Машина смерти

Автомастерская «Плаза» позаимствовала свое имя у торгового центра, в котором была расположена. «Кингз Плаза», первая в Бруклине пригородная торговая сеть, находилась у южной границы Флэтлендса и была главным местным торговым районом и всего Канарси. В офисе этой автомастерской в 1973 году Доминик впервые встретил Роя Демео.

Рой приехал вместе с Нино, который наведывался туда дважды в день пересчитать деньги. Нино представил Роя как друга, но Доминик понимал, что если бы Рой действительно был другом Нино, то он познакомился бы с ним значительно раньше. Рой был очевидно моложе Нино и сильно отличался от него. Читая между строк, Доминик оценил Роя как партнера «семьи» Гамбино. Если дядя Нино был подчеркнуто аккуратен в выражениях и во внешности, то Рой был первостатейным болтуном, и свою трикотажную рубашку он носил навыпуск в безнадежной попытке скрасить впечатление от своего обвисшего живота.

Пытаясь наладить отношения с новым знакомым, Рой без умолку болтал. За несколько минут Доминик узнал, где тот вырос, где жил, как зовут его детей, а также о том, что он выжил в автокатастрофе, в которой погибла женщина. А еще он узнал, что, возвращаясь однажды домой и увидев, как столкнулись две машины, Рой остановился и помог одному из раненых водителей. «Оказалось, что этот парень – агент ФБР. Можете себе представить? Я помогал агенту ФБР! Если бы это был налоговый инспектор, я лучше дал бы ему умереть от потери крови».

Рой задал Доминику много вопросов о Вьетнаме, но вопросы эти касались не столько военных действий, сколько оружия.

– У них что, действительно есть бинокли ночного видения? – спросил Рой.

– Конечно, – отозвался Доминик. – Я пользовался таким в разведке.

Рой пригласил Доминика зайти в «Джемини Лаундж», переименованный бар, которым он тайно владел во Флэтлендсе. «Там собираются хорошие люди», – добавил он, используя кодовые слова, значение которых было хорошо известно Доминику.

– У Роя есть целая группа ребятишек, – позже сказал Нино, – настоящие партизаны[46 - Партизан (от итал. partigiano – сторонник определенной общественной группы) – член народного вооруженного отряда, самостоятельно действующего в тылу врага. В США тоже были свои партизаны – во время Гражданской войны 1861–1865 годов, главным итогом которой стало законодательное запрещение рабства. Некоторые штаты превратились в поистине партизанские края, несмотря на карательные действия армии. – Примеч. ред.].

– Партизаны?

– На вид им лет по двенадцать, но они уже серьезные ребята.

Через несколько недель, когда Нино наконец привел Доминика в «Джемини Лаундж», тот впервые встретил одного из «партизан» Роя – в тот момент невысокий длинноволосый Крис Розенберг вовсе не показался ему серьезным. Рой представил его как «товарища по автобизнесу», и пока Рой и Нино совещались, молодые люди успели друг с другом поговорить.

Крис был заносчивым и неугомонным. Он сказал, что был «с Роем» с шестнадцати лет (сейчас ему было двадцать три); «его человек» Рой был крупным ростовщиком, хотя и не таким крупным, как «твой человек» Нино. Он занимал деньги у Роя под три четверти процента и ссужал их собственным клиентам под три, а то и пять «пунктов» в неделю. Его клиентами были механики и автослесари в Канарси и Флэтлендсе, где он держал магазин автозапчастей.

«Тебе машина нужна? – спросил он Доминика. – Могу достать по хорошей цене «линкольн» 1973 года, в отличном состоянии».

На тот момент Доминик ездил на джипе, который он купил в Калифорнии. По дороге домой он рассказал Нино о предложении, которое сделал ему Крис.

«Я не хочу, чтобы ты покупал машину у Криса. Она может быть краденая. Крис и его друзья работают с крадеными авто».

Крис работал с Роем, а Рой – с Нино, поэтому Доминик пришел к выводу, что Нино тоже получал прибыль от сбыта краденых машин – хотя, возможно, только в виде отчислений. Он получил определенное удовлетворение, вспомнив, как еще в детстве подозревал, что Нино, владевший тогда собственным рынком подержанных авто, каким-то образом делает деньги на угнанных машинах.

Сидя за рулем своего нового «кадиллака», который был уже третьим с тех пор, как Доминик вернулся из Калифорнии, Нино сообщил, что один его друг может предложить хорошую цену и выгодные финансовые условия для покупки новой машины. Друг этот был одним из заемщиков Нино и владел дилерской сетью «Дженерал Моторс» в Бруклине. Вскоре после этого Доминик уже управлял новеньким «Олдсмобил Катлэсс».

Через несколько недель Нино увеличил зарплату Доминика на пятьдесят долларов при условии, что тот будет забирать еженедельную плату у одного клиента-заемщика на Манхэттене. Теперь по вечерам пятницы Доминик уезжал пораньше из автомастерской и направлялся в знакомое ему место, «Клуб 21», чтобы повидать Чака Андерсона, «Мистера Нью-Йорк». Андерсон выказывал ему уважение больше обычного, но никогда не говорил, почему он должен «Мистеру Бат-Бичу» 25 тысяч долларов.

В 1974 году Нино закрыл автомастерскую «Плаза» – прибыли она не приносила. Оставаясь у Нино на зарплате, Доминик согласился собирать долги и с других клиентов. Но больше Нино за это платить не стал. «Это легкая работа», – заявил он. Клиентами Нино являлись вовсе не автослесари или торчки, игроки и мелкие хулиганы. В основном это были вполне законопослушные бизнесмены, которые вдруг обнаружили, что им нужно оплачивать слишком много счетов.

Одним из таких клиентов была компания-застройщик заведения категории «театр и ужин»[47 - Театральное представление в зале перед обедающей публикой. – Примеч. пер.] в пригородном районе округа Вестчестер, в нескольких милях к северу от Бронкса. Ей не удалось продать акции по хорошей цене, чтобы собрать достаточную сумму для завершения стройки «Вестчестер Премьер Театр» в Тарритауне. Стремясь выполнить свои обязательства, застройщик продал акции со скидкой нескольким артистам, включая Стива Лоуренса, Эйди Горме[48 - Стив Лоуренс (1935–2024) – американский певец и актер, наибольшую известность которому принесли в основном песни, записанные с женой Эйди Горме. – Примеч. ред.] и Алана Кинга[49 - Алан Кинг (1927–2004) – американский актер и комик, известный своим язвительным остроумием. Написал несколько книг, продюсировал фильмы и играл в пьесах. – Примеч. ред.]. Тем не менее перерасход на строительство театра на три с половиной тысячи мест оставил его без гроша.

Главный инвестор, мафиозо из Калифорнии, связался с Карло Гамбино, который согласился ссудить 100 тысяч долларов, однако и этого было недостаточно. Тогда другой инвестор, племянник одного из капо Гамбино, проживающий в округе Вестчестер, попросил Нино о встрече в театре, чтобы обсудить очередную ссуду. Нино позвал Доминика сопровождать его, таким образом давая тому возможность стать участником первого для него крупного дела в пользу семейства Гамбино.

Второй инвестор, по имени Грегори де Пальма, запросил ссуду в четверть миллиона долларов. «Многовато, – сказал Нино, – но я переговорю с Полом». Спустя неделю он позвал Доминика в свой офис, расположенный в подвале бункера, и вручил ему коричневый бумажный мешок. «Здесь сто двадцать пять косарей – половина от той суммы, что они хотят. Отнесешь их Грегу де Пальма и каждую неделю будешь забирать у них процент – полторы тысячи. Не давай им водить себя за нос».

Собирая еженедельный «налог», Доминик узнал, что Нино и Пол были равноправными партнерами по кредиту и делали ставку на то, что ангажированные артисты обеспечат аншлаг, тем самым позволив застройщику выплатить как еженедельные проценты, так и всю сумму кредита им и Карло. Театр открылся в 1974 году выступлением Дайаны Росс, но неделя закончилась с убытком, потому что «девушка мечты» обошлась слишком дорого – в двести пятьдесят тысяч долларов.

«Мы снова в жопе», – сказал Доминику де Пальма.

Инвестор из Калифорнии связался со своим приятелем, чьим другом детства был Фрэнк Синатра, в конце концов давший согласие на ряд концертов в течение недели за сто двадцать пять тысяч долларов. Синатра рос на другом берегу Гудзона от Нью-Йорка, в городе Хобокен, штат Нью-Джерси, затем – в сообществе, во многом напоминающем нижний Ист-Сайд времен юности Нино. Он начал выступать в нью-йоркских клубах и, подобно Роки Грациано и Джейку Лямотта, был объектом почитания среди американцев итальянского происхождения. Любое выступление Синатры в Нью-Йорке становилось особым событием.

Карло, Пол, Нино, Доминик, их жены и многие другие из тех, у кого были связи с мафией, посетили первое выступление Синатры. Нино также привел свою мать Мэри, которая безумно хотела побывать на концерте. Перед началом шоу все отобедали в зале театра для особо важных гостей. Благодаря связям они получили лучшие места в зрительном зале; за соседним столиком сидел губернатор штата Нью-Йорк Хью Кэри, а за кулисами каждый из них успел сфотографироваться с Синатрой.

Но то, что даже концерты Синатры не приносили достаточной прибыли, стало очередным тревожным звоночком. Стремясь обезопасить свои вложения, как и инвестиции Пола и Нино, Карло одобрил еще один кредит на сумму семьдесят пять тысяч долларов. Нино передал наличные Доминику, а тот отвез их де Пальма. «Теперь проценты составят два куска в неделю», – сказал Нино.

Тем временем Доминик обзавелся новым Cutlass, а Нино – «кадиллаком». Доминик тщательно следил за тем, чтобы его машина всегда была вымыта и отполирована, поскольку на встречах с важными людьми он был представителем Нино. Доминик старался выглядеть солидно: срезал длинные волосы и выбросил всю нелепую «хипповскую» одежду. Теперь он являл собой возмужавшее воплощение себя же самого времен группы Four Directions: ухоженный, загорелый, с четко очерченными скулами и мощной нижней челюстью, статный и мускулистый. В очередной раз он продемонстрировал свою способность, которую отмечали еще его друзья в средней школе: полностью менять свой внешний облик. Как и раньше, он и сам чувствовал в себе изменения. Он оказался в самой гуще событий как правая рука большого человека. Дениз нравился новый Доминик. Она не хотела знать подробностей, и он почти ничего ей не говорил.

Шли месяцы. Нино постепенно открывал для Доминика свой мир. Несмотря на все, что он видел и слышал, будучи мальчиком, и несмотря на шашку динамита, заложенную под крыльцо дантиста, – только сейчас Доминик начал понимать, насколько опасным человеком был его дядя. Момент истины настал, когда Нино вспомнил о своем конфликте с бывшим одноклассником Доминика, Винсентом Говернарой, подростком-боксером, который сломал Нино нос посреди 86-й улицы.

Даже теперь, рассказывая об этом случае, Нино кипел от негодования.

– В день, когда это случилось, я пообещал себе, что когда-нибудь обязательно доберусь до этой сволочи. Я убью этого ублюдка!

– А почему бы просто хорошенько его не поколотить?

– За некоторые вещи в жизни приходится платить дорого.

Когда Нино и Роуз надолго уехали в свой новый роскошный особняк во Флориде, Доминику понадобилось место для хранения всей наличности, которую он собирал. Вдобавок к сундуку с выдвижными ящиками в своей квартире в бункере он соорудил тайник. Через несколько недель в нем уже лежали 60 тысяч долларов.

Как-то вечером позвонил Нино и велел ему прилететь во Флориду с двадцатью тысячами. Двое грабителей ворвались к Нино и Роуз и вынесли все имевшиеся деньги. Им удалось улизнуть, но они успели испытать на себе гнев Нино.

Воры полагали, что в доме никого нет, но для уверенности позвонили в дверной звонок. Когда Роуз открыла дверь, один уже собирался уходить, но второй выхватил пистолет и, оттолкнув женщину, вошел внутрь. Когда на шум вышел Нино, тот грабитель, который был без пистолета, крикнул подельнику:

– Валим отсюда!

– Эй, засранцы! Вы кто, к дьяволу, такие? – заорал Нино.

– Заткнись, придурок! – заорал в ответ вооруженный грабитель.

– Сам заткнись! Убирайся из моего дома!

Безоружный Нино бросился вперед, но бандит наотмашь ударил его пистолетом по лицу, а потом еще и сверху по голове. На лбу Нино выступила кровь, в глазах все помутнело, и мужчина опрокинулся на пол. Роуз склонилась над мужем, а грабители принялись обыскивать дом…

Слушая историю Нино, ощущая его стальной и твердый взгляд – такой же, каким он становился, стоило ему вспомнить о Говернаре («Суди о человеке по его глазам – глаза не лгут», – любил говорить дядюшка), Доминик не сомневался, что грабители обречены, если, конечно, Нино когда-нибудь удастся их отыскать.

В Бруклине в 1974 году связь между Нино и Домиником становилась все прочнее. Чем чаще Нино говорил о прошлом, особенно о Фрэнке Скализе, тем явственнее Доминик ощущал себя потомком королевской семьи, хоть и вероотступнической. «Фрэнк Скализе был самым прекрасным человеком из всех, кого я когда-либо встречал, – однажды сказал Нино. – Когда все начиналось, он был с Лучано. Он и его брат Джо участвовали в обстреле в Чикаго на День святого Валентина[50 - Бойня в День святого Валентина (англ. St. Valentine's Day massacre) – название, которое получила расправа итальянских мафиози из группировки Аль Капоне над членами конкурирующей ирландской группировки Багса Морана, в результате которой было застрелено семь человек. Произошла в Чикаго 14 февраля 1929 года, во время действия «сухого закона» в США. Событие получило широкое отражение в массовой культуре. – Примеч. ред.]. Капоне, знаешь ли, нанимал людей со стороны».

Впервые в жизни Доминик представил свою родословную так: Лучано, Скализе, Гаджи, Монтильо.

– Не знал, что наша семья так знаменита, – отозвался он.

Своими словами Нино подтвердил его собственные романтические представления:

– В молодости я хотел быть как Фрэнк Скализе и умереть на улице с пистолетом в руке.

– Как Фрэнк.

– Фрэнк не носил оружия. Но мы позаботились о том парне, который завалил Фрэнка и Джо.

– Серьезно? – Доминик постарался выпытать у Нино еще немного информации. Он чувствовал, что еще чуть-чуть – и грядущая исповедь Нино станет очередной вехой в их отношениях.