Код Шекспира

Мы шли бок о бок по извилистым улочкам. В воздухе пахло сыростью и каким-то неуловимым ароматом старого времени. Лужи на мостовой отражали свет фонарей, создавая иллюзию, будто мы шли по звёздной дорожке.

– Что вас привело в Оксфорд? – вдруг спросил Джулиан, его голос был низким и обволакивающим, как осенний туман.

– Желание изменить что-то в своей жизни, – призналась я, чувствуя, как мои слова растворяются в этом уютном вечере. – Иногда кажется, что ты застрял в своей рутине, как в пьесе, где знаешь каждую реплику наперёд.

Джулиан кивнул, задумчиво глядя вперёд.

– Любопытно. Вы говорите так, словно пытаетесь переписать свою роль.

– Возможно, так и есть, – ответила я. – А вы? Как вы оказались здесь?

– Оксфорд – это не просто место, – сказал он, слегка замедлив шаг. – Это состояние ума. Здесь я могу быть ближе к тем, кто жил до меня, к тем, кто оставил свои тайны в книгах и строках. Это место, где реальность и мечты пересекаются.

Я невольно улыбнулась, слушая его. В его голосе звучала такая искренность, что мне стало легче.

Мы остановились у маленького кафе с вычурной вывеской, на которой было написано The Bard’s Rest.

– Позвольте угостить вас горячим шоколадом, – предложил Джулиан, и в его взгляде мелькнуло то, что я не могла понять: то ли приглашение, то ли обещание.

Внутри кафе было тепло и уютно. Полки с книгами, запах свежемолотого кофе, деревянные столы, на которых мерцали свечи. Мы выбрали столик у окна, откуда был виден переулок, залитый дождём.

– Шекспир всегда был для меня загадкой, – начал Джулиан, облокотившись на стол. – Вы когда-нибудь задумывались, почему его пьесы так живы, будто он знал что-то, чего не знаем мы?

– Думаете, он черпал вдохновение из магии? – спросила я, глядя на него с интересом.

– Магия – это лишь инструмент, метафора, – ответил он. – Настоящая сила Шекспира – в его способности передавать человеческую природу, наши страхи, желания, страсти.

Его голос звучал почти гипнотически, и я поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы он прекращал говорить.

– Вы когда-нибудь чувствовали, что он пишет о вас? – спросила я.

Джулиан усмехнулся, его глаза блеснули в свете свечи.

– Возможно, Шекспир писал обо всех нас. Но его строки оживают только тогда, когда мы готовы их услышать.

Я почувствовала, как внутри что-то защемило. Эти слова заставили меня задуматься о себе, о своих страхах и мечтах.

– Иногда мне кажется, что я не на своём месте, – призналась я, наконец находя смелость выразить свои чувства.

– Это иллюзия, Анна, – мягко ответил он, наклоняясь чуть ближе. – Каждый человек, кто осмелился искать своё место, уже заслуживает быть здесь. И вы ничем не уступаете остальным.

Его слова, произнесённые с такой теплотой, словно проникли в самое сердце.

– Вы слишком добры, – тихо ответила я, пытаясь сдержать улыбку.

– Я лишь констатирую факт, – сказал он, снова откинувшись на спинку стула. – А если вам нужно подтверждение, я с радостью буду вашим союзником в поисках истины.

Я взглянула на него, и в этот момент мои сомнения отступили. Джулиан не был просто профессором. Он был человеком, который видел во мне нечто большее, чем я сама готова признать.

И в этом уютном кафе, среди запаха шоколада и шёпота дождя, я поняла, что этот вечер изменит всё.

Магия слов

Джулиан сделал заказ, а затем, сложив руки на столе, посмотрел на меня с лёгкой улыбкой.

– Вы когда-нибудь задумывались, почему Шекспир так часто обращался к магии?

– Магия – это способ объяснить то, что выходит за рамки нашего понимания, – предположила я. – Думаю, в его время люди не боялись верить в чудеса.

– Возможно. Но мне кажется, что его магия – это метафора. Она о том, как слова, эмоции и поступки могут менять реальность, – сказал он, его голос стал тише. – Как любовь, ненависть или страсть могут разрушать и созидать.

Его слова заставили меня задуматься. Было в них что-то, что отозвалось внутри.

– А что вы думаете о любви? – спросила я, сама удивившись своей смелости.

Джулиан улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень грусти.

– Любовь… это самая великая из магий. Она заставляет нас быть лучше, но при этом может разрушить всё до основания.

Я замолчала, чувствуя, как моё сердце начинает биться быстрее.

– И что вы выбрали бы: любовь или спокойствие? – продолжила я, всё ещё не понимая, почему этот разговор так волнует меня.

– Любовь, без сомнений, – тихо ответил он. – Без неё всё остальное теряет смысл.

После его слов я замолчала. Мы сидели напротив друг друга в уютном кафе, полном ароматов корицы, кофе и чего-то печёного. Свет от свечей мерцал на деревянных столах, отражаясь в мокром стекле окна, за которым дождь всё ещё монотонно шептал свою песню. Нам принесли заказ, но ни он, ни я не обратили на это внмания.

– Вы так говорите, будто любовь – это неизбежность, – наконец произнесла я, чувствуя, как мои слова прерывают эту хрупкую тишину.

Джулиан чуть склонил голову, его взгляд смягчился, и в его глазах блеснула едва заметная улыбка.

– Разве она не такова? – спросил он, и его голос, бархатистый, глубокий, словно обволакивал меня. – Любовь – это не то, что можно спланировать или избежать. Она приходит неожиданно и изменяет всё.

Я смотрела на него, поражённая тем, как естественно и уверенно он говорит о вещах, которых многие избегают.

– Но что, если она приносит больше боли, чем радости? – спросила я, пытаясь не выдать дрожь в голосе.

Он откинулся на спинку стула, сложив руки на столе, и на мгновение его взгляд стал задумчивым, словно он вспоминал что-то далёкое, что-то личное.

– В этом и есть её сила, Анна, – ответил он, наконец, мягко, но с ноткой грусти. – Настоящая любовь всегда сложна. Она обнажает наши слабости, заставляет нас сталкиваться с собой, такими, какие мы есть на самом деле.

Его слова звучали так искренне, что я почувствовала, как что-то внутри меня сжимается.

– Это немного страшно, – призналась я, почти шёпотом.

– Страх – это часть жизни, – сказал он, и его тон был таким тёплым, что я невольно расслабилась. – Но иногда нужно рискнуть, чтобы узнать, что находится по ту сторону.

Мы снова замолчали. Я поймала себя на том, что мои пальцы нервно постукивают по кружке. Слова, которые он произнёс, заставляли меня задуматься о том, что я скрываю от самой себя.