Слепой цирюльник

Капитан Вальвик затопал к тому месту, где у стеклянного заграждения лежало чье-то бесчувственное массивное тело в дождевике. Они увидели, как он склонился над ним и, защищенный стеклянной стеной, чиркнул спичкой.

– Господи боже! – произнес капитан с благоговейным ужасом. Он распрямился, сдвинул на затылок кепи и почесал голову. Когда он вернулся к ним, на его дубленом лице играла весьма странная, кривоватая усмешка, и он сухо проговорил: – Йа думаю, – он снова поскреб голову, – йа думаю, мы делали ошибку. Йа думаю, мы здорово влипли. Йа думаю, человек, которого вы бивали в челюсть, – наш капитан Уистлер.

Глава шестая

Пропавшее тело

У Моргана голова пошла кругом, причем буквально. Затем он сумел овладеть собой за долгую паузу, пока все глазели друг на друга. Зацепившись локтями за поручень, он принялся задумчиво изучать палубу. Кашлянул, прочищая горло.

– Н-да, – произнес он.

Капитан Вальвик неожиданно хмыкнул, а затем разразился громогласным хохотом. Он втягивал голову в плечи, сотрясался всем телом, бессовестно перегибался пополам, на его честных немолодых глазах даже выступили слезы, и он привалился к поручню. Уоррен присоединился к нему, Уоррен просто не смог удержаться. Они сдавленно фыркали, они подвывали, они хлопали друг друга по спинам и гоготали. Морган наблюдал за ними с некоторым неодобрением.

– Ни за что на свете, – провозгласил он, перекрикивая шум, – не пожелаю я скитаться по адским вертепам, расплачиваясь за этот приступ детского веселья. Давайте хохочите, олухи. Однако нам есть о чем подумать. Лично я не особенно хорошо знаком с положениями морского права. Но даже мне очевидно, что мы совершили серьезное преступление при отягчающих обстоятельствах. Пусть я и не до конца понимаю масштаб нашего деяния. Хотя кое-какие подозрения у меня имеются, джентльмены. Сдается мне, что любой, пересекающий океан пассажир, который сознательно засветит капитану судна в глаз или будет признан пособником в подобном деле, наверняка проведет остаток своей жизни в каталажке… Пегги, дорогая, передай бутылку. Мне надо выпить.

Губы девушки кривились в попытке сдержать смех, однако она сунула стальную коробку под мышку и послушно протянула ему виски. Морган глотнул разок. Глотнул еще разок. Он успел глотнуть в третий раз, прежде чем Уоррену удалось сделать серьезное лицо.

– Но к-как оно, а! – взревел Уоррен, снова сгибаясь от хохота. – Я ему к-как д-дам! Нет, ну вы только представьте! Ничего, старина. Вы все возвращайтесь в каюту, посидите там пока. А я побрызгаю водичкой на старого моржа и признаюсь ему во всем. Ха-ха-ха! – Плечи у него тряслись; отдышавшись, он выпрямился. – Я его отделал. Так что мне и отвечать…

– Не валяй дурака, – одернул Морган. – Что ты ему скажешь?

– Ну, скажу, что… – начал Уоррен и осекся.

– Вот именно, – подтвердил Морган. – Хотел бы я послушать, как кто-нибудь придумает убедительное объяснение, с чего ты вдруг с ревом выскочил из каюты, пронесся шестьдесят ярдов по палубе и отмутузил капитана «Королевы Виктории» на борту его собственного лайнера. Кроме того, когда этот морж придет в себя, мальчик мой, он будет очень зол. Если ты скажешь ему правду, то только подольешь масла в огонь, и тебе придется выложить все о дядюшке Уорпусе, – впрочем, он вряд ли тебе поверит…

– Гм, – смущенно хмыкнул Уоррен. – Но кстати, что же в действительности произошло? Черт! Я был уверен, что колочу того, кто пытался вломиться ко мне в каюту…

Морган протянул ему бутылку:

– Наш капитан просто проявил заботу, мальчик мой. Пегги за ужином выложила ему все о несчастном случае с тобой. Теперь, вспоминая тот момент, я понимаю, что она не удосужилась рассказать, как тебя якобы забрали в лазарет. И вот он отправился проведать несчастного больного…

– После, – в волнении выкрикнул капитан Вальвик, – после того, как убедил английского герцога отдавать этого изумрудного элефанта, чтобы класть его в сейф…

– Вот именно. Он заглянул к тебе в каюту, увидел, что тебя там нет, вышел и – бац! – рассуждал Морган. – Кроме того, имеется и еще одна весомая причина, по которой признаваться тебе нельзя. Нам ведь придется сообщить ему о девушке – той, что осталась в каюте, – которую ударили по голове. И тебя наверняка обвинят еще и в нападении на нее, если ты объявишь, что поколотил капитана. Прямолинейный ум нашего друга Уистлера отыщет самое простое объяснение. Если ты не отказываешь себе в удовольствии нападать на капитанов океанских лайнеров, то в качестве разминки наверняка колотишь дубинкой их пассажирок – особенно когда… Господи спаси! – Морган умолк, глядя куда-то в пустоту, а потом схватился за поручень, когда лайнер снова пошел вниз. – Я вспомнил: наша милая Пегги за обедом живописала капитану, как ты страдаешь, когда у тебя крыша едет…

– О, я ничего такого не говорила! – возмутилась девушка, очевидно веря своим словам. – Я всего лишь сказала…

– Ничего страшного, детка, – успокаивающим тоном заверил Уоррен. – Главное, что же делать? Нельзя и дальше торчать здесь, препираясь, мы уже промокли до нитки. Я совершенно уверен, что старый бездельник меня не узнал, да и никого из нас…

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Что ж, хорошо. – Морган с облегчением выдохнул. – Единственное, что нужно сделать, – затолкнуть ему эту коробку под одежду и оставить там, где он есть. Чем дольше мы тут стоим, тем больше риск, что нас заметят, и вот тогда – ой! Я… э… а он там не вывалится за борт? – прибавил он с сомнением.

– Не-е, ни за что! – заверил его капитан Вальвик, ободряюще улыбаясь. – Ему там безопасно. Йа его привалил к переборке, ха-ха-ха! Передавайте мне коробку, мисс Гленн. А, да вы дрожите! Не надо выходить сюда без пальто. Так что давайте мне коробку и уходите в тепло. Теперь уже нечего бояться, потому что мы…

– Капитан Уистлер, сэр! – раздался чей-то голос прямо у них над головой.

У Моргана душа ушла в пятки. Он таращился на сообщников, застывших на месте и не осмеливавшихся даже поднять глаза. Голос, похоже, доносился с верхней площадки трапа, ведущего на палубу B, рядом с которым стояли Уоррен и Вальвик. Их скрывала густая тень, однако Морган опасался самого худшего. Он покосился на Пегги, которая окаменела, держа стальную коробку так, словно это бомба. Он прекрасно понимал, что творится у нее в голове. Она поглядела на леерное ограждение, явно собираясь вышвырнуть коробку за борт, и он отчаянно замахал руками, останавливая ее. Морган чувствовал, как сердце бешено бьется о ребра…

– Капитан Уистлер! Сэр! – снова прокричал тот голос, на этот раз громче. Море загрохотало ему в ответ. – Могу поклясться, – продолжал голос, и Морган узнал по интонациям старпома, – я слышал что-то там внизу. Что же могло случиться со стариком? Он сказал, что пойдет наверх…

Остаток фразы унесла буря, а после послышался второй голос, весьма похожий на голос судового врача. Он сказал:

– Я слышал, как кричала женщина. Вы же не предполагаете, что наш старик затеял интрижку с какой-нибудь дамой, правда? Может, нам спуститься?

Ноги зашаркали по железным перекладинам трапа, но старпом возразил:

– Да не важно. Должно быть, померещилось. Мы лучше…

И в этот момент, к ужасу небольшой компании, рядом со стеклянным заграждением, бесчувственное тело капитана приняло сидячее положение.

– …?! – выругался капитан Уистлер, поначалу действительно слабо и сипло, но постепенно набирая громкость, по мере того как мозги вставали на место. – …! – Он хватал ртом воздух, хлопал глазами, а затем, когда осознание произошедшего обрушилось на него всей тяжестью, он воздел к небу дрожащие руки и облегчил душу в единой хриплой тираде:…!..!!!..?! ВОРЫ! УБИЙЦЫ! НА ПОМОЩЬ!

– Доигрались, – выдохнул Морган безумным шепотом. – Скорее! Остался только один… Ты чего? – спросил он, уставившись на Пегги Гленн.

Девушка, лишь разок ойкнув, больше не колебалась. Прямо у нее за спиной был приоткрытый иллюминатор чьей-то каюты. Когда судно в положенный момент качнуло в нужном ей направлении, она метнула стальную коробку внутрь. В каюте было темно, и они услышали, как коробка громыхнула об пол. Даже не поглядев на остальных, оторопело наблюдавших за ней, Пегги развернулась, чтобы бежать, когда Морган перехватил ее…

– Черт меня побери! – проговорил голос с верхней площадки трапа, словно выходя из оцепенения. – Да это же наш старикан! Идемте!

Морган зашикал, сгоняя в кучу своих подопечных, словно цыплят. Он быстро заговорил, прикрываясь грохотом очередного вала и даже не зная, расслышат ли они его:

– Не убегайте, болваны, а то Уистлер вас увидит! Он пока еще не в себе… Держитесь в тени, топайте погромче, как будто вы услышали его крики и спешите на помощь издалека! Перекрикивайтесь! Не молчите! Бегайте кругами…

То был старинный трюк из детективов, и Морган понадеялся, что он сработает. А уж его товарищи расстарались вовсю. Капитану Уистлеру, который сидел на палубе, продирая опухшие глаза, должно быть, показалось, что ему на выручку движется кавалерийский полк. Грохот поднялся ошеломительный, и капитану Вальвику удалось особенно реалистично изобразить лошадь, несущуюся галопом издалека и постепенно приближающуюся. Отважное трио Моргана перекрывало рев урагана своими возгласами: «Что случилось?», «Что там?», «Кто ранен?». И на нос корабля они поспели как раз к тому моменту, когда старпом с судовым врачом вынырнули из сумрака, шурша дождевиками и поблескивая золотыми кокардами на фуражках. Повисла тишина, пока все хватались за подходящие опоры и пытались отдышаться. Старпом, наклонившись, щелкнул фонариком. Единственный здоровый глаз – неповрежденный, хотя и жутко выпученный, – злобно сверкал на них с физиономии, напоминавшей смелое творение художника-футуриста. Капитан Уистлер тяжело дышал. Моргану на ум пришло сравнение с циклопом, а еще мысль об апоплексическом ударе. Капитан Уистлер сидел на мокрой палубе, опираясь на руки, и фуражка, сдвинутая на затылок, каким-то чудом держалась на коротких седых волосах. Он ничего не говорил. Был не в силах в данный момент вымолвить ни слова. Он только тяжел дышал.

– Чтоб тебя! – прошептал старпом.

Снова повисла тишина. Не сводя глаз с пугающего лица капитана, старпом украдкой поманил к себе судового врача:

– Я… э… – Он умолк. – Что же случилось, сэр?

Жуткий спазм и дрожь прошли по лицу и груди капитана, словно землетрясение перед извержением вулкана. Однако он все еще молчал, продолжая дышать с присвистом. Глаз циклопа таращился в одну точку.

– Ответьте нам, сэр! – поторапливал старший помощник. – Давайте я помогу вам встать. А то вы… э… простудитесь. Что случилось? – с недоумением повторил он, оборачиваясь к Моргану. – Мы услышали…

– И мы тоже, – подтвердил Морган, – и прибежали на помощь вместе с вами. Не знаю, что с ним произошло. Должно быть, упал с мостика или что-то в этом роде.

Пегги протиснулась вперед между темными фигурами.

– Да это же капитан Уистлер! – воскликнула она. – О, бедняга! Какой ужас! Что же с ним стряслось? Слушайте… – Похоже, ее охватило нехорошее предчувствие. Хотя она и понизила голос, волны теперь вздымались лишь с равномерным шипением, и ее испуганный шепот лично Уоррен услышал отчетливо: – Послушайте, надеюсь, бедняга не напился?

– Что это громыхает там по палубе? – спросил Уоррен, озираясь по сторонам в полумраке. Проследив за его взглядом, встревоженный старпом осветил палубу фонариком…

– Я… это явно бутылка из-под виски, – заявила Пегги, пристально всматриваясь в катавшийся на месте предмет. – И… да-да… похоже, совсем пустая. Бедненький!

Морган поглядел на нее поверх запотевших очков. По натуре человек справедливый, он признавал, что она сейчас перебарщивает. Кроме того, он на мгновение испугался, что капитана Уистлера действительно хватит апоплексический удар. На его лице с одиноким глазом сейчас заиграли новые, куда более насыщенные краски; послышалось бурчанье, клокотанье и прочие невнятные утробные звуки. Старший помощник кашлянул.