Удобный, легкий, гладкий прямо в Ад.
Так (если можно малое с великим
Сравнить) когда-то Ксеркс, чтоб подчинить
Себе народы Греции свободной,
Дворец Мемнона свой покинув в Суд,
Придя на брег морской, построил мост
Чрез Геллеспонт, чтоб с Азией Европу
Соединить, и гневно бичевал
Пучину негодующего моря.
Так и они здесь чудо из чудес
Сооруженья мостового дружно
Воздвигли, длинный ряд громадных скал,
Над бездной покоренною нависших.
Мост по следам тянулся Сатаны
До места, где у крайнего предела
Земной вселенной опустился он.
Алмазными столбами и цепями
Они скрепили все сооруженье;
И прочен стал их мост, чрезмерно прочен.
И так они достигли точки той,
Где эмпиреи Неба с нашим миром
Граничат; Ад же слева вдалеке
От них остался; три ведут дороги
Оттуда к каждой из трех этих стран.
И вот уж путь к Земле они открыли
И к Раю устремилися, как вдруг
Узрели Сатану: как светлый Ангел,
Меж Скорпионом и Центавром[159 - …Меж Скорпионом и Центавром… – названия созвездий.], он
Парил в зените; солнце ж восходило
Как раз в тот час в созвездии Овна.
Он изменил свой образ, и, однако,
Родные дети, несмотря на то,
Его и в новом образе узнали.
В тот час, когда он Еву соблазнил,
В кусты он быстро скрылся незаметно
И, вид свой изменив, там ждал последствий
Коварного поступка своего.
Он видел, как, беды не ожидая,
С супругом Ева повторила грех,
Он видел стыд их, поиски одежды
Напрасные, чтоб этот стыд прикрыть;
Когда же он увидел, что Сын Божий
Нисходит, чтоб творить над ними суд,
Бежал он в страхе, не надеясь, правда,
Укрыться, но боясь, чтоб Божий гнев
Его за грех не покарал немедля.
Когда же суд свершился, ночью вновь
Он в Рай вернулся, грустную беседу
Четы несчастной слышал, между жалоб
Узнал он и об участи своей
И понял, что грозит беда в грядущем,
Но не сейчас. Обрадован всем этим,
Тогда с вестями в Ад он поспешил
И на границе области Хаоса,
К подножью моста дивного прибыв,
Нежданно там детей любимых встретил,
Которые ему навстречу вышли.
Была той встречи радость велика,
При виде же чудовищного моста
Она еще усилилась. Дивясь,
Стоял он долго; наконец молчанье
Прервала дочь любезная его,
Прекрасный Грех, такое слово молвив:
«Отец, великий этот подвиг – твой,
Твои все это славные трофеи,
Хоть ты на них глядишь как на чужие!
Ты – первый автор, первый зодчий их!
Давно уже я сердцем угадала,
Которое в гармоний чудесной
С твоим согласно бьется у меня,
Что на земле ты преуспел, и вижу
Я по твоим глазам, что это – так.
И вместе с тем, хотя миры с тобою
Нас разделяли, чувствовала я,
Что я и этот сын твой устремиться
Должны к тебе, – так связью роковой
Съединены мы трое неразрывно.
Не мог тогда нас удержать ни Ад,
Ни путь непроходимый сквозь пучину,
И по твоим прославленным следам
Помчались мы вперед неудержимо.
Ты довершил свободу нашу, ты
Из адских врат нас вывел, ты дал силу
Сооруженье это укрепить
И чудный мост чрез бездну перебросить.
Весь этот новый мир отныне – твой;
Завоевал ты доблестью своею
И то, что строил не своей рукой;
Ты возвратил нам мудростью великой
С избытком все, что потеряли мы,
И отомстил за пораженье в Небе;
Здесь царствовать ты будешь как монарх,
Коль там не мог ты царствовать; пускай же
Твой Победитель будет там царить,
Где Он по праву битвы пребывает,
А нам с тобой отдаст Свой новый мир,
Его лишенный собственным проклятьем.
Отныне власть делить ты будешь с Ним;
Ему – все то, что вне пределов наших