Потрескивает ёлками мороз.
Я больше не приеду, знаю точно,
На старый, запоро?шенный погост.
Не стану лезть в забытое болото,
Нащупывая призрачную гать,
И в чаще зарычавшего кого-то
В живых меня оставить заклинать.
На мостике кривом, устав от ноши,
Не лягу на раздолье комарью…
Дороги Жизни, в принципе, похожи,
Вот только не похожи на мою.
Дорога, что укрылась за туманом,
Прошла рутину, зависти порок…
Картографы забыли, как ни странно,
Её одну. Из тысячи дорог.
Там нет следов. Мои сдувает ветром.
Там видимость на двадцать пять шагов.
Метелицей укутанные ветки
Не станут заготовками костров.
Дорога тишины глухонемая,
Маршрут на ней не сложен и не прост…
Я больше не приеду, точно знаю,
На старый, запоро?шенный погост.
Исповедь сумасшедшего
Ртутным светом залита палата моя,
Сохранилась история, значит – не зря.
За таблетку снотворного в прошлый четверг
Я врачам рассказал всё, как есть, не тая:
Всё чужое вокруг: тишина и базар,
Фонари бьют безжалостно прямо в глаза.
От пророчеств фальшивых оракул сбежал –
Взял такси и рванул на Московский вокзал!
В телевизоре гул, а в подъездах дебош,
Кто-то счастьем торгует за ломаный грош,
Только счастье теперь не дороже валют.
Если свой – то нальют, а не свой – огребёшь!
В интернете пустом миллионы страниц –
Псевдожизнь одиноких пустышек без лиц.
Опостылевший принцип пустых домино –
Мне давно всё равно, что не видно границ.
До отказа педаль – самый полный вперёд!
Кто рискнёт догонять – тот ничем не рискнёт.
Поворот. Серпантин. Крик испуганных птиц –
Ведь полёт сверху вниз – это тоже полёт.
Клетки брошены, звери сбежали в леса,
Только помнят они, кто лупил, кто спасал…
Подпевая ветрам, наши души спешат
Доползти. Добежать. До Творца. До конца.
Пустыня
Пустыня моя – ни людей, ни дорог,