Только за наличные

– Джонни, мы благодарны тебе за помощь. Этот негодяй мог здорово покалечить Тома. Он не особо сильный.

– Но он смелый. Ты, наверное, гордишься им.

– Еще как. – Она коснулась моей руки, и ее глаза заблестели. – И он всегда так добр ко мне, хотя и у него случались тяжелые времена. Но если бы ты не появился, когда…

– Оставь. Я рад, что оказался поблизости.

– Я просто хочу, чтобы ты знал: ты был великолепен, – сказала она и ушла, оставив меня немного взволнованным и растерянным.

Я принял ванну, пролежав в горячей воде около получаса. Было слышно, как хозяева разговаривают внизу. Когда я уже забрался в постель, наверх поднялся Рош и заглянул в комнату.

– Все в порядке? – спросил он, встав у изножья кровати и не сводя с меня глаз.

Я улыбнулся в ответ:

– Абсолютно.

Он переступил с ноги на ногу и потер кончик носа, продолжая смотреть на меня серьезным взглядом.

– Хочешь что-то сказать? – спросил я.

– Хочу. Мы с Элис говорили о тебе. И у меня есть предложение. Как насчет того, чтобы стать нашим партнером? Дела у нас идут неплохо, но могли бы и лучше. С твоей помощью мы сумеем расширить дело. Гору денег не предлагаю, но, если предложение заинтересует тебя, могу показать приходно-расходную книгу. Да, и я говорю не о работе. Я предлагаю долю в бизнесе. На жизнь хватило бы. Что скажешь? Ты нужен нам с Элис.

Я уставился на него, не веря своим ушам.

– Ты сошел с ума! – воскликнул я, садясь на кровати. – Да вы же обо мне ничего не знаете! Нельзя же предлагать треть своего бизнеса только потому, что я кому-то заехал в челюсть. Да что, ёлы-палы, происходит?

Рош присел на край кровати:

– Джонни, нам нужна помощь. Нам нужен такой парень, как ты. Тебе известно, как работает кафе, – это во-первых. И потом, ты рослый и умеешь драться, а я не умею. У нас тут есть несколько крутых парней, и я ничего не могу с ними поделать. Кроме того, ты нам нравишься. Мы считаем, ты стоишь каждого цента, что получишь с нашего бизнеса.

Возможно, он был прав, но эта работа не привлекала меня. Не хотелось ранить его чувства, но я должен был сказать ему об этом.

– Слушай, Том, давай начистоту, – начал я. – Не подумай, что я не оценил твое предложение, но принять его не могу. Постарайся понять меня. Я был на мели слишком долго. И всю жизнь мечтал о деньгах. Мне нужна не пара жалких долларов – они водились и у моего старика и завели его в никуда, – а целая куча, очень много денег. Может, потому, что мой старик держал меня в черном теле, когда я был ребенком. Единственное, на что он тратился, – это моя еда. На одежду, фильмы, конфеты и все остальное, что другие дети получали даром, я должен был зарабатывать, и мне нелегко это давалось. Я работал после школы посыльным, разносчиком газет, мойщиком окон. И у меня никогда не оставалось времени просто поиграть. Мой старик считал, что так я научусь ценить деньги, но он ошибся. Так я утвердился в своей мечте, что когда-нибудь заполучу уйму деньжищ и оторвусь на славу. Я должен сорвать куш. Эта мысль не отпускает меня по сей день. И когда она станет реальностью, я устрою большой кутеж. Казалось, шанс появился, когда умер мой старик. Я думал, что продам кафе и прогуляю вырученные деньги, но ничего не вышло. После уплаты долгов у меня не осталось ни шиша. Все, что у меня есть сейчас, – это одежда, которая на мне, и сорок долларов, оставшихся от пособия, что я получил при увольнении из армии. Вот почему я направляюсь в Майами, где крутятся огромные бабки, и кое-что из них наверняка прилипнет к моим рукам. Огромные бабки, Том, а не мелочь. У меня предчувствие: если я доберусь до Майами, то сорву джекпот.

Рош сидел и слушал с бесстрастным лицом.

– Но почему Майами, Джонни? Почему не Нью-Йорк или любой другой большой город?

– Я кое-что слышал о нем, – попытался объяснить я. – Звучит нелепо, но я встретил парня, которому довелось бывать в Майами. Он рассказывал, что другого такого места нет. На каждый квадратный дюйм миллионеров там больше, чем в любом другом городе. Они приезжают туда отдыхать и швыряются деньгами налево и направо, как пьяные матросы. Если ты не промах, кое-что может перепасть и тебе. Но пойми меня правильно. Я не стану заниматься вымогательством и не попаду в передрягу. Я собираюсь сорвать куш законно. В Майами на каждом углу найдется работенка, где можно наварить неплохие бабки. Знаешь, что мне рассказывал этот парень? Спасатели на пляже зарабатывают до двухсот баксов в неделю. Он знал одного, что спас жизнь кинозвезде и получил тысячу баксов плюс работу в Голливуде. А сам этот парень работал водилой. Так вот, его босс окочурился и оставил ему пять штук баксов, хотя тот и проработал-то у него всего три года. Просто представь! А почему мне не может так же повезти? Вот и все. Деньги в Майами. Осталось только оказаться в нужном месте, когда миллионеры начнут швыряться ими.

Рош потер колено, не сводя с меня задумчивого взгляда.

– А твой приятель не рассказывал о всякого рода мошенниках, картежниках, шантажистах, шлюхах и бандитах, которые, как волчья стая, пытаются урвать деньги у твоих миллионеров? – тихо спросил он. – Не говорил о копах, которые гоняются за простыми парнями, не давая им передохну?ть? Я был в Майами, Джонни. До того как покалечил ногу, я каждую неделю водил грузовик из Пелотты в Майами. Город прекрасный, но только для миллионеров. А если тебе не хватает денег, там выжить труднее, чем в джунглях, где полно диких зверей. Послушай моего совета – забудь о Майами. Это всего лишь мечта. Оставайся с нами. Ты получишь неплохой шанс на безбедное существование и убережешься от неприятностей. Тот, кто охотится за легкими деньгами, рано или поздно попадет в беду. Джонни, подумай как следует. Для тебя единственный способ добраться до больших денег – это бокс. Не знаю, насколько ты в нем хорош, но если твой удар – не случайность, то я скажу тебе…

– Не говори ничего, – прервал я Тома. – Я завязал с боксом. Не хочу закончить жизнь полуслепым и с отшибленными мозгами. Это последнее слово. Ты говоришь, Майами – бандитский город. А тот парень рассказывал, что там полно легковерных лопухов. Поеду-ка я туда и сам все выясню. Может, я и сумасшедший, но это мое решение. Извини, Том, но дело обстоит именно так.

Рош пожал щуплыми плечами:

– Ладно, если тебе так хочется, отправляйся в Майами. Осмотрись. А потом возвращайся. У тебя есть три месяца, прежде чем я начну искать кого-то другого. Подумай об этом, Джонни. Треть в бизнесе и полная свобода. И, кроме нас с Элис, до тебя никому не будет дела. Обмозгуй как следует.

Мне не надо было долго раздумывать.

– Не жди меня, Том, – ответил я. – Улаживай свои дела. Я не собираюсь возвращаться.

3

Я заканчивал завтракать, когда в комнату снова заглянул Рош:

– Пришел Солли Брэнт. Спрашивает тебя. Хочешь с ним увидеться?

– Почему бы нет? Или, по-твоему, не стоит?

Рош пожал плечами:

– Да как хочешь. Он не сказал, зачем пришел.

– Тогда пусть идет сюда.

Когда я отодвинул тарелку и потянулся за сигаретой, вошел Брэнт. В сдвинутой на затылок панаме, с темными кругами под глазами, он выглядел так, будто не спал несколько дней.

– Мне жаль, что ваш парень не сможет выступить, – произнес я, прежде чем он успел открыть рот, – но он получил по заслугам. Если вы пришли жаловаться, то меня это не проймет. Я ничего не могу поделать.

– Я понимаю, – согласился Брэнт, пододвигая стул. – Маккриди – жуткий обормот, всегда им был и таким останется. – Брэнт потер лицо рукой и тяжело вздохнул. – Этот упырь пьет мою кровь. У меня от него одни проблемы. – Наклонившись вперед, он ткнул в меня толстым пальцем. – Где ты научился такому удару?

– Немного занимался боксом. Если бы знал, что у него стеклянная челюсть, бил бы в другое место.

– Она у него не стеклянная. Другие годами били по ней, и до сих пор ему это даже нравилось. Никогда не видел такого удара. Он бы в танке брешь пробил. – Брэнт рассеянно взял ломтик поджаренного хлеба и стал его грызть. – На Маккриди мне плевать. Если бы ему нашлась замена, кого можно выставить против Кида, я бы плясал от радости, что избавился от него. Но у меня никого больше нет, а это первый серьезный бой за последние несколько лет. На кону крупная сумма, настоящий куш для такого парня, как я. – Дожевав хлеб, он спросил: – С кем ты дрался на ринге?

– Нет, только не я, – был мой ответ. – Не важно, с кем я дрался. Ты не заставишь меня выйти на ринг. Я оставил его много лет назад и не собираюсь возвращаться.

Карие глазки Брэнта жадно меня буравили.

– С таким телосложением и таким хуком ты прирожденный боец. Как давно ты не выходил на ринг?

– Давно. И бокс меня больше не интересует. Если это все, о чем ты хотел поговорить, давай расстанемся, пока мы еще не поссорились.

– Стой, одну минуту. Рош говорил, ты нокаутировал Вайнера во втором раунде. Это так?

– Даже если и так, тебе-то что с того?

– Собираешься в Майами, да? – Отложив хлеб, он пододвинулся ко мне. – А теперь послушай, что я скажу. Как только я тебя увидел, так сразу понял: ты боец. Пошевели мозгами, Фаррар. Что тебе делать в Майами в такой одежде? Как далеко ты уйдешь, прежде чем окажешься в тюряге? Даже если будешь выбирать улицы потемнее, долго ты там не продержишься. Надо выглядеть на все сто, иначе тебе нет места в Майами.

– Это мои проблемы, не твои.

– Я знаю. – Он снял панаму и заглянул в нее, словно что-то искал. – Но я с тобой не разговоры разговариваю, будто мне заняться больше нечем. Как насчет того, чтобы приехать в Майами в белом костюме, весь упакованный и в собственном автомобиле? Ладно, мой драндулет не очень похож на приличный автомобиль, но он на ходу. А что скажешь, если у тебя в кармане окажется пятьсот баксов? Просто так, для разгона?

Хорошая наживка, не поспоришь. Я и сам понимал, что моя одежда не для Майами, и это напрягало меня. Белый костюм, пятьсот баксов и машина казались правильным решением.