Если вам дорога жизнь

Лоусон Хэдли, мэр города, слыл человеком разумным. С Терреллом он уже переговорил.

– Может, это псих, – сказал ему Террелл. – А может, и алкаш. Пока у меня мало сведений, ничего определенного сказать не могу. Все рапорты и донесения я разберу примерно к 15:00. Если хотите подождать, Лоусон, ради бога, я не против.

– Подожду, Фрэнк. Этот Хэмилтон, черт его дери, нагнал на всех страху, а мы сами не знаем, в чем дело. Я буду где-нибудь поблизости.

В 15:00 Террелл, Хэдли и Биглер сидели за столом в кабинете Террелла.

– Орудие убийства похищено вчера вечером из магазина Данваса, – начал Террелл. – Это подтверждают специалисты по баллистике. Убийца выстрелил из жилого дома, который называется «Коннот», с террасы пентхауса. В этом пентхаусе, как вам известно, живет Том Дэвис, и сейчас он отдыхает где-то в Европе. Его нет уже три месяца, и убийца, скорее всего, это знал. Лифт из подвального гаража ведет прямо к Дэвису в квартиру. Если подобрать инструмент, подняться туда на лифте несложно. В общем, никаких особых усилий не потребовалось. Убийца заехал в гараж, поднялся в квартиру Дэвиса, вышел на террасу и стал ждать, когда появится Маккьюэн. Швейцар «Коннота» на ногах примерно с 6:00. Видимо, убийца пробрался в здание ночью, поднялся наверх и стал ждать. В 9:30 швейцар идет завтракать. С 9:30 до 10:15 дом никем не охраняется. В это время убийца и улизнул.

Хэдли провел рукой по редеющей шевелюре:

– Впечатление такое, что он все тщательно спланировал, причем давно.

– Или хорошо знал заведенный распорядок. Похоже, ему было точно известно, когда именно надо выстрелить, когда выйти из здания и что Дэвис в отъезде.

– Выходит, это кто-то из местных?

– Скорее всего.

Хэдли обеспокоенно задвигался в кресле:

– Еще что-нибудь у вас есть?

– Записка… странная какая-то. Это предупреждение. Ее отправили вчера вечером. Тут я пасую. Убийца предупреждает Маккьюэна, что тот будет убит. Но зачем?

– Реклама, – предположил Биглер. – И он ее получил. Еще какую.

– Может быть, ты прав: рекламу он получил. Ребята из лаборатории эту записку обработали. Отпечатков нет, написано шариковой ручкой, бумага продается в любом дешевом магазине. То есть у нас нет ничего, кроме самого текста. – Террелл достал записку и передал ее Хэдли. – Буквы, как видишь, печатные и слегка корявые. Важно время, указанное в записке: 9:03. Это значит, убийца прекрасно знал привычки Маккьюэна. Маккьюэн ведь был помешан на времени, всегда все делал секунда в секунду. И убийца знал, что из дому Маккьюэн всегда выходит в 9:03. Кто мог знать это с точностью до минуты? Секретарша Маккьюэна, его шофер, слуга. Но они здесь ни при чем. В этом я не сомневаюсь. Возможно, Маккьюэн хвастался этой своей точностью перед друзьями. Что ж, проверим. Скорее всего, убийца живет или жил здесь и хорошо знаком с укладом и распорядком жизни в наших краях. Ведь знал же он, что Дэвис в отъезде, что швейцар идет завтракать в 9:30, а Маккьюэн всегда выходит из дома в 9:03. Кое-что это нам дает, но немного. Насчет Маккьюэна вы все знаете не хуже меня. Большой любовью к нему никто не пылал, врагов в деловых кругах было предостаточно. Я в жизни не поверю, что кто-то из его деловых партнеров решил поохотиться на него с ружьем, это уж слишком, черт подери, но ведь я могу и ошибаться. Возможно, эта записка лишь отвлекающий маневр, но что-то мне подсказывает – никакого маневра тут нет. Мне кажется, это какой-то обозленный псих, он живет здесь и еще даст о себе знать.

Хэдли переварил все сказанное, потом спросил:

– Каков наш следующий шаг?

Террелл подался вперед, положил свои большие кулаки на стол.

– Строго между нами, понятия не имею. Никаких конкретных шагов мы сейчас предпринять не можем. Официально заявим, конечно, что расследование ведется, разрабатываются версии и тому подобное, но делать нам особенно нечего. Фотоснимок винтовки еще раз покажем по телевидению, покопаемся в жизни Маккьюэна и поговорим с его друзьями, но, боюсь, это мало что даст. Безмотивное убийство – это самый крепкий орешек. Попробуй разгрызи. Будем молить бога, чтобы это убийство оказалось единственным.

Хэдли пристально посмотрел на него:

– Ты не исключаешь, что он пойдет на убийство снова?

– Откуда мне знать? Надеюсь, что нет. А мы будем действовать по обычной схеме. Проверим всех, кто ссорился с Маккьюэном, а таких немало. Постараемся выяснить, кому он насолил сильно, кто мог иметь на него зуб… может, кто-то из его подчиненных. Если какие-то идеи есть у тебя, Лоусон, выкладывай – сейчас самое время.

Хэдли раздавил сигару о дно пепельницы и поднялся:

– Нет… но положение мне ясно. Ладно, Фрэнк, действуй. Я поеду к себе в кабинет, постараюсь погасить страсти… ничего другого мне пока не остается.

Когда он уехал, Террелл допил кофе, закурил трубку и взглянул на Биглера:

– Ну, Джо, заводим машину на полные обороты. Всех в работу, пусть ищут. Боюсь, правда, ни черта они не найдут, но сидеть сложа руки нам тоже не след.

– Есть. – Биглер поднялся. – Считаешь, шеф, одним дело не кончится?

– Надеюсь, кончится.

– А я думаю, что нет. Это же псих; кто знает, что такому взбредет в голову? – Биглер покачал головой. – Повезло Фреду. Я бы с удовольствием залег сейчас в больницу со сломанной ногой.

– Он допустит ошибку… все они в конце концов ошибаются, – сказал Террелл без особой уверенности в голосе.

– Вопрос – когда?

– Да, верно… когда.

Они посмотрели друг на друга, потом Биглер пошел в комнату детективов – как следует загрузить их работой.

Лепски прекрасно знал, что в эту пору все соседи возятся в своих садиках – поливают химией тлю, стригут лужайки, – и решил подкатить к дому с шиком – знай наших!

Он пронесся по их улице со скоростью пятьдесят миль в час и, поравнявшись со своей садовой калиткой, резко утопил педаль тормоза – машина, негодующе взвизгнув, застыла на месте, а сам Лепски едва не вылетел через лобовое стекло. «Вот это класс! – подумал про себя Лепски, бодро выпрыгивая из машины. – Так, правда, и влететь во что-нибудь недолго, да ладно». Хлопнув дверцей машины, зная, что соседи прервали все свои дела и глядят на него округлившимися глазами, он протопал по садовой тропинке к передней двери. Довольный – номер прошел на ура, – он воткнул ключ в замок. Все жители улицы уже знают, что он получил повышение, – жена позаботилась. Теперь самое время показать этим обывателям, каков он, детектив первого класса, в действии.

К сожалению, дверной замок он пытался открыть ключом от машины. Ему бы ворваться в дом, хлопнуть дверью – соседям было бы о чем посудачить, а он замешкался с замком, не сразу поняв, что ключ не тот, – и впечатление, конечно, было подпорчено.

Пока он, ругаясь, нашаривал нужный ключ, дверь распахнулась.

– Ну зачем так ездить, скажи на милость? – строго встретила его Кэрролл Лепски. – Ты же показываешь дурной пример.

Лепски протиснулся мимо нее, ногой захлопнул дверь и кинулся к туалету.

– Умираю, хочу отлить, – объявил он и заскочил внутрь.

Кэрролл вздохнула. Высокая, хорошенькая двадцатисемилетняя брюнетка, она была женщиной энергичной и волевой. До замужества она работала в Майами, в «Американ экспресс компани» и вела финансовые дела богатых, консультировала их. Эта работа дала ей уверенность в себе, в манерах даже появилось что-то покровительственное.

Своего мужа она считала лучшим детективом в управлении, самым толковым. По ее планам, через шесть, самое большее семь лет он должен был стать шефом местной полиции. Ему этого она не говорила, но покоя не давала, подгоняла вперед, от повышения к повышению. Вот он уже и детектив первого класса; теперь на очереди звание сержанта.

Лепски вышел из туалетной комнаты, картинно вытирая со лба несуществующий пот.

– Давай выпьем, – предложил он, бросаясь в кресло. – У меня всего пять минут… как раз хватит, чтоб рубашку переодеть.

– Если ты все еще на дежурстве, Лепски, нечего тебе пить. Обойдешься колой.

– А мне, черт бы подрал все на свете, хочется выпить! Хорошую порцию виски, и льда побольше!

Кэрролл вышла на кухню и вернулась оттуда с хорошей порцией колы, где было много льда.

– А что ты такой взбудораженный? – спросила она, садясь на ручку его кресла.

– Я? Взбудораженный? С чего ты взяла? – Он отпил полстакана колы и поморщился. – Может, плеснем туда на полпальца виски?

– Нет! Вид у тебя какой-то взбудораженный. Да я и сама… Сидела у телевизора, будто пришитая. Этот убийца… Палач… что вообще происходит?