Негде спрятаться золотой рыбке

Бреннер сдвинул шляпу на затылок:

– Угу. Что ж, на неудобные вопросы бывают неприятные ответы. Опасные для здоровья.

– Можно вас цитировать, сержант? Мистеру Чандлеру будет любопытно узнать ваше мнение.

– Вы так считаете? – Он посмотрел куда-то в сторону. – Говорите, да не заговаривайтесь. – И он вышел из больницы.

Я с тревогой подумал, как ему понравится следующий номер журнала. Наверняка Ширли известно о статье про капитана полиции. Сейчас она не в себе, и если Бреннер станет ее допрашивать, она все расскажет. Я подошел к телефону-автомату и набрал домашний номер Уолли. Никто не ответил. Должно быть, Джин отвезла Ширли к себе. Я позвонил ей, и она сняла трубку после первого гудка.

– Ширли у вас? – спросил я.

– Только что ее уложила. Дала ей две таблетки снотворного. Будет спать до утра.

– Полицейские хотят с ней побеседовать, Джин. Никому не говорите, что она у вас. И что это за фраза насчет «проклятого журнала»?

– Она думает, что на Уолли напали из-за сметы на новую школу.

– Ей известно про магазин «Добро пожаловать»?

– Вряд ли. Она все повторяла имя Хэммонда.

– Если утром Ширли не успокоится, не выходите на работу. Побудьте с ней. Не хочу, чтобы в полиции всплыла история про магазин.

– Все будет хорошо. Позвоните мне утром, часов в восемь?

– Обязательно. И еще раз спасибо.

Я повесил трубку и вышел на улицу. Похоже, сегодня я сделал все, что мог. Завтра встречусь с Эрни Мэйхью, попробую выпросить у него денег. Потом отправлюсь на работу и прочитаю личное дело Горди. Теперь все зависит от Уэббера. Если он подведет, мне придется каким-то образом найти двадцать тысяч.

Домой я вернулся в пятнадцать минут одиннадцатого. Света в окнах не было. Неужели Линда легла спать? Было бы неплохо. Мне не хотелось с ней разговаривать. Я отомкнул входную дверь, прошел в гостиную, включил свет и осмотрелся.

На столе лежал листок бумаги. Я взял его в руки.

В записке говорилось:

Дорогой Стив,

я забираю Линду к себе. Через пару дней ее глаз придет в норму. Пока что она побудет у меня, чтобы не поползли слухи.

Никогда не бейте женщин по лицу. Хотите отвести душу, ударьте по заднице. Результат тот же, а синяка не видно.

    Лучилла

Я смял записку и бросил ее в мусорную корзину.

Налил себе выпить и уселся в кресло.

Впереди была долгая одинокая ночь. Тревога нарастала. Я пытался справиться с ней, но безуспешно.

* * *

В восемь утра я позвонил Джин:

– Как Ширли?

– Нормально. Стоит рядом, хочет вам кое-что сказать.

После паузы я услышал голос Ширли:

– Стив! Прости за вчерашнее. Я наговорила глупостей. Сама не понимала, что несу.

Я сделал глубокий вдох:

– Не переживай. Считай, что ничего не было.

– Как же не было, когда было! Хорошо хоть Уолли меня не слышал. Представляю, как он бы меня отчитал. Я, как его увидела, чуть не лишилась рассудка. Господи! Как же ему досталось! – Всхлипнув, она помолчала и продолжила: – У тебя прекрасный журнал, Стив. Уолли знал, чем рискует, и я тоже знала. Но когда это случилось, я просто поверить не могла, что люди бывают такими жестокими.

– Я расскажу обо всем Чандлеру. Он поможет. Уолли поправится, пусть и не сразу. Я побеседовал со Стэнстедом. Тебе не о чем волноваться. – Я не стал говорить, что Уолли может ослепнуть на один глаз. – Ширли, когда к тебе придут полицейские, старайся повнимательнее выбирать слова. Не упоминай статью про Шульца. Это взрывоопасная тема. Скажи, что Уолли разбирался с контрактом на строительство школы, и только. Поняла?

– Да, конечно. Кстати, ваша Джин такая умница! Мы с ней собираемся навестить Уолли.

– Я буду на связи.

– Ты же не обижаешься, Стив?

– Нет. Все хорошо. Позовешь Джин?

Джин взяла трубку.

– Сейчас свяжусь с Чандлером, а потом поеду в банк, – сказал я. – После этого буду ждать вас в офисе.

– Хорошо, Стив.

Я позвонил Чандлеру на домашний и едва успел его застать: он как раз уходил на работу. Рассказав, что случилось, я добавил:

– Уолли, по всей видимости, избили из-за школьного контракта.

Чандлер повел себя вполне ожидаемо:

– Где он?

– В Северной.

– Хорошо, Стив, я займусь этим вопросом. Справлюсь о его состоянии. Передайте Ширли, что я все улажу. Все до последних мелочей. Со вчерашнего дня его жалованье удвоено. Если эти сволочи думают, что меня можно запугать, пусть подумают еще раз. Займитесь Хэммондом и не стесняйтесь в средствах. Понятно?

Да, мне все было понятно. Но Чандлер, в отличие от меня, не рисковал собственной шкурой.

Настанет и мой черед, думал я. Тоже буду валяться в Северной со сломанными ребрами и сотрясением мозга.