Слабым здесь не место. Охота

– Женщина, – коротко бросил Тархельгас.

– Все беды из-за баб. Особенно у мужиков.

– Как скажете, – парень окончательно утратил интерес к разговору, а вот девушка отнеслась к нему с неким интересом. Как к диковинке, что выставляют напоказ в тех местах, где никто и никогда ее прежде не видел.

– А это кто? – кивок в сторону братьев. – Охрана столичного парня?

– Конвой. Источник проблем вот уже на протяжении зимы. И гарантия моего прибытия в вашу крепость.

Коин заметила его нежелание разговаривать. Как тот резко ушел в себя, сменив вежливое «миледи» на сухие и резкие ответы.

Она принялась подписывать бумаги, опустив глаза.

– Ты шел по котлам как минимум пять лунов. Чего тогда не разобрался с проблемами? Возможностей было хоть отбавляй, – Коин спросила так, будто это само собой разумеется.

Ей даже удалось вызвать у Тархельгаса некое удивление.

Он хотел проговорить девиз касты, что жизнь превыше всего, а он является ее защитником, однако какой толк от пустых слов?

– Скоро ты свыкнешься с действительностью котлов. – Она поставила роспись и вернула бумаги. – Тебе и твоим конвоирам – налево. Следует доложить о прибытии капитану Кофману.

– Где я могу найти его?

– Налево. Сержант Стихилес проведет тебя.

Тархельгас не стал задерживаться, направившись к проходу, когда услышал тихий босой топот со второго этажа, а потом увидел, как по ступеням в одной ночнушке спускался ребенок трех, может, четырех зим от роду. Девчонка ловко оказалась внизу, а потом с разбегу налетела на Коин, которая, поймав ее в объятья, тут же закутала в плед.

– Врил, сколько раз я говорила не бегать раздетой? И почему ты так рано проснулась?

– Скоро рассвет. А я так хотела посмотреть, как падают снежинки.

– Хорошо, дорогая. Мама уже почти закончила. Давай мы тебя оденем, а затем поднимемся на башню…

Тархельгас поймал себя на мысли, что остановился и наблюдает за ними. За все время в Изрытой долине это было первое, от чего веяло настоящим теплом. Или же его удивило, как холодная и местами грубая Коин вдруг резко изменилась, одаривая дочку любовью?

Она заметила, что он смотрит. Не будь рядом Врил, писарь бы нашла нужные слова, чтобы тот наконец свалил. А так пришлось сдержаться. Вот только угрозу в голосе Коин прикрыть даже не потрудилась:

– Рыцарю из столицы лучше поторопиться. Три К не привык ждать.

4

Сержант Стихилес оказался точной копией лейтенанта, только выглядел зим на пятнадцать моложе и был лишь немногим старше самого Тархельгаса.

Он, если так можно выразиться, почти с радушием поприветствовал новобранца, который неведомо почему удостоился личной встречи с капитаном Кофманом в первый же лик своего пребывания в крепости. К тому же стражник оказался не в меру болтлив. Не то чтобы Тархельгас сейчас нуждался в собеседнике, однако отрицать, что младший Стихилес казался добродушным парнем, он не мог.

– Нас часто путают с братом, поэтому между собой мы зовем его «Стихия». Потому как глупо переть против стихии, и ты сам скоро убедишься почему.

Стражник вел себя легко и непринужденно. С виду немного вальяжно. Однако руки с эфеса меча не убирал, словно по привычке, и был в полном облачении стража, несмотря на то что находился в замке.

– Меня же в шутку называют «Стих». Тонкий намек на мое чрезмерное желание поболтать. Смех смехом, а в крепости подобный навык – почти что дар ВсеОтца.

Сержант взглянул на измученного, отрешенного и, возможно, немного испуганного Тархельгаса.

– Тут гораздо лучше, чем может показаться на первый взгляд. Бывает тяжко, но все же. К холодам, дозорам и стычкам привыкаешь. Мужики при всей своей грубости люд неплохой, а каждый восьмой лик особо отличившихся отпускают в деревню отдохнуть и развлечься.

Стих свернул за угол, продолжая вести Тархельгаса по запутанным переходам замка. Сержант заметил, как новобранец смотрит по сторонам, пытаясь запомнить путь.

– Даже не напрягайся. Первый кровавый лун будешь плутать в этих коридорах, будто только попал сюда. Крепость специально строил запутанной…

– Чтобы при ее захвате снизить скорость продвижения врага. Не знакомый с планом залов потеряет все преимущество в попытках отыскать верное направление, – Тархельгас впервые ответил сержанту. Лекцию касательно общего устройства крепостей он отчего-то все еще помнил.

– Рад, что в курсе.

Стихилес остановился у очередной лестницы, которая, в отличие от многих, вела в одну из башен. Главную, насколько мог предполагать Тархельгас.

– По поводу капитана…

Он замолчал. Так, будто впервые не мог подобрать нужных слов. Таких, которые должны были объяснить новенькому прописную истину.

Тархельгасу пришлось начать первым:

– Согласно уставу крепость должна находиться под командованием майора…

– Капитан им был, а после событий в деревне в сорок девятом того понизили, но оставили за главного. Короче, все сложно. Просто мой тебе совет: если не хочешь его разозлить, обращайся к нему согласно прежнему майорскому титулу.

– Мхарт? – переспросил на всякий случай Тархельгас.

– Либо капитан, но ни в коем случае не сгиобаир. Так мы выражаем свое уважение. Вскоре сам все поймешь. Со временем.

– Благодарю, – Тархельгас сказал это искренне, а потом добавил: – Спасибо.

– Да что там. Все стражи – единое братство.

– Может, мы пойдем, или вы тут собираетесь и дальше лобызать друг друга? – их прервал Арихард.

– Может, рот свой закроешь? Не видишь? Мы разговариваем. – Стихилес обернулся, сжав эфес меча сильнее обычного.

– Да я из тебя сейчас всю дурь выбью.

– Ты в крепости стражи, болван, и если намереваешься выбраться за пределы ее стен, мой совет – помалкивать, как твой дружок, – кивок в сторону Оидэ, а потом он на ширину ладони вытащил клинок. – Или ты хочешь возразить?

Тархельгас наблюдал за беспомощностью братьев, от всего сердца желая, чтобы перебранка закончилась кровью.

– Если еще не поняли, то поясню. Вы в котлах, где прав тот, кому под силу выжить. Вы оба уверены…

– Я уверен лишь в том, что мне осточертело тащить это сундук, – Оидэ перебил болтливого сержанта, – и было бы весьма неплохо как можно скорее доставить его капитану. Вот о чем говорил мой брат. Или ему следовало выражаться куда мягче? Я-то думал, что после Рубежной надобность в этикете отпала.

Повисла недолгая пауза.