Тайга

На поляне, где стояла деревня, царил хаос и разруха. «Опоздал», – мелькнула мысль. Они уничтожили мой род. Никто не уцелел. Растерзанные тела старейшин лежали вокруг кострища. Поодаль вечным сном спали их тотемные волки. Их застали врасплох. Никто не ожидал нападения. Я опустился на колени, не веря глазам. Всё рухнуло. Как я мог оставить свою семью?

Зажмурился, чтобы не видеть, не чувствовать, но сердце ныло так громко, что Мирный с братьями просто не могли прекратить вой. Это была могильная песня волков. Она надрывала душу, топтала сознание заживо. Но в этой нестерпимой боли я, как никогда, чувствовал единение наших душ. Это что-то мощное, другое. Мои чувства никогда ещё не были настолько остры. Я ощущал каждого волка, что очутился на поляне, на поле боя.

«Мы с тобой!»

«Мы отомстим!»

«Этот человек свой? Или враг?»

Я открыл глаза, передо мной оказалась серая морда с любопытным взглядом.

«Свой», – лизнул он мою щеку.

У меня не было сил подняться. Не было сил бороться. Мой мир рухнул, а меня не было рядом. Меня всю жизнь учили оберегать свой народ. Всю жизнь учили ценить и не предавать. А я предал. И наступил крах всему.

Спазм внутри тела скрутил пополам, из груди вырвалось рыдание. Всё кончено. Не уберёг, не защитил.

«Не терзай себя, мальчик», – раздался голос в голове.

Я поднял глаза. Мягкой поступью ко мне приближался белый волк. Он был больше собратьев, с гордо поднятой головой и голубыми, как летнее небо, глазами.

«Всё, что происходит в наших жизнях, не просто так, – глядя в глаза, продолжил он, – ты многое приобрёл в мире людей больших городов. Ты научился чувствовать по-особенному. Тебе казалось, что духи леса забыли тебя, но это не так. Они дали возможность почувствовать человеческую душу. И теперь ты готов».

– К чему готов? – осипшим голосом спросил я.

«Готов познать больше остальных братьев. Ты рождён от моей крови и тебе суждено было пройти этот путь и занять место великого правителя».

– Не понимаю. Мои родители… сельчане… всё уничтожено.

«Это лишь начало войны. Я твой предок, великий Дарен, готов благословить тебя».

– Дарен?

Волк слегка кивнул, а я разинул рот в немом вопросе. Сам Дарен, великий предок и основатель четырёх племён, стоял передо мной, воплощённый в прекрасного волка. Это точно наяву?

«Соберись, мальчик, на твоих плечах отныне лежит великое бремя».

– Я… просто… в смысле… – шок был такой сильный, что я не мог связать и пары слов, но собрался. – Что я должен делать?

«Ты должен объединить четыре клана».

– Но как? Я же предал свой род, нарушил закон…

«Если ты думаешь, мальчик мой, что что-то в этом мире происходит без ведома духов, то ты ошибаешься. Великие предки и духи посланы лишь с одной целью – направлять. Человек – это дитя, которому иногда для достижения высшей цели нужно позволить нарушить ряд правил».

На сей раз я промолчал, покорно склонив голову.

«Ты готов! – торжественно провозгласил Дарен в обличие волка. – Прими же дар великого предка и позволь духам овладеть твоим сознанием!»

Я склонил голову и закрыл глаза. Ладони сами раскрылись призыву духов леса. Сознание взмыло ввысь, и я чётко почувствовал, как оно разорвалось на три части. Одну принял Мирный и протяжно завыл. Вторая досталась Яру. Беркут с криком взмыл ввысь. Третья же долго металась и в какой-то момент, мне показалось, что она вернётся к Ангелине. К девушке, которая забрала часть моей души. Я ошибся. Мир преобразился. Я увидел густой лес. Деревья стеной росли передо мной. Изумрудная зелень листьев на молодых побегах низко растущих кустов возникла пред взором. Рыкнув, я двинулся вперёд. Походка мягкая, тихая, крадущаяся. Пробравшись через кустарник, лес открыл тропу. Я помчался вперёд. Мягкий мох под ногами трещал по-особенному. Мелкие ветви, слетевшие с деревьев, хрустко ломались. Ветер обдувал прохладой. Где очутилась эта часть моего сознания, я не знал, поэтому мчался к своему телу, чётко зная направление. Я не раз переселял сознание в животных, но такой мощи и лёгкости не ощущал ещё никогда. Неуязвимость – это слово особенно правильно описывало моё состояние. И отсюда бесстрашие. Приближаясь к поляне, я отчётливо почувствовал страх. Стая волков ощетинилась. Яр поспешил подняться на верхнюю ветвь. А я остановился у своего тела, взирая на себя глазами зверя, в теле которого ещё никогда не был.

Сознание собралось в кучу и вернулось ко мне, а я открыл глаза. Прямо передо мной сидел белый тигр. Уссурийский тигр. Огромный и красивый. Он смотрел в мои глаза, не отрываясь. Гордый и покорный. Величественный и прекрасный.

То чувство, когда душа объединяется с тотемным животным, не спутаешь ни с чем. Ты будто объединяешь разум, мыслишь одинаково. Без слов читаешь все эмоции. Понимаешь единение. Именно это происходило сейчас со мной и этим тигром. Ещё ни одному шамаху не удавалось связать себя с представителем кошачьих. Слишком они своенравны. А этот тигр позволил проникнуть не просто в свои мысли, он позволил объединить наши души. Невероятно!

«Тихий готов пойти на твою войну плечом к плечу со стаей», – произнёс Дарен.

Не знаю, сколько времени я провёл в шоковом состоянии, сидя на земле. Минуты слились в один поток. Я полностью ушёл в себя. Закрыл душу. Остался наедине со своим горем. Животные разбрелись по своим делам, понимая, что не нужны пока. Слова Дарена казались бессмысленными. Что я мог сделать? Да, в дар мне он преподнёс тигра, но там, на другой стороне, был опасный враг. Враг, который уничтожил мою семью, моих близких и всё, что я любил. Только одна ниточка удерживала меня на этой земле. Ангелина. Там остался мир, который я не понимал, но там также остался единственный человек, который меня любил. Мне суждено объединить великие рода. Но в эту секунду я был разбит. О борьбе и не думал. Думал только о том, что однажды отец придёт в виде духа, как Дарен, и я смогу попросить прощение. Что мама посетит моё сознание и снова скажет, как любит меня. Скажет, что я подвёл свой род, но всё же достоин их милости.

– Макарий!

Я открыл глаза и взглянул в сторону, откуда донеслось моё имя. Тихомир. Он вышел из-за разрушенных жилищ вместе с Мирославом. Поднялся. Друг, не сомневаясь, подлетел ко мне и крепко обнял, постукивая по спине. Я не верил в происходящее. Думал: он погиб, как и все остальные, а если и был жив, то не захочет меня видеть.

– Ты вернулся, – встревоженно сказал Тихомир, отодвигая от себя за плечи.

Я смотрел в его глаза и не верил. Он был рад видеть меня. Я бросил их. Я мог бороться вместе с ними. Мог спасти близких, но был далеко.

– Ты жив, – прошептал я. – Я думал все…

– Нет, – перебил он. – Многие спаслись. Старейшины пали и почти все шамахи. Остались только мы с Мирославом.

Я взглянул на парня.

– Забава? – вымолвил я, смотря прямо в глаза Мирослава. Он мотнул головой и опустил взгляд. Я зажмурился и тяжело вздохнул.

– Она жива, – поспешил добавить он, – но её забрали. Жестислав увёл в своё селение. Никто не знает зачем, но он сказал, что отныне она его.

Я не отдам сестру! Она единственная, кто остался от моей семьи и я должен уберечь её. Я потерял родителей и не могу лишиться сестры! Что ж, Дарен хочет, чтобы я объединил роды, чтобы пошёл войной, я сделаю это. Я вырву сестру из лап последователей Властимира!

Меня словно ударило молнией. Тело прошиб озноб, мышцы окаменели, а от грудной клетки понеслось тепло. Я будто кипел изнутри. Сердце стучало, отбивая ритм барабана шамахов. Оно рвалось наружу, сжимая цепью грудь. Мне понадобилась минута, чтобы унять этот ритм. Распахнул глаза и полный решимости прорычал:

– Я верну сестру домой!

Парни, увидев мой настрой, слегка отшатнулись. Удивлённо глядя на меня, попытались что-то сказать, но ничего не вышло. Меня колотил лёгкий тремор. Я чувствовал, как глаза наливаются яростью, как их наполняет огонь. В душе просыпается что-то светлое и опасное одновременно. А друзья тем временем удивлённо смотрели на меня. Я не понимал, что происходит, что творится с моим телом и от чего мои братья замерли на месте.

Ступор прошёл первым у Тихомира. Он прищурился и неуверенно шагнул ко мне.

– Твои глаза…

– Что с ними?

– Они буквально сияют.

– Что? – зажмурился и потёр глаза пальцами. Это не помогло. Они горели огнём.

– Макарий, они светятся, – добавил Мирослав.

Слегка отшатнулся назад. Вслед за глазами тело передёрнуло в спазме и огонь разгорелся в груди. Прожигающий, казалось, насквозь. Застонав, я рухнул на колени. Меня колотило, грудь горела, в голове поднялся шум. Тысячи голосов. Они роились, говорили одновременно. Ничего не разобрать. Виски сдавило болью от несмолкающего гула, и я закричал, чтобы заглушить шум. Согнулся пополам, касаясь лбом земли. Меня скрючило. Гул усиливался. Я думал, что моя голова сейчас взорвётся. Но вдруг стало тихо.