Без денег ты мертвец

Джоуи пришел в сильное беспокойство:

– Послушай, Вин, это несерьезно. Пятьдесят штук! Да они упекут тебя на пятнадцать лет. Выброси это из головы! Ты же не думаешь, что я хочу, чтобы мой зять просидел за решеткой пятнадцать лет, не так ли?

Вин уставился на него отсутствующим туманным взором. Незачем было облекать в слова мысль, которая пронеслась у него в голове. Джоуи понял, что Вин относится к нему с долей дружеского презрения, а Вин понял, что он смотрит на человека, который живет и думает мелко и всегда будет жить и думать мелко.

В дверном проеме, ведущем в гостиную, показалась Синди.

– Идите есть, – позвала она.

Они поднялись на ноги, и Вин спросил:

– Как найти Аби Леви?

Лавка Аби Леви находилась на набережной недалеко от того места, где были пришвартованы траулеры для добычи морских губок и лодки для ловли омаров. Лавка была одной из городских туристских достопримечательностей. Там было все: от чучела змеи до черепахового гребня, от стеклянных «бриллиантов» до поделок местных индейцев, от каноэ до шомпольного ружья, из которого был убит какой-то генерал во время индейских войн. Назовите что хотите – и вы найдете это у Леви. Этот набитый всяким барахлом, огромный, тускло освещенный магазин обслуживали четыре привлекательные девушки-индианки из племени семинолов в национальных костюмах. Леви держался за сценой, в своей маленькой каморке. Хотя он имел хороший и стабильный доход от хлама, который продавал, еще лучший и более стабильный доход ему приносила скупка краденого у местных воров, и с очень большой выгодой.

Аби Леви был высок, худ, его голова начала лысеть, нос был крючковат, а глаза невыразительны, как бутылочные пробки. Он оглядел Вина, как только тот сел у его старомодного бюро, и то, что Аби увидел, ему не понравилось. Ему не нравились лощеные мужчины. Аби имел дела с мелкими сошками из городского ворья, которые были разнообразно потрепаны, лоском там и не пахло. Этот высокий загорелый мужчина в безупречном костюме и кричащем галстуке в своей самонадеянности вызывал у Аби инстинктивную враждебность. Вин объяснил, кто он, и сказал, что хотел бы провернуть какое-нибудь дельце.

Аби выслушал, почесал свой крючковатый нос костлявыми пальцами, бросил быстрый взгляд на Вина и отвел глаза.

– Если у меня что-то будет, – заключил Вин, – вы возьмете?

Аби ответил сразу:

– Нет.

От такого однозначного ответа и враждебной гримасы Вин почувствовал прилив горячей ярости.

– Что вы имеете в виду? – огрызнулся он. – Это же, черт возьми, ваш бизнес!

Аби уставился на Вина своими пробочными глазами:

– Это мой бизнес, но я не работаю с чужаками. Нет в этом городе для тебя ничего. Попробуй в Майами. Там принимают чужаков. У нас – нет.

– Значит, вот как?! – Вин наклонился вперед, его большие кисти сжались в кулаки. – Если ты не хочешь иметь со мной дела, найдутся те, кто захочет!

Аби продолжал поглаживать свой нос.

– Юноша, не делай этого, – сказал он. – Этот город – «закрытое предприятие». У нас тут достаточно своих деятелей и без чужаков. Поезжай в Майами, но не пытайся работать здесь.

– Премного благодарен. Я буду работать здесь, – сказал Вин, и на лице его сквозь загар проступил румянец. – Кто сумеет остановить меня?

– Копы, – ответил Аби. – Местные копы знают, что в городе должно быть определенное количество преступлений. Они принимают это, но они не любят новых лиц. Кто-нибудь шепнет им, что в городе появилось новое лицо и что у владельца этого лица есть кое-какие планы. Через пару дней это новое лицо либо уберется из города, либо окажется за решеткой. Послушай моего совета: тебе нечего здесь ловить. Езжай в Майами. Это хороший город для молодого человека вроде тебя… но не пытайся работать здесь.

Вин пристально смотрел некоторое время на этого высокого худого еврея, и ему пришло в голову, что старикан все-таки помог ему некоторым образом. Он пожал плечами и встал.

– Что ж, спасибо, – сказал он. – Я подумаю об этом.

И, повернувшись, он вышел из лавки на прогретую солнцем набережную, не обращая внимания на индианок, которые с надеждой смотрели на него.

Впервые в жизни Вин чувствовал недостаток уверенности и ноющий страх, что скоро его денежки закончатся. Он не хотел покидать Парадиз-Сити. Он хотел быть с Синди. Но что ему делать? Он умел распознавать предупреждающие знаки, а Аби Леви показал ему красный свет.

Медленно побрел он туда, где был припаркован его «ягуар».

Глава вторая

В бар вошла толстая блондинка средних лет, за ней следовал мужчина, вполне вероятно – ее муж. Они взобрались на стулья у стойки и заказали виски со льдом. Мужчина, худосочный, лысеющий, одетый в куртку сафари и мятые слаксы цвета хаки, снял с шеи два дорогих с виду фотоаппарата. Он внимательно осмотрелся, и взгляд его остановился на Барни, который как раз приканчивал третий этаж своего второго гамбургера.

Худосочный мужчина подтолкнул толстую блондинку в бок, она повернула голову и увидела Барни, ее бледно-голубые глаза округлились. Этой женщине удалось втиснуть свои огромные бедра в шорты огненной расцветки. Мне показалось, что одно ее неловкое движение разорвет эти шорты по швам. Ее могучий бюст был скрыт под легкой кофточкой с узором из оранжевых колец на белом фоне.

– Какой персонаж, Тим! – громко прошептала она. – Обожаю этот город! И метра не пройти, чтобы не наткнуться на что-нибудь любопытное!

Барни принял немного самодовольный вид.

– Знаете, мистер Кэмпбелл, на меня обращают внимание, – сказал он. – Мистер Дюлак прав. Я местная достопримечательность. – Он ткнул толстым пальцем мне в грудь. – Ставлю пятицентовик, что, перед тем как уйти, этот придурок захочет меня сфоткать.

Я сказал, что принимаю пари, и как насчет продолжения его истории?

Барни кивнул:

– Да-а… Ну, теперь вы знаете про этих троих. Оставим ненадолго Синди с Джоуи, да и Вина с его безрадостными перспективами. Он мог, конечно, поехать в Джексонвилл и попытать удачи там, но у него в голове прочно засела идея, что надо разок сыграть по-крупному, чтобы он мог осесть с Синди и Джоуи по крайней мере на пару лет, прежде чем снова придется поработать. Вин хорошо понимал, что Парадиз-Сити был единственным городом, помимо Майами, где можно было сорвать пятьдесят тысяч баксов на одном быстром и безопасном грабеже.

Видя, что толстая женщина все еще пялится на него, Барни пошевелил своими кустистыми бровями и одарил ее плотоядной ухмылкой. Женщина поспешно отвела взгляд и, склонившись близко к своему мужу, что-то зашептала ему.

– Она немного стесняется, – сказал Барни. – Погодите. Скоро подойдут, чтобы меня сфоткать. – Поскольку я ничего не сказал, он продолжил: – А теперь я расскажу вам про Дона Эллиота. Да вы видели кучу фильмов с ним: высокий мускулистый брюнет, красавчик с таким сексуальным взглядом, что большинство женщин не могут устоять.

Когда выперли Эррола Флинна, то стали искать какого-нибудь актера на его место. «Пасифик пикчерз» заключили контракт с Эллиотом, посчитав, что, если его пообтесать, он вполне сможет заменить Флинна в этой нише. Они его пообтесали, и он выступил. Три первых фильма с Эллиотом хорошо пошли и сделали большую кассу. Он был смесью Флинна и Фэрбанкса-старшего. Как вы и говорили, актер он никакой, но подраться в кадре хорошо умеет. Его агент, Сол Левишон, был достаточно умен, чтобы предложить Эллиоту процентную сделку после его третьего фильма, и Эллиот действительно стал заколачивать бабки. Как и большинство кинозвезд, он был большой транжира.

Барни замолк, чтобы доесть остатки гамбургера.

– Странное дело с этими кинозвездами. Есть у них что-то вроде комплекса неполноценности. Понимаете, о чем я? – Он уставился на меня своими маленькими внимательными глазками. – Они думают, что, если не будут жить на широкую ногу, весь остальной мир решит, что они дешевки. Вот им и приходится иметь все эти крутые тачки, знойных красоток, огромные дома, бассейны. Приходится сорить деньгами. Эллиот тоже был такой. Он приехал в Парадиз-Сити и построил виллу на холме, и на этой вилле, мистер Кэмпбелл, черт возьми, было все. Я слышал, что она стоила около полумиллиона баксов. Может, это и преувеличение, а может, и нет. Она не была такой уж огромной, но там было все. Один из моих приятелей-газетчиков написал статью про эту виллу, и он показывал мне кое-какие фотографии.

Барни восхищенно присвистнул.

– Все диковинки, какие только можно вообразить, там имелись. Четыре спальни, четыре ванные и гостиная, в которую влезало две сотни человек, и не сказать, что они сидели друг у друга на голове, столовая, бассейн, бильярдная, сауна, барбекю – назовите что хотите, и вы найдете это у Эллиота. У него даже был собственный кинотеатр. И автомобилей три штуки: «роллс-ройс», «альфа-ромео» и гоночный «порше». Он хорошо ладил с людьми, и все его любили. Богатые психи, живущие здесь, развлекали его, а он развлекал их. Его фильмы приносили огромный доход. Казалось, что все у него устроилось, но, как это часто бывает, удача вдруг отвернулась от него.

В этот момент толстая женщина и ее худосочный муж закончили со своими напитками и слезли со стульев. Барни глянул на меня, подмигнул, затем приосанился, прихорашиваясь, разгладил складки на рубашке. Толстуха и ее муж вышли из бара, даже не взглянув на него, и растворились в толпе на набережной. Последовала длинная пауза, а затем я вежливо сказал, что он должен мне пятицентовик.

Барни потряс головой, не веря глазам своим:

– Такого никогда раньше не было. Если б я сказал вам, сколько раз меня фотографировали все эти придурошные туристы, вы бы мне не поверили!

– Пятицентовик, – сказал я.

Он отмахнулся легким движением руки.

– Вернемся к Дону Эллиоту, – сказал он сурово и стукнул пустым стаканом по столу. Дождавшись, пока Сэм принес ему новую порцию пива, он продолжил: – Как я и говорил, удача отвернулась от Эллиота. Он снялся в шести фильмах, и «Пасифик пикчерз» готовила новый контракт, по которому он получал бы двадцать процентов продюсерского дохода, а это, как я слышал, принесло бы ему миллион баксов плюс все расходы и так далее и тому подобное. Контракт наконец был готов, Левишон, его агент, позвонил ему из Голливуда и попросил приехать и подписать его. В это время Эллиот как раз нашел очередную девчонку и вообразил, что влюбился в нее. Я ее видел: симпатичная цыпочка, если вы любите худеньких. Блондинка, конечно, со сверкающими зелеными глазами и сиськами, на которые хоть намордники надевай. Эти двое отправились отсюда в Голливуд в «порше». На полпути к Голливуду девчонка захотела порулить. Поскольку Эллиот сходил по ней с ума, он ей разрешил. Гоночный автомобиль она водила не лучше меня. На скорости примерно сто пять миль в час она врезалась в грузовик. Эллиота спас ремень безопасности, а ей ударом о рулевое колесо размозжило грудную клетку. Когда Эллиот пришел в себя в частной высококлассной клинике, он обнаружил у своей кровати Сола Левишона и президента «Пасифик пикчерз». – Барни глотнул пива и с некоторым усилием принял грустный вид. – Вы, может, читали об этом в газетах? – спросил он.

Я сказал, что, должно быть, упустил это. У меня не слишком много времени, чтобы читать газеты, и уж новости из Голливуда и вовсе редко меня интересуют.