Колониальный рефлекс

После того, как надо мной поработали, и я выглядела не хуже. Практически ничего не осталось от той девушки, которой я была больше года назад. Когда-то в прошлой жизни я бы выступила против косметической хирургии, но не теперь. Хочешь выжить, пойдешь на многое, а уж тем более плюнешь на давешние архаичные принципы.

После метаморфозы к своему лицу я относилась, как к маскарадной маске. Ведь это уже не мое лицо, а значит, и не настоящая я. Иногда мне даже казалось, будто живу чужой жизнью, наблюдая со стороны.

Когда наш женский тандем куда-то выбирался, все время приходилось отбиваться от навязывающихся в компанию мужчин. Забавно наблюдать за реакцией посторонних людей. Если я была спокойна, рассудительна, иногда даже немного груба, не стараясь никому нравится и тем самым моментально остужая к себе интерес, то Лиза наоборот, являла собой само очарование. По этой причине, один ее роман следовал за другим. Она не переставала пытаться втянуть меня в очередную романтическую авантюру, подсовывая друзей своих новых знакомых. Я же стремилась к другой цели – приблизиться к совету компании, но за год мало чего добилась. Теперь я была у порога, но не могла заставить себя переступить.

Данил был хорошим человеком, и я понимала, что если включить его в игру, то в итоге непременно сделаю ему больно. Так всегда происходит, когда используешь кого-либо. Но чем больше проходило времени, тем острее я чувствовала, что выбора у меня нет. Как его ассистент, я подобралась к правовой документации юридического отдела компании, но так ничего и не обнаружила. Для того, чтобы увидеть более серьезные документы, нужен был более высокий допуск.

В расследовании я топталась на месте, новых воспоминаний не появилось. Оставалось отталкиваться от известных слагаемых. Всегда должен быть мотив. Поразмыслив, кому выгодно убийство Марка, я пришла к выводу, что в таких делах замешаны деньги. Он состоял в совете директоров огромной многомиллиардной компании и ему принадлежало большинство акций. Значит, я должна выяснить личности остальных акционеров, а также наследников Марка. Эту информацию не только не обнародовали, но и так тщательно скрывали, что даже в юридическом отделе самой компании никто ни о чем не подозревал. Все настолько запутано, что даже пресса до сих пор не докопалась до истины.

Вернее всего познакомиться со всеми держателями акций на ежегодном благотворительном балу. Ассистентов на такие мероприятия не приглашали. А вот в качестве сопровождающей начальника я могла туда попасть. И до бала осталась неделя. Похоже, выбор – это действительно лишь иллюзия.

– Боже, какой красавчик вон там, – нарушила мои размышления подруга. Максим поднял глаза к потолку, всем своим видом показывая отвращение к подобным разговорам. Заметив его презрительный взгляд, Лиза рассмеялась:

– Что?! Переживаешь, что я заметила его первым? Хорошо, он твой, Макси. Действуй.

– Лиза, – вступилась я, послав самый сожалеющий взгляд покрасневшему молодому человеку.

– Я не гей, – наконец выговорил он возмущенно, чем лишь рассмешил несносную девчонку.

– Лиза, а ты посмотрела дело, которое я передал тебе утром? – перебив стенания, спросил Александр.

– О, только не о работе. Сегодня ведь День Рождения Милки! – подняла она стакан под одобрительные возгласы, заглушая парня.

Мы с Александром переглянулись, еле сдерживая хохот.

– С Днем Рождения!

– Серьезно? Не пробовала устриц?

Я смущенно покачала головой. Мы чудесно провели вечер. С ним оказалось так легко, что я на миг растерялась и совсем забыла, что нахожусь здесь не для развлечения. К тому же столько времени я не смеялась так беспечно. Единственный человек, который пробуждал во мне положительные эмоции – это Лиза. А теперь есть еще он. С ним интересно, уютно, как дома. Наверное, если бы у меня когда-нибудь была возможность обрести настоящий дом, то так бы все и выглядело. Мы поженились бы, а потом я родила бы ему детей. Они называли бы меня мамой и просили бы сказки и сладости. На выходных мы все вместе ездили бы за город. Я на минуту представила, что со временем могла бы полюбить Данила. При повседневной сложности моей социальной адаптации, именно с ним я чувствовала себя в безопасности, а общаться нам было на удивление легко и непринужденно.

Перед глазами возник образ с голубыми, как январское небо, и холодными, как многовековые ледники, глазами. Все последнее время я подавляла мысли о нем, но не могла до конца забыть ни его, ни то, что он для меня значил. Казалось, даже дыхание мое в этот момент замерло. Хватило толики воспоминания, одного промелькнувшего образа, и все мои фантазии развеялись на ветру. Те чувства, что я пережила тогда с Демианом, уже никогда ни к кому не возникнут. Не стоит себя обманывать.

– Ты в порядке? Побледнела… Что случилось? – ворвался в мой внутренний мир знакомый участливый голос.

– Все хорошо, спасибо.

Я покачала головой, стараясь отбросить муар своих мыслей. Уже давно я стала другим человеком в совсем иной жизни. Он потерян для меня навсегда. Я никогда его больше не увижу.

Образ Демиана развеялся, но ложное чувство подлого предательства никуда не делось и сопровождало меня весь оставшийся вечер. Ощущение стыда и противоестественности происходящего отравляли мою душу, вгоняя в подавленное настроение. Я запихнула подальше в себя жалость и уничижение и подняла голову выше. Не я это все завертела, и уж явно не я главный злодей в этой истории.

– Это все, наверное, устрицы. Я не стала бы пробовать эту слизь даже под дулом пистолета.

– Но это полезно! – шутливо возмутился Данил.

Я скептически посмотрела на его тарелку.

– Знаешь, ты так смотришь на мои устрицы, что я тоже отказываюсь есть, – обиженно заявил он.

– Прости, пожалуйста, – с фальшивым смехом сказала я. – Но, может быть, я сейчас спасла тебя от несварения.

Он рассмеялся, я почувствовала, как его рука накрыла мою, и невольно напряглась. Данил тут же убрал ее, задержав лишь на несколько секунд.

– Мила, я не буду торопиться.

– Спасибо, – я кивнула, снова смутившись. – Мне на самом деле нездоровится. Можем мы… – я замялась.

– Проводить тебя домой? – поразило то, как тонко он меня чувствовал. И внезапно захотелось остаться с ним еще немного, отвлечься от своих проблем.

Я посмотрела в сторону темнеющей реки.

– Хочешь прогуляться? – вырвалось из потаенных уголков моей души.

Он улыбнулся одной из своих теплых улыбок, и я решила, что изо всех сил постараюсь быть ему хорошим другом. Насколько это возможно.

Мы шли по песку вдоль самой кромки воды. Набережная светилась всеми цветами ночных огней и изобиловала разнообразными шумами, которыми люди окружают себя в повседневности, чтобы не чувствовать скуку и одиночество. Но все это шло издалека. А здесь, у воды, нас скрывала тихая темнота, окутывая окружающий пейзаж поразительным уютом. Он взял меня за руку, но на этот раз я не почувствовала ни испуга, ни неприятия. Наоборот, я ощутила, что больше нет необходимости быть одной. Ведь когда-нибудь моя задача успешно завершится, правда восторжествует, убийца Марка будет наказан, а мое имя очистится. Тогда я получу шанс на новую жизнь. И я не хочу провести ее в одиночестве.

Я остановилась и повернулась к нему, намереваясь сказать нечто важное, но слова застряли на кончике языка. Мои глаза оказались на уровне мужского плеча, и меня окутало облако его нежного ненавязчивого парфюма. Казалось, даже запах Данила был, словно огромный указатель со словом «Дом». Он был так близко. И не шевелился, будто боялся меня спугнуть. Я так устала притворяться. Быть кем-то другим.

Я подняла глаза и утонула в его бесконечно понимающем взоре добрых и теплых глаз. Мне захотелось прикоснуться к нему, и то, что он по-прежнему не шевелился, еще больше вселило в меня уверенность в нем. Я подняла свободную руку и провела по его щеке, ощутив легкую небритость. Я так давно не касалась никого живого. Не ощущала человеческого тепла, что в этот момент меня будто пронзило осознанием того, как я изголодалась по живому существу.

Он оперся щекой о мою ладонь и накрыл сверху своей рукой, задерживая ее в этом положении. Я почувствовала, как по лицу невольно потекли бесшумные слезы, и уткнулась ему в плечо, надежно закрываясь от всего мира. Через секунду его крепкие объятия еще раз доказали, что я не ошиблась в этом человеке. Со стороны казалось, что он просто обнимал меня, но я получала от него силы. Только-что я поняла, что моя оборона и выстроенная система нападения имела множество недостатков, а план на грани раскола. Я изо всех сил старалась не подпускать к себе людей, чтобы не причинять им боль. Чтобы не подвергать их риску, не впутывать в кровавые тайны. И в итоге у меня есть Лиза, а теперь еще и Данил. Я не могу от них отказаться, но я никогда не прощу себе, если из-за меня они пострадают.

Но также я не могла отречься от дела, которое пообещала себе распутать. Потому что не смогу чувствовать себя в безопасности. И никто не будет в безопасности с девушкой, которую обвинили в том, что она однажды утром проснулась в одной квартире с близким человеком и с беспричинной жестокостью расправилась с ним.

Я никогда не верну прошлую жизнь и, скорее всего, не смогу выйти из тени даже тогда, когда все раскроется. Потому что даже при лучшем исходе меня всегда будут преследовать люди из лабораторий колонии. Я инстинктивно потерла место над солнечным сплетением. Там когда-то был шрам, а теперь только чистая гладкая кожа и ничего, напоминающего о былой трагедии. Ничего, кроме синтетического сердца.

Глава 6

– Не могу поверить, что ты наконец решилась, – с придыханием прошептала Лиза, заговорщицки улыбаясь.

– Желательно, чтобы это хотя бы для кого-то вокруг осталось секретом, – нахмурилась я. – И вообще, ни на что я не решилась. Между нами ничего такого нет. Только дружба.

– Ага! Дружба между мужчиной и женщиной… Знаешь, что про это говорят? – я специально отвернулась от нее, чтобы не раздражаться видом ее шаловливо играющих бровей.

– Прекрати! Мне с ним легко. Нам приятно общаться, – шикнула я.

– О чем ты поешь?! Тебе со мной легко и приятно. А мужчин Бог создал немного для другого. Ну кроме Макса, конечно, – Лиза деловито махнула рукой на Максима, имевшего несчастье проходить в этот момент мимо. Он скривился, но, возведя глаза к небу, промолчал, что часто делал в подобных случаях.

Я осуждающе покачала головой.

– Поверь мне, Лиза, с тобой совсем не легко и иногда неприятно, – в доказательство своих слов я многозначительным взглядом указала в спину распятого ею только-что коллеги.

– Ах, ну да. Кстати, босс просил тебя зайти к нему в кабинет. Наверное, чтобы приятно пообщаться, – неприлично прыснула она, за что заслужила от меня еще один неодобрительный взгляд.

Впрочем, нахмурилась я не столько из-за ее слов, сколько от их семантики. Я знала, что в кабинет меня вызвали исключительно по деловым вопросам, но беспокоило то, как бы насмешки подруги не достигли посторонних ушей. Всем известно, как быстро в компании разносятся слухи и какими фантастическими подробностями порой обрастают. Ведь я личный помощник начальника. Известный фактор, что мы много рабочего времени проводим вместе. И если в это начнут вкладывать иной смысл, пострадает и его карьера, и на моем пути к цели возникнут осложнения. Придется поговорить с Лизой.

Я вошла в кабинет Данила и осторожно прикрыла за собой дверь. Он разговаривал по телефону, стоя спиной ко входу. На звук он обернулся, губы его затронула легкая улыбка, складка между бровей расправилась, а глаза моментально потеплели. Цепная реакция передалась мне. И я не смогла удержать на лице серьезное выражение, чувствуя, как подрагивают уголки моих губ, готовых в любой момент растянуться, подобно транспаранту на митинге.