Слабым здесь не место. Охота

– Уважение ценится даже в котлах. – Стихилес скрыл сталь клинка в ножнах и стал подниматься по лестнице.

Тархельгас шел следом, жалея, что конфликт сошел на нет. Братья молча тащились сзади.

В таком порядке они поднялись на этаж капитана Кофмана.

Коридор, дверь, ряд факелов да двое стражников у окованной железом двери, из-за которой доносился разговор на повышенных тонах.

– Сержант, – мужчина уже в возрасте обратился к молодому стражнику если не с уважением, то точно без всякой насмешки, – капитан велел заходить сразу по прибытии.

– Судя по крикам, ему сейчас лучше не мешать. Кто у него там? Ругань-то отборная. – Стих сделал вид, будто призадумался в поисках лучшего варианта. – Значит, лейтенант Гуидхеач?

– Так точно. – Бородатый стражник усмехнулся, уловив очередное ругательство. Похоже, их это только забавляло.

– Вы заходите, сержант?

– Нет особого желания испытать на себе ни единого из его «К». – Стихилес взглянул на Тибурона. – Новенький справится и сам.

Будто у Тархельгаса был какой-то выбор.

Он привел себя в порядок, насколько это было вообще возможно. Зачесал грязные сальные волосы назад, провел рукой по неаккуратно выбритой бороде, понимая, что лучше уже не будет. Затем поправил одежды, выровнял меч и коротко кивнул, давая знак, что готов.

– Раз ты навел красоту, – Стихилес начинал ухмыляться, сдерживая смех, – удачи там. Мужики, впускайте его.

Скрип петель не смог перекрыть криков капитана:

– В котлах я видел ваши оправдания, лейтенант! Мне нужен результат, а не то, что вы пытаетесь мне тут предоставить.

– Мастера отказываются чинить требушеты, что мы направили в сторону деревни. Они сами из числа местных.

– И в чем проблема?

– Считают, что точат клинок, который потом перережет им горло.

– В чем проблема, лейтенант? – капитан повторил вопрос. – Не в состоянии заставить их починить орудия? Так пусть личный состав поменяет требушеты местами. Целые вернуть к южным стенам, неисправные – к северным. И уже туда гоните мастеровых. Как считаете, в состоянии заставить их потрудиться ради собственного выживания? Сможете напомнить ценность требушетов против гниющих?

– Так точно, капитан.

– Тогда какого…

Кофман не закончил предложение, увидев новенького.

Командир крепости внушал страх. Можно сказать, трепетный ужас. Крепкий, сильный, мощный, но далеко не гигант. Именно таким Тархельгас представлял себе того, кто должен стоять во главе всего этого безумия.

Тонкий кожаный жилет сидел как влитой, обнажая руки, покрытые шрамами. Холод казался нипочем. Куртка и плащ висели на стене, широкий меч со щитом стояли подле стола.

Его одинаково холодные и в то же время горящие огнем глаза уставились на Тархельгаса.

– Ты кто еще такой?

Парень заговорил, доставая документы:

– Мхарт Кофман, – он передал бумаги, подписанные писарем, – Тархельгас касты Тибурон прибыл для несения службы в крепость Воющего Ущелья.

Три К даже не взглянул на документы, лишь плотно сжал челюсти, прежде чем заговорил:

– Ты видишь на мне отличительные знаки майора, бестолочь? Решил начать свою службу с поцелуя в мой зад?

Лейтенант Гуидхеач выдохнул, обрадовавшись, что теперь гнев Три К обращен на другого. Возможно, он даже шагнул в сторону прочь от парня, уходя из-под огня.

– Отвечай!

Тархельгас вздрогнул от громогласного крика, больше походившего на рык. Приглушенного смеха стражи и Стихилеса за стеной он не слышал.

– Командование крепостью всегда находится в руках майоров…

– Да что ты говоришь. Решил процитировать столичную книжонку?

– Нет. То есть да. Лишь хотел…

– И это лучшее, что имеет Лагигард. Элита государства, – капитан обратился к лейтенанту, не скрывая сарказма. – Взгляни на него. Будущее страны. Теперь понятно, отчего мы катимся в помойную яму с такой бешеной скоростью.

Гуидхеач смерил взглядом парня, оценив клинок мастерской работы. Три продолжал говорить:

– Запоминай, Тибурон. Слабым здесь не место, но ни одна живая душа не уходит из крепости по собственной воле. Лишь умирают. Мне плевать, кем ты был и кого поимел, раз оказался здесь. Сейчас ты никто, и сегодня первый лик твоего рождения. – Кофман взглянул на лейтенанта. – Выдайте ему меч, щит и доспехи. Чтобы он хоть выглядел как один из нас.

– Капитан, – вмешался Тархельгас, – я лучше обращаюсь со своим клинком. К тому же меня обучали, как командовать личным составом, и знаю…

– Да мне насрать. Вышвырните этого столичного олуха отсюда.

Лейтенант Гуидхеач схватил за плечо застывшего Тархельгаса и потащил того к двери, тихо приговаривая:

– Старый клинок тебе больше не понадобится.

Кофман, разумеется, это услышал.

– Заберете меч, лейтенант, и будет стоять в дозоре за северной стеной четыре луна подряд. Всем передайте. Не хватало, чтобы цацка завравшихся каст болталась в моей крепости. Объяснил предельно ясно?

– Да, капитан.

– Тебе, Тибурон?

Слабый кивок в ответ.

– Если дорожишь мечом, спрячь его под койку и не вытаскивай, иначе я лично его переплавлю. Теперь свободны. – Три К отмахнулся, позволяя им уйти. – Конвоиров ко мне.

Тархельгас и лейтенант разминулись с братьями у выхода, где Стихилес едва сдерживал смех. Странно, что Тибурону не было дела до его подставы. Осознавая, что хуже быть не может, жизнь Тархельгаса падала дальше в пропасть. Прошлый мир продолжал гореть, оставляя после себя лишь пепел, который вскоре разнесет холодный ветер долин, смешав его со снегом.

– Сержант, необходимо отвести его в оружейную.