угрюмостью.