Скрытые картинки

– Это не имеет никакого значения. В этом городе все дети одаренные. Просто найди способ ввернуть это в разговоре.

– Ясно. А второй совет какой?

– Ну, если собеседование пройдет плохо или тебе покажется, что они колеблются, ты всегда можешь предложить им вот это.

Он открывает бардачок и показывает пакетик, который мне страшно не хочется вносить в этот дом.

– Ох, Рассел, я даже не знаю.

– Не отказывайся, Куинн. Отнесись к этому как к козырю в рукаве. Ты не обязана его выкладывать, но он может тебе пригодиться.

За время моего пребывания в реабилитационном центре я наслушалась достаточно историй, чтобы понимать, что он, наверное, прав. Я с неохотой беру пакетик и поглубже запихиваю в сумку.

– Ладно, – говорю я ему. – Спасибо, что подвезли.

– Слушай, я подожду тебя в «Старбаксе». Позвони мне, как закончишь, и я отвезу тебя обратно.

Я настаиваю, что это излишне и что я прекрасно могу вернуться обратно в Филадельфию на поезде, а Рассел пускай едет домой, пока на дорогах еще нет пробок.

– Ладно, но ты все равно позвони мне, как закончишь, – говорит он. – Я хочу услышать все подробности, ясно?

2

Едва я выхожу из машины, как на меня обрушивается послеполуденная июньская жара. Рассел, просигналив на прощание, уезжает, и я понимаю, что пути назад нет. Дом Максвеллов представляет собой классический трехэтажный викторианский особняк, обшитый желтым сайдингом и украшенный белой деревянной резьбой. Весь первый этаж опоясывает просторная терраса, на которой расставлены плетеная мебель и вазоны с желтыми бегониями и маргаритками. С задней стороны участок граничит с лесом – или это какой-то парк? – так что птицы оглушительно поют на всю улицу, а насекомые деловито жужжат, гудят и стрекочут.

Я прохожу по выложенной каменными плитами дорожке, поднимаюсь на крыльцо и звоню в дверь. Открывает маленький мальчик. У него огненно-рыжие волосы, которые стоят торчком. Он напоминает мне тролля из одноименного фильма.

Я опускаюсь на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Ты, наверное, Тедди?

Мальчик застенчиво улыбается вместо ответа.

– Я Мэллори Куинн. А твоя ма…

Он разворачивается и, ни слова не говоря, убегает по лестнице на второй этаж.

– Тедди?

Я не очень понимаю, что делать. Передо мной небольшая прихожая и коридор, ведущий вглубь дома, в кухню. Слева столовая, справа гостиная. Повсюду роскошный сосновый паркет. Воздух в доме свежий, кондиционированный, с легкой ноткой запаха мастики, как будто кто-то только что натирал полы. Вся обстановка выглядит современной и абсолютно новой, как будто ее только что доставили из шоурума дизайнерской мебели.

Я жму на кнопку звонка, но она не издает ни звука. Я нажимаю ее еще трижды – безрезультатно.

– Прошу прощения?

В глубине дома, в кухне, я вижу чей-то силуэт. Женщина оборачивается на мой голос.

– Мэллори? Это вы?

– Да! Здравствуйте! Я пыталась звонить в дверь, но…

– Да-да, я знаю, извините. Надо вызвать мастера.

Прежде чем я успеваю задаться вопросом, как Тедди узнал о моем приближении, женщина выходит из кухни мне навстречу. Я в жизни своей не видела такой грациозной походки – она передвигается бесшумно, как будто ноги ее едва касаются пола. Она высокая и стройная, со светлыми волосами, бледной кожей и изящными чертами лица, которое кажется слишком нежным для этого мира.

– Я Каролина.

Я протягиваю ей руку, но она внезапно обнимает меня. Она из тех людей, которые излучают теплоту и сострадание, и держит меня в объятиях на мгновение дольше, чем это необходимо.

– Я так рада, что вы пришли. Рассел все мне о вас рассказал. Он очень высокого о вас мнения. Вы в самом деле не употребляете уже восемнадцать месяцев?

– Восемнадцать с половиной.

– Невероятно! И это после всего, что вам пришлось пережить? Просто поразительно. Вы имеете полное право собой гордиться.

Я боюсь расплакаться, поскольку совершенно не ожидала, что она с ходу заговорит о моем прошлом, едва я успела переступить порог ее дома. Но в то же время лучше уж сразу покончить с этим, выложить все карты на стол.

– Это было непросто, но с каждым днем становится все легче и легче.

– Именно так я и говорю своим пациентам. – Она отступает на шаг назад, с ног до головы окидывает меня взглядом и улыбается. – Нет, вы только поглядите! Вы выглядите совершенно здоровой, вы просто светитесь!

В доме царит приятная прохлада – истинное наслаждение после удушливой жары на улице. Я иду следом за Каролиной мимо лестницы на второй этаж в кухню. Светлая и просторная, она выглядит как съемочная площадка какого-нибудь кулинарного телешоу. Тут тебе и большой холодильник, и холодильник поменьше, и газовая плита с восемью конфорками. Прямоугольная раковина такой ширины, что требует двух отдельных кранов, а счет ящиков и шкафчиков всех мыслимых и немыслимых форм и размеров идет на десятки.

Каролина открывает крошечную дверцу, и я понимаю, что есть еще и третий холодильник, миниатюрный, набитый охлажденными напитками.

– Так, у нас тут есть минералка, кокосовая вода, холодный чай…

– Мне минералки, если можно. – Я поворачиваюсь к широкому панорамному окну, выходящему на задний двор. – У вас очень красивая кухня.

– Просто огромная, правда? Слишком большая для троих. Но мы влюбились в этот дом, так что ничего другого искать не стали. Прямо за домом начинается парк, вы заметили? Тедди обожает бегать по лесу и шуметь вовсю.

– Наверное, это весело.

– Но нам приходится постоянно осматривать его, не подцепил ли клещей. Прямо хоть блошиный ошейник ему покупай.

Каролина подносит стакан к генератору льда, раздается нежный перезвон – словно ветер играет китайскими колокольчиками у нее на крыльце, – и в стакан сыплются ледяные кристаллики. У меня такое чувство, как будто я стала свидетельницей какого-то волшебства. Каролина наливает в стакан шипящую минералку и протягивает мне.

– Может, сэндвич? Или еще что-нибудь?

Я отрицательно качаю головой, но Каролина все равно открывает дверцу большого холодильника, до отказа забитого самыми разнообразными продуктами. Тут и бутылки с натуральным и соевым молоком, и картонные коробки с коричневыми яйцами от куриц, которых никогда не держали в клетках, и пластиковые ведерки с песто, хумусом и пико-де-гайо. Головки сыра соседствуют с кефиром и сетками с сочной зеленью. А фрукты! Гигантские пластиковые контейнеры с клубникой, черникой, малиной и ежевикой, дыня мускусная и дыня медовая! Достав пакет с мини-морковью и ведерко хумуса, Каролина локтем захлопывает холодильник. На дверце висит листок с коряво и неумело нарисованным детской рукой зайчиком. Я спрашиваю, не Тедди ли автор рисунка, и Каролина кивает.

– Всего-то полтора месяца в этом доме, а он уже намекает, что неплохо бы завести какое-нибудь животное. Я сказала ему, что сначала нужно до конца разобрать вещи.

– Он у вас, похоже, одаренный ребенок, – замечаю я осторожно, опасаясь, что мои слова прозвучат неискренне, что я перегнула палку.

Но Каролина со мной соглашается!

– О, определенно. Он заметно опережает в развитии своих сверстников. Все это говорят.