Клиент

– Много всякого. Возможно, мы будем вынуждены отвезти тебя в свою контору, разумеется, на заднем сиденье машины и без наручников, и там задать тебе действительно серьезные вопросы. Может, и мать твою придется туда отвезти.

– А что будет с мамой? У нее могут быть неприятности?

– Вполне возможно.

– Какие?

Они немного помолчали, нервно переглядываясь. У них с самого начала не было твердой почвы под ногами, а сейчас дела шли все хуже и хуже. Нельзя допрашивать детей, предварительно не поговорив с родителями.

Но какого черта! Мать не явилась. Отца у него нет. Мальчишка из бедной семьи и в данный момент совсем один. Вряд ли появится еще такая возможность. Так что быстренько пару вопросов.

Мактьюн откашлялся и сурово нахмурился:

– Марк, ты когда-нибудь слышал о том, что нельзя препятствовать правосудию?

– Да нет.

– Так вот, это преступление, понял? Оскорбление закона. Человек, знающий что-то о преступлении и скрывающий это от ФБР или полиции, может быть обвинен в том, что он препятствует правосудию.

– И что тогда?

– Ну, если его признают виновным, его могут осудить. Отправить в тюрьму или что-нибудь в этом роде.

– Значит, если я не отвечу на ваши вопросы, нас с мамой отправят в тюрьму?

Мактьюн озадаченно посмотрел на Труманна. Лед становился все тоньше.

– Почему ты не хочешь отвечать, Марк? – спросил Труманн. – Ты что-нибудь скрываешь?

– Я просто боюсь. И это несправедливо. Мне всего одиннадцать, а вы агенты ФБР, и мамы тут нет. Я и не знаю, что мне делать.

– А без мамы ты не можешь ответить на вопросы, Марк? Ты вчера что-то видел, а мамы твоей там не было. И она не может помочь тебе ответить. Нам просто надо знать, что ты видел.

– Если бы вы были на моем месте, вы потребовали бы адвоката?

– Дьявол, ну, конечно, нет, – сказал Мактьюн. – Я никогда бы не связался с адвокатом. Извини за грубое выражение, сынок, но они как гвоздь в заднице. Поверь мне. Если тебе нечего скрывать, адвокат тебе не нужен. Отвечай правдиво, и все будет прекрасно.

Он начинал злиться, что было неудивительно. Марк знал, что один из них обязательно должен быть злым. Обычная система «плохой полицейский – хороший полицейский», с которой Марк был отлично знаком благодаря телевизору. Мактьюн будет свирепеть и дальше, а Труманн станет улыбаться и даже иногда хмуро поглядывать на своего разошедшегося коллегу так, чтобы Марк видел. За это Марк должен проникнуться к нему доверием. Потом Мактьюн выйдет из себя и покинет комнату, а Марк вывернется наизнанку перед добрым Труманном.

Труманн наклонился к Марку, фальшиво улыбаясь:

– Марк, Джером Клиффорд был уже мертв, когда вы с Рикки нашли его?

– Я хочу воспользоваться Пятой поправкой[1 - В тексте Пятой поправки к конституции США, в частности, говорится, что никого не могут принуждать свидетельствовать против себя. – Примеч. ред.].

Улыбку как ветром сдуло. Лицо Мактьюна налилось кровью, и он в отчаянии покачал головой. Последовала длинная пауза, во время которой агенты переглядывались друг с другом. Марк следил за ползущим по столу муравьем, пока тот не исчез под блокнотом.

Труманн, который добрый, наконец решился заговорить:

– Боюсь, Марк, ты слишком часто смотришь телевизор.

– Вы хотите сказать, я не могу воспользоваться Пятой поправкой?

– Сейчас я угадаю! – прорычал Мактьюн. – Ты смотришь «Закон в Лос-Анджелесе», верно?

– Каждую неделю.

– Оно и видно. Так ты будешь отвечать на вопросы, Марк? Потому что, если не будешь, нам придется принять меры.

– Какие?

– Обратиться в суд. Поговорить с судьей. Убедить его заставить тебя отвечать на вопросы. Это все довольно неприятно, знаешь ли.

– Мне надо в туалет, – сказал Марк, сполз со стула и встал.

– Разумеется, Марк, – согласился Труманн, неожиданно перепугавшись, что Марку стало плохо. – Туалет где-то дальше по коридору. – Марк был уже у дверей. – Даем тебе пять минут, Марк. Мы подождем. Не торопись.

Марк вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

В течение семнадцати минут агенты болтали и крутили в руках свои ручки. Они не волновались. Опытные агенты, они были знакомы со всякими уловками. Такое уже случалось. Он заговорит.

Раздался стук в дверь, и Мактьюн сказал:

– Войдите.

Дверь открылась, и появилась симпатичная женщина лет пятидесяти. Войдя, она закрыла за собой дверь, как будто находилась в своем собственном офисе. Они было начали подниматься, но она остановила их:

– Можете сидеть.

– У нас совещание, – официально заметил Мактьюн.

– Вы не в ту комнату попали, – грубо бросил Труманн.

Она поставила портфель на стол и подала каждому из агентов по визитной карточке.

– Не думаю, – сказала она. – Меня зовут Реджи Лав. Я адвокат и представляю Марка Свея.

Надо отдать им должное, они приняли это известие не так уж и плохо. Мактьюн принялся разглядывать визитку, а Труманн просто стоял, опустив руки и пытаясь сообразить, что бы сказать.

– Когда он вас нанял? – спросил Мактьюн, глядя выпученными глазами на Труманна.

– Это ведь не ваше дело, не так ли? Он меня не нанял, он заплатил мне аванс. Садитесь.

Она непринужденно уселась на стул и пододвинулась к столу. Мужчины неуклюже присели на приличном расстоянии от нее.

– А где… гм… где Марк?

– Где-то. Он воспользовался Пятой поправкой. Могу я посмотреть ваши документы?