Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов

Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов
Джон Тейт Эплби

Джон Т. Эплби – член Американской исторической ассоциации, редактор журнала American Historical Review на протяжении многих лет и автор целого ряда жизнеописаний английских королей XI – ХII веков. Создавая биографию короля Генриха II, Эплби поставил перед собой задачу – собрать все факты и как можно точнее представить читателям жизнь этого великого человека. Основой для книги послужили архивные материалы: указы короля, разного рода государственные бумаги, частные письма и воспоминания людей из окружения его величества. Вся жизнь Генриха II, внука короля Генриха I и отца будущего короля Ричарда Львиное Сердце, проходила в интригах и бесконечных сражениях и была подчинена главной цели – завоевывать и властвовать. Не забывал он и о реформах и создал лучшую в то время в Европе систему государственной администрации, провел судебную реформу, установил суд присяжных, упорядочил закон о вооружениях. Это был один из самых могущественных королей своего времени и один из величайших государей Англии.

Джон Т. Эплби

Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов

Моей матери, Гертруде Бейлор Эплби

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Центрполиграф», 2014

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие

В июне 1189 года в Шиноне, в долине Луары, умирал один из самых могущественных европейских королей своего времени и один из величайших государей Англии. Генрих II был старшим сыном графа Анжуйского и Мэна и дочери короля Генриха I Английского. Благодаря своему происхождению, храбрости отца и упорству матери, а также женитьбе на Элеоноре Аквитанской и своему собственному таланту и уму он стал герцогом Нормандии, графом Анжу и Мэна, герцогом Аквитании, королем Англии и лордом Ирландии, имея вассалами короля Шотландии и герцога Бретани. Его империя простиралась от Шотландии до Пиренеев. Ни один английский король из тех, что правили до и после него, не обладал властью над столь обширными территориями, как Генрих II.

Тем не менее, несмотря на всю свою огромную власть и обширные владения, он умер почти в полном одиночестве, испытывая невыносимые страдания. Его жена томилась в тюрьме, в которую он сам ее заточил около шестнадцати лет назад, а лучший друг, который ставил Бога выше короля, был убит по его приказу. Из четырех сыновей, достигших совершеннолетия, двое погибли во время восстания, поднятого ими против отца, еще один вместе с французским королем разбил его армию и заставил подписать унизительный мирный договор, а самый младший и самый любимый в конце концов предал его и перешел на сторону врага. Бароны Генриха II бежали, бросив его на произвол судьбы, и, когда, находясь при смерти, он хрипло кричал: «Горе, горе побежденному королю!», слуги сняли с него одежду и оставили лежать голым на сырой земле.

Как же этот великий человек пришел к такому концу?

Желая найти ответ на этот вопрос, я взялся за изучение биографии Генриха II по рассказам людей, которые жили одновременно с ним или немного позже. Моя задача скромна: как можно точнее описать жизнь этого короля. Мне не пришлось выдумывать диалоги – все они были взяты из документов, составленных современниками этого английского короля. Не пытался я и истолковывать мотивы его поведения, как это стало модно сейчас. Изучив факты, читатель сможет сделать свои выводы безо всякой помощи с моей стороны.

Жизнь Генриха II была полна драматических событий и так интересна, что писателю ничего не надо выдумывать. Этот король уникален еще и тем, что в самом полном смысле этого слова стал отцом английского законодательства. До него законы Англии представляли собой простой набор сложившихся с течением времени племенных обычаев и традиций. Генрих провел такие обширные и дальновидные реформы и создал столько нового, что нельзя описать его жизнь, не уделив внимания его творчеству в области законодательства. Но поскольку в биографии невозможно дать подробную характеристику всех его достижений в этой области, мы отсылаем читателя к книге Поллока и Мейтленда «История английских законов».

    Вашингтон
    Джон Т. Эплби

Часть первая

Король и архиепископ

Глава 1

Генрих, сын императрицы, 1133–1148

Когда 1 декабря 1135 года, объевшись миногами после целого дня охоты, умер король Генрих I, Англия, которой он тридцать пять лет правил тяжелой рукой, была богатой и процветающей страной, где проживало около двух миллионов человек[1 - Пул А. Л. От Книги Судного дня до Великой хартии вольности. Оксфорд, 1951. С. 36.]. В наши дни плотность населения в этой стране составляет около тридцати человек на квадратную милю, а в XII веке на такой площади проживал всего лишь один человек. К тому же люди распределялись по территории Англии совсем не так, как сейчас. Все население Лондона умещалось на одной квадратной миле, обнесенной стенами. Такие густонаселенные города, как Ливерпуль, Бирмингем и Манчестер, которые выросли в годы промышленной революции, либо еще не появились, либо были лишь деревнями; обширные территории на севере страны после разорения, учиненного Вильгельмом Завоевателем, оставались безлюдными. Благодатный климат, плодородные почвы и мир, установленный жестокой рукой Генриха I, привели к процветанию, которого не знали раздираемые междоусобицами государства по другую сторону Ла-Манша. Англия была в основном сельскохозяйственной страной; главной статьей экспорта и главным источником ее дохода оставалась овечья шерсть.

Страну в ту пору покрывали густые леса. Люди жили, как правило, в небольших деревушках, домики которых теснились вокруг церкви и дома помещика. Деревни окружали поля, на которых крестьяне работали сообща, и луга, где они пасли свой тощий скот. Большинство жителей составляли конечно же англичане, которые были так сильно запуганы своими нормандскими господами, что подчинялись им беспрекословно. Литературный английский, самый красивый и богатый язык Западной Европы, практически полностью исчез. На нем писали лишь несколько монахов из Питерборо, который стал одним из последних оплотов старой английской культуры. Нормандцы, составлявшие крошечный процент населения страны, но занимавшие все ведущие посты в церкви и государстве, разговаривали на нормандском диалекте французского языка. Духовенство в качестве письменного языка использовало искаженную латынь, пригодную, без сомнения, для передачи информации, но не обладавшую гибкостью, красочностью и поэтическим великолепием английского языка.

Общество было очень жестко стратифицировано. На самом верху располагались король, несколько графов, менее двух сотен великих баронов и высшие прелаты церкви. Эти люди входили в состав Большого совета, который собирался, чтобы вместе с королем обсудить государственные дела.

Великие бароны в большинстве своем являлись потомками тех, кто вместе с Вильгельмом I завоевал Англию или присоединился к нему позже, во время великого захвата земель, последовавшего за разгромом англичан. Когда Вильгельм I Завоеватель делил английские земли, все англосаксы, выступавшие против него с оружием в руках, лишились своих земельных владений. У всех сколько-нибудь значимых английских землевладельцев отобрали земли и передали королю. Вильгельм I разделил земли Англии таким образом, чтобы примерно две седьмых перешли в собственность его самого и членов его семьи; другие две седьмых были переданы церкви, а оставшиеся три седьмых поделили между соратниками Завоевателя[2 - Корбетт В. Дж. Развитие герцогства Нормандия и Нормандское завоевание Англии // Кембриджская история Средневековья. Кембридж, 1929. Т. V. С. 508.]. Люди, державшие земли короля, назывались баронами. Полученные ими земли стали источником обеспечения баронов и их приближенных всем необходимым для жизни. За это бароны обязаны были, когда возникала необходимость, воевать в составе королевской армии и приводить с собой своих рыцарей. Кроме того, лично или посылая определенное число рыцарей, они обязывались участвовать в охране королевских замков по всей Англии, а также являться по вызову ко двору короля Вильгельма.

В первые, неспокойные годы, сразу же после завоевания, когда нормандские пришельцы были еще врагами, проживавшими среди покоренного народа, настроенного по отношению к ним враждебно, рыцари занимались охраной баронских земель. Но прошло несколько лет, жизнь стала безопасной, и бароны начали передавать рыцарям часть своих земель, на которых те могли хозяйствовать самостоятельно. Рыцари, державшие землю своего господина, обязаны были служить в его войске.

Вся система землевладения и сложившихся на ее основе взаимоотношений носила исключительно военный характер. Бароны были военачальниками, которые приводили отряды своих рыцарей в войско короля и сражались в бою рядом с ним. Рыцари являлись отличными бойцами, с детства обученными военному делу, и прекрасными наездниками, которые умели обращаться с тяжелыми щитами и мечами с той легкостью, которая дается путем долгих тренировок. А ведь кольчуги в ту пору доходили до самых колен! Военные умения человека были самыми главными. О бароне судили по тому, сколько людей он приводил с собой и как ими командовал, о рыцаре – как он проявил себя в битве. В этом обществе не было места людям, не умевшим воевать. Если молодой человек из хорошей семьи не чувствовал в себе призвания к рыцарскому делу, то ему оставалось лишь одно – уйти в монастырь, и чем скорее, тем лучше.

Обученные воевать, жившие ради войны, рыцари и бароны не знали, чем занять себя в мирное время. Некоторые рыцари обращали бьющую в них энергию на управление своими поместьями. Другие отдавали себя в распоряжение короля и занимали должности на его службе в качестве шерифов или судей. Но когда поблизости не было никакого врага, они, в силу своих природных склонностей, по любому пустяку затевали ссоры со своими соседями. Именно так проводили свое время люди военного сословия Нормандии, и так же поступили бы нормандские бароны, переселившиеся в Англию, если бы ее король не подавлял междоусобные войны твердой рукой. Бароны неоднократно восставали, и страх, что они могут снова объединиться против королевской власти, заставлял Генриха II жестоко пресекать все их свары, которые легко могли превратиться в войну против него.

Оставленные на произвол судьбы, лишь изредка привлекаемые королем на военную службу в Нормандии, английские графы, бароны и рыцари в мирное время предавались своим любимым развлечениям. Они пировали, играли в азартные игры и пьянствовали в продуваемых всеми ветрами деревянных замках, стоявших на холмах и окруженных деревянным палисадом и рвом. Облачившись в ярко-алые, зеленые или красновато-коричневые плащи, трубя в рога вместо фанфар, окруженные роем охотников и сворами лающих гончих, они с утра до вечера предавались охоте. В лесах Англии в изобилии водились олени и дикие вепри, защищенные специальными законами. За незаконное убийство, например, оленя, следовало быстрое и ужасное наказание: смерть для простых людей и огромные штрафы для представителей знати. Каждый барон владел собственным лесом, который охраняла его стража, и сам он и его рыцари при любой возможности отправлялись туда поохотиться.

Когда не было войны, бароны вершили суд и расправу над своими подданными не только как владельцы земли, но и как феодальные владыки. Своей властью они улаживали споры, карали преступников и решали все вопросы, переданные на их суд. Государь требовал, чтобы определенные виды преступлений передавались в королевский суд, и прилагал все усилия, чтобы сохранить мир в стране, но бароны упорно сопротивлялись любым попыткам королевского правосудия проникнуть в их владения. Постоянные трения между готовыми открыто восстать баронами и королем, стоило ему только ослабить поводья, проистекали главным образом из стремления баронов стать почти самовластными повелителями своих владений и соответственного желания короля распространить свою власть и господство на все королевство.

На плечах рыцарей, помимо военных обязанностей, лежала основная часть административной работы в графствах. Они заседали в судах своих графств и сельских сотен, выступая в качестве свидетелей, расследуя преступления и выдвигая обвинения. Они оценивали стоимость земель и, что важнее всего, являлись достойными доверия людьми, которые помнили о том, как обстояли дела в прошлом, чью землю держал тот или иной человек и на каких условиях.

В этой тяжелой и неоплачиваемой работе, на которой зиждилась вся структура местного управления Англии, рыцарям помогали «свободные и законопослушные люди», приводившие в исполнение решения суда. Это были мелкие держатели земель, сдававшие свои наделы в аренду на самые разные сроки и порой пополнявшие свои доходы работой за плату. Особым классом свободных людей были бюргеры; их количество и богатство постоянно возрастали, но они почти не участвовали в управлении, поскольку в его основе лежала идея сельской сотни и графства как административной единицы.

Самой мелкой единицей землевладения, помимо встречавшегося изредка свободного держания, был манор. В него обычно входила деревня и окружавшие ее поля, хотя, по мере усложнения системы, деревня делилась на два или несколько маноров. Хозяин манора мог быть последним звеном в цепи, которая состояла из короля, графа, барона и неопределенного числа рыцарей, а мог получить свою землю и непосредственно от короля. Если он имел всего один манор, то обычно и жил в нем, принимая активное участие во всех его делах; если же он имел несколько маноров, то назначал управляющего (бейлифа) для каждого из них и переезжал из одного в другой, потребляя всю их продукцию на месте.

Самой распространенной системой земледелия была система неогороженных участков, которые после снятия урожая превращались в пастбище. Земля манора обычно делилась на три больших поля, два из которых засевали различными культурами, а третье лежало под паром. На следующий год поля менялись. Каждый арендатор или виллан (зависимый крестьянин) и сам хозяин земли (лорд) имели определенное число наделов. Их площадь равнялась примерно той, что можно было вспахать за один день. Основной доход лорда поступал от продукции, выращенной на его земле, то есть с барской запашки, которую обрабатывали для него вилланы.

Пейзаж тогдашней Англии сильно отличался от современного. Вместо сравнительно небольших полей, разделенных изгородью, которые составляют самую характерную и самую красивую часть современного ландшафта, повсюду простирались большие открытые поля маноров. Их окружали леса, у которых они медленно, но верно отвоевывали землю.

На самом дне социальной лестницы находились крестьяне, составлявшие более половины населения. Они получали землю от владельца манора и за это обязывались определенное число дней обрабатывать его поле, а также несли другие повинности, которые менялись от поместья к поместью. Крестьяне были привязаны к земле, то есть не могли покинуть ее без разрешения хозяина. Они не были рабами, но подвергались многочисленным унижающим их поборам. Например, после смерти хозяина они обязаны были отдать самую лучшую голову своего скота; если они хотели вступить в брак с человеком из другого манора, то должны были испросить согласия своего лорда.

Жизнь крестьян была так тяжела, что превращалась в самую настоящую борьбу за существование. Питались вилланы тем, что выращивали на своих наделах, которые чередовались на поле с наделами лорда и односельчан на манер лоскутного одеяла. Крестьяне выращивали пшеницу, овес, ячмень, рожь, горох и бобы. Помимо лошадей и быков, которых запрягали в плуг, они держали коров, свиней, овец и домашнюю птицу, если, конечно, могли себе это позволить. Мясо крестьяне ели очень редко; основными продуктами питания считались хлеб и сыр, каши, яйца, а для тех, кто обитал по берегам рек или морей, – рыба. Леса были полны дичи, но крестьянам она не доставалась. Свою одежду – похожие на халаты блузы и шерстяные штаны – они шили из грубой ткани, которую ткали дома из шерсти своих овец. Их жизнь не выходила за пределы деревни и окружавших ее полей и пастбищ. В свободное время (если оно у них появлялось) крестьяне развлекались борьбой и игрой в мяч, а по большим праздникам накачивались пивом. Англичане славились своим пьянством; этот обычай ввели в стране датчане[3 - Анналы Винтония // Монастырские анналы / Под ред. Х. Р Луарда // Материалы судебных архивов: В 5 т. 1864–1869. Т. 2. С. 13.].

Кроме светских сословий, существовало еще и духовенство. Оно охватывало большую группу людей – от простого приходского попа, жившего немногим лучше крестьянина, до высших прелатов церкви, дававших советы королю и часто служивших у него министрами. Священнослужители были единственными образованными людьми и поэтому занимали многие важные посты в правительстве. В центрах образования – монастырях и школах при соборах – могли преподавать только люди духовного звания.

Однако духовенство не было однородным. В самом низу располагались приходские попы, которые не имели никакой надежды подняться на ступеньку выше и считали за большую удачу, если им удавалось передать свои приходы сыновьям. Наверху находились влиятельные церковные сановники, которые вышли из тех же самых нормандских семей, что и рыцари и бароны. Некоторые из них мало чем отличались от баронов, состоявших в церковных орденах. Они строили и укрепляли замки, накапливали столько богатств, сколько им удавалось урвать, и открыто нарушали принцип безбрачия, который церковь пыталась навязать всем своим служителям. Имелись среди них и «святые», отличавшиеся строгим образом жизни и высокой ученостью, а также те, что обладали административными талантами, и ставили их на службу своей епархии, монастыря или короля.

Графы, бароны и рыцари; горожане, свободные люди и крепостные крестьяне; епископы, попы и монахи – все они были связаны между собой, невзирая на различия в языке и образе жизни, одной земной церковью и преданностью одному королю, считавшему Англию своей личной собственностью.

Не важно, кто держал землю и на каких условиях, ибо вся земля в стране в результате завоевания Вильгельмом Англии стала собственностью короля. Система землевладения в этом государстве и сейчас прочно покоится на этом принципе. «Держателем всей земли в стране, прямо или косвенно, является корона»[4 - Симпсон А. У. Введение в историю земельного законодательства. Оксфорд, 1961. С. 1.]. Король распределял ее на определенных условиях, и, если последние не выполнялись, земля возвращалась к нему. Он был истинным владельцем земли, а бароны – просто арендаторами. В этом и заключалась сила монарха; король Англии всегда мог потребовать беспрекословного подчинения от своих баронов и привести их к повиновению, если в этом возникала необходимость. Он был не просто феодальным сюзереном, а королем, который имел право отбирать землю у самых знатных и самых богатых своих подданных.

Таблица I. Короли Англии 1066–1189 гг.

Генрих I никогда не колебался, если надо было воспользоваться этим правом. За тридцать пять лет его царствования бароны много раз поднимали восстания, и он подавлял их, отбирая всю землю у зачинщиков и отправляя их в ссылку. Но теперь Генрих I был мертв, и его тело, лишенное внутренностей, пропитанное солью и завернутое в прочные шкуры, лежало в Каене рядом с могилой отца, а слуги ждали только попутного ветра, чтобы отвезти его в Англию и предать земле.

Он имел не менее двадцати бастардов, но законным сыном был только один. Его звали Вильгельм, и он утонул на «Белом корабле» в 1120 году. Поэтому все надежды возлагались на другого законного ребенка Генриха I, дочь Матильду, которая в 1114 году вышла замуж за Генриха V, германского императора. Когда в 1125 году император умер, Генрих I вызвал свою овдовевшую бездетную дочь к себе. Он заставил всех членов совета, епископов и баронов, поклясться, что «если он умрет, не оставив наследника мужского пола, то они немедленно и безо всяких раздумий провозгласят Матильду, бывшую императрицу, своей королевой». Первым, кто дал такую клятву, был зять Генриха Дэвид, король Шотландии; второй – его племянник Стефан, граф Булонский[5 - Вильям из Малмсбери. Новая история / Под ред. К. Р. Поттера // Средневековые тексты Нельсона. 1955. С. 3–4.]. После этого король потребовал от своей дочери, чтобы она произвела на свет наследника престола, и выдал ее замуж за сына графа Анжуйского Фулька V, Жоффруа (Годфри).

Согласия Матильды на этот брак, как и согласия Жоффруа, никто не спрашивал. Она была на десять лет старше своего мужа. С восьми лет Матильда жила в Германии, став в двенадцать германской императрицей. Она выучила немецкий язык и усвоила местные обычаи. Матильда вела себя крайне высокомерно, что очень нравилось ее немецким подданным, но ужасно раздражало всех других людей. Свой брак с пятнадцатилетним подростком, захудалым графом, ставшим ее консортом, она расценила как небывалое унижение, ибо до самой своей смерти продолжала считать себя императрицей.

Несчастная пара обвенчалась в Ле-Мане в 1128 году. Вскоре после этого, сделав все, что может сделать отец для своего сына, граф Фульк, легкомысленный вдовец, передал ему свои графства Анжу и Мэн Жоффруа, предоставив ему полную свободу действий, и уехал в Святую землю, где женился на дочери иерусалимского короля Балдуина, после смерти которого сам сделался королем.

Хотя жена считала Жоффруа мальчишкой, он был графом Анжу и Мэна в своем собственном праве. Прожив с Матильдой один год и устав от ее невыносимой спеси, он сказал ей, чтобы она убиралась из Анжу, что она может вернуться в Англию, если захочет, а еще лучше – в Германию, ибо она постоянно хвалилась, что после смерти императора немцы умоляли ее остаться и править ими. В любом случае он отказывался жить с ней и терпеть ее присутствие в своем графстве.

Матильда нашла пристанище в Руане, главном городе герцогства Нормандия, принадлежавшего ее отцу. Генрих I летом 1131 года увез ее с собой в Англию, хотя проблема с наследником так и не была решена. Эту проблему решил сам Жоффруа – он объявил, что разрешает жене вернуться; наверное, он думал, что за два года раздельной жизни она изменилась.

Перед тем как отправить свою дочь мужу, король Генрих 8 сентября 1131 года заставил своих епископов и баронов принести ей клятву верности как наследнице престола. Они уже один раз приносили подобную клятву; теперь пришлось ее повторить. Епископы и бароны сделали это с большой неохотой. Женщина еще никогда не правила Англией, и перспектива такого правления вызывала у всех большие опасения. Особенно если королевой станет такая женщина, как Матильда. Она обладала женской красотой, мужским умом и непомерным самомнением, в котором способна была затмить самого Люцифера. Тем не менее, нравилось это баронам или нет, им пришлось принести Матильде клятву верности, после чего «дочь короля отослали к ее мужу, который принял ее с высокомерной гордостью, достойной такой мегеры»[6 - Хантингдон Г. История Англии / Под ред. Т. Арнольда // Материалы судебных архивов. 1879. С. 252.].

Матильда ни капли не изменилась, но Жоффруа решил, что и из неудачной сделки можно извлечь выгоду. В конце концов, такой пригожий молодец, как он, которого все звали не иначе как Жоффруа Красивый, не обязан хранить верность жене-мегере. Пусть Матильда занимается детьми, а он будет развлекаться, где только сможет.

Их первый сын, Генрих, названный в честь своего деда, появился на свет 5 марта 1133 года в Ле-Мане. 1 июня 1134 года Матильда родила второго сына, Жоффруа. Роды оказались такими трудными, что императрица чуть не умерла. И только в августе 1136 года она родила своего третьего сына, Вильяма.