Алый Глаз Демона

Выходит, у тебя есть шпион. Здесь, на судне? В штабе? Сколько бы человек ни ненавидело тебя, столько же боготворило.

Мысли, вопросы, догадки. Они сыпались друг за другом, словно песок, и в общей куче я уже был не в силах ничего разобрать.

Следующей идее уже не дано было озарить мой разум.

По судну дали автоматной очередью. Сначала из одного ствола, потом к нему подключилась еще пара стрелков.

Я тут же рухнул на пол, прикрыв голову. Пули прошили каюту, разворотив нехитрое убранство комнатушки. Меня засыпало стеклом. В воздух подбросило перья, пыль и щепки от деревянной обшивки.

Тирон со своими людьми открыл ответный огонь, попутно приказывая двум бойцам сместиться на правый борт для подавления противника.

Кастор отвлекал нас. Три стрелка нужны были лишь для того, чтобы мы перебросили силы и тем самым открыли ему путь с противоположного борта.

Сквозь грохот выстрелов я даже не стал пытаться докричаться до майора и объясниться. Просто выждал, пока нападавшие уйдут на перезарядку, и выбежал из каюты в сторону левого борта, откуда должен был последовать основной удар.

В ночи иные, бесшумно забиравшиеся с воды на «Канопус», больше напоминали демонов, карабкающихся из ада в мир живых. С гнутыми, зазубренными кинжалами, боевыми дубинами, почти голые, за исключением набедренных повязок. Их крепкие тела полнились мощью, а в глазах горела злоба.

На бегу я ударил прикладом с размаха. Первый, кто ступил на палубу, сразу же вернулся во тьму.

По инерции меня протащило в бок. Я врезался в стену. Тут же оттолкнулся, накинул ремень ружья на шею второго и, резко дернув, познакомил его крепкий череп со стальными перилами. Не позволив туземцу опомниться, я перекинул его за борт, отдав на откуп духу реки.

Если Унукалхай захочет, она заберет их жизни, но точно не я.

На палубу поднималось все больше иных. Тот, что смотрел на меня, натянул тетиву и выстрелил. Я вскинул ружье, наконечник врезался в ствол и ушел по касательной, вспоров мне плечо.

Пришлось сократить расстояние, чтобы не позволить ему наложить вторую стрелу, но я явно переоценил свои силы. Кулаком он врезал в лицо, затем в живот, сложив меня пополам. После резко схватил за волосы, заставив выгнуться.

В руках я уже сжимал нож.

Режущий удар по сухожилиям у предплечья, колющий в ногу и, не позволяя иному опомниться, я перекинул его за борт, жадно ловя ртом воздух.

Повсюду слышалась стрельба. Раздавались редкие крики, что смешивались с громогласными приказами Тирона и одиночными фразами его солдат касательно боя. Они сигнализировали о появления врага, его местоположении, количестве, обозначали сами себя и предупреждали, когда уходили на перезарядку.

Я толком не успел опомниться, как на меня навалился иной. Его лапища выбила у меня из рук нож и вцепилась в горло. Удары, что я наносил прикладом и стволом, казалось, не причиняли мужчине, вытесанному из камня, никакого вреда.

Мне не хватало воздуха, а ко всему прочему к туземцу шел на помощь еще один.

Я выронил ружье и потянулся к пистолету, но он сжал мою кисть с такой силой, что чуть не сломал пальцы.

В моем затухающем сознании прогремели два выстрела. Им я обязан возвращению в мир живых, а вот для туземцев это был билет на тот свет.

Моим спасителем оказался Корнефос. Спустив курок два раза, он положил обе пули точно в голову и продолжил двигаться вперед, идя чуть пригнувшись. Пистолет он прижимал к груди стволом вниз, а после того как удостоверился, что мне ничего не угрожает, убрал его в кобуру и вновь взялся за автомат.

Началась прицельная стрельба короткими очередями.

Корнефос снизошел лишь на беглый взгляд полный презрения, проходя мимо меня, подпирающего перила. Но только на мгновение. Сейчас его больше волновали бой и противник, наступающий по всем фронтам.

– Левый борт! – прокричал Корнефос. – Контакт с противником! Превосходящие силы!

Снова оглушающая стрельба. Патроны заканчиваются. Он резким движением всего автомата сбрасывает магазин, заряжает полный и продолжает вести огонь. Профессионализм солдата не вызывал ничего, кроме восхищения.

Откашливаясь, среди двух мертвых тел я отыскал свой кинжал и поднял ружье. Тут меня что-то снесло и врезало в стену.

Разумеется, еще один туземец.

Да сколько их вообще?

Иной, скаля зубы, вдавливал мое лицо в окно чьей-то каюты, желая то ли свернуть шею, то ли раздавить череп, как неспелый фрукт.

Мне повезло. Стекло не выдержало раньше. Послышался треск, затем грохот, и мы ввалились внутрь помещения, сначала приземлившись на стол, а после рухнув на пол.

Острые обломки впились в руку и спину. Моему противнику пришлось ничуть не лучше. Ему распороло бедро по всей длине. Рана выглядела жуткой, но туземец, разгоряченный боем, пока не придавал этому значения.

Он тут же отпрянул от меня к дальней стене каюты, увидев, как я, сжимая ружье, начинаю неуверенно подниматься. Незаряженный ствол был нацелен точно в него.

– Послушай, – я перешел на язык альменов, с трудом подбирая слова. – Нет смысла умирать. Уходи. Не хочу убивать.

Туземец без резких движений достал с пояса нож, держа его обратным хватом, уже все для себя решив.

– Я хочу.

Возможно, все же не каждую ситуацию можно решить мирным способом.

Он бросился на меня. Я замешкался, но не стал доставать пистолет, который мог легко разобраться с проблемой.

Ружье на ремне за спину, нож в руку за секунду до того, как мы сплелись с врагом, словно змеи, начав обмениваться ударами. Один из таких росчерков едва не стоил мне жизни.

Заточенное лезвие оцарапало мое горло. Затем порез на груди. Я неведомым образом изловчился выбить оружие из его лап, но даже без него туземец представлял угрозу. Он стал избивать меня кулаками, игнорируя мои выпады ножом, что оставляли глубокие раны на его теле.

Иной зарычал и повалил меня на стол. Трижды приложил о стену, заставив разжать пальцы на рукояти, после чего, схватив за грудки, собирался швырнуть на пол. Я ударил его в колено и, заваливаясь, потянул за собой.

Падая на оконную раму, осколки стекла распороли спину, однако только так мне удалось вывалиться на палубу, где, двигаясь по инерции от силы, проложенной туземцем, я перекинул его через себя, а следом и за борт.

В голове не успевает промелькнуть не единой мысли. Меня тут же сшибают с ног дубиной. Валят на палубу, уже залитую кровью. Перебирая ногами, я как могу отползаю назад, разминувшись со вторым замахом.

Выбора мне не оставили.

Приходится достать пистолет, взвести курок, нацелив в туземца, нависшего надо мной, но еще до того как я нажал на спуск, мощный торс иного пробивает навылет тонкий меч.

Не видя владельца, уже понятно, кому он принадлежит.

Сначала Корнефос, теперь Трикс. Уже дважды мне приходят на помочь. Плохая тенденция, учитывая, что путешествие только началось. Хотя, с другой стороны, я никогда и не сражался в одиночку.

Туземец рухнул на палубу, едва Трикс вытащила меч. Послышался яростный крик, и на женщину обрушились удары замысловатой дубины с лезвиями по краям. Она парировала первый выпад, второй, но ее прижали к перилам и могли вот-вот перебросить за борт.

Здесь я не мешкал. Опустил пистолет чуть ниже и выстрелил.

Сорок пятый калибр – мощная штука, кто бы что ни говорил.