Незабываемый летний роман

– Trovi bella la veduta? – резко прозвучал голос на итальянском языке.

Мэдди свободно говорила на итальянском языке. Но сейчас она словно забыла разом все слова.

– Я… Простите? – стушевалась девушка и сжалась в комочек.

– Я спросил, – Мэдди отметила, что мужчина перешел на превосходный английский язык, – наслаждались ли вы видом?

О нет, все не может происходить на самом деле. Мэдди отступила на шаг и внимательно посмотрела на незнакомца. Высокий, темноволосый, широкие плечи под льняной рубашкой. Волосы взъерошенные и влажные. Влажные…

Пловец.

Данте поднял бровь, но женщина больше не произнесла ни слова, а ее взгляд не поднимался выше его второй пуговицы на рубашке. Он окинул ее взглядом сверху вниз. Она была высокой, стройной и грациозной, а ее длинные шелковистые светлые волосы были собраны в конский хвост на затылке. Женщина не напоминала одну из приглашенных гостий на свадьбу, так кто же она?

Туристы редко предпочитают отдыхать около маленького озера в Сан-Томо, большинство выбирают красоту более знаменитых Гарды и Комо или углубляются дальше в горы.

Бледные щеки молодой женщины покраснели, когда она наконец подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она смотрела на него, выдерживая его взгляд. Ее серые глаза напомнили Данте о зимнем дне, серебристом, погружающемся в сумрак, который говорил о скрытых глубинах.

– Я не смотрела, куда иду. Простите меня, – произнесла она отчетливо. Ее голос был как звон колокольчика.

– Потому что отвлеклись? От здешнего вида просто перехватывает дыхание.

И хотя ее щеки покраснели еще больше, внешне она оставалась спокойной.

– Горы великолепны. Я не знаю, что может превзойти их вид.

– Рад, что вам понравилось, синьорина… – Он сделал паузу и наблюдал, как она разрывается между нежеланием продолжать разговор и хорошими манерами.

– Фицрой. Мадлен Фицрой. – Она вежливо улыбнулась ему. – Простите меня еще раз. Приятно было познакомиться. – И с этими словами она повернулась и пошла по дорожке назад. Спокойная и собранная, как будто совсем не волновалась.

Данте остался стоять на месте и любоваться ее видом сзади: упругие ягодицы, тонкая талия.

Его телефон издал звук, напоминая ему, что у него есть дела. Данте не мог тут стоять вечно, независимо от того, насколько прекрасен был вид. Завтра ему предстоит долгий поход в горы, точно такой же, какой он совершал, когда был мальчишкой. Но сейчас ему нужно было разобраться с документами, познакомиться с новыми сотрудниками, вернуться к делам замка, чтобы понять, что здесь произошло за месяцы его отсутствия.

Девушка исчезла за поворотом, и Данте направился в ту же сторону. Путь был ему хорошо знаком. Но все же он остановился, когда Кастелло Фальконе оказался полностью в его поле зрения.

Невозможно было не восхищаться тем, как естественно вписался замок в окружающий ландшафт, придавая ему некую сказочную атмосферу. Шпили башен уходили ввысь, и наверняка любой режиссер был бы рад создать здесь шедевр, в центре которого были бы скандалы и интриги, которые навсегда останутся запертыми в этих стенах. Как и собственные скандалы Данте.

Его телефон опять издал звук. Но на этот раз это был входящий вызов. Данте вынул телефон из кармана и нахмурился. Он обещал Адриане, что постарается устроить себе отпуск этим летом. Но отключить телефон он все же не мог. Слишком многое было возложено на его плечи.

Он перевернул мобильный экраном вверх, и его настроение улучшилось, когда он увидел имя сестры на дисплее. Мысленно он подсчитал разницу во времени, в Новой Зеландии, должно быть, полночь.

– Ciao, Luciana. E tutto okay?

– Почему бы и нет?

Данте подавил улыбку, услышав такой знакомый голос. После десяти лет жизни на другом конце мира его сестра обзавелась интересным акцентом, этакой смесью ее родного итальянского языка и гнусавого выговора новозеландцев. И она обычно говорила на английском языке, даже с ним, щедро пересыпая его итальянскими ласкательными словами и проклятиями. Данте почувствовал комок в горле. Как бы он хотел, чтобы сестра оказалась рядом с ним, чтобы помочь ему растить Адриану.

– Уже поздно, – мягко сказал он. – Я просто удивлен твоему звонку, вот и все.

– Хотела убедиться, что с тобой все в порядке, братишка. Ты в замке?

– Приехал сегодня утром, – подтвердил Данте, возобновив свой путь. – Гувернантка Адрианы привезет ее через пару дней, когда удостоверюсь, что все готово к приезду.

– Хорошо. Пришло время ей вернуться уже. Это не очень правильно – держаться дальше от этих мест. Для вас обоих.

Данте приложил все усилия, чтобы промолчать, но слова сами собой сорвались с языка.

– Ее мать умерла из-за проклятой горной дороги… Я был на другом конце мира. Адриана осталась в полном одиночестве…

– Дело совсем не в этом, – резко сказала его сестра. Они вели подобные разговоры много раз. – И горы не убивали ее. И даже лед здесь ни при чем. Всему виной наркотики и вино. Это был водитель машины, в которую она села. Адриана осталась с няньками в безопасности. Так что прекрати себя мучить. Прошло уже больше пяти лет.

Больше пяти лет? Да и какая разница, сколько прошло времени, если ничего не меняется. Его дочь осталась без матери, а смерть жены легла темным пятном на его душу.

– Я знаю, сколько лет прошло, Чана.

Он точно знал, когда именно все произошло, точно так же он знал, насколько несчастна была его жена. Как сначала, испытав восторг от жизни в замке, она стала тяготиться горами и чувствовать себя запертой вдали от цивилизации. Как она обижалась на него за то, что он так много путешествует по работе, за то, что так много времени посвящает делам. Хотя эта работа оплачивала ее экстравагантный стиль жизни. Все это – изоляция, обиды – било ее. И Данте точно знал, кого надо винить в этом.

Во всем виноват только он сам. И как бы много он ни работал, он никогда не сможет искупить свою вину, компенсировать эту утрату для своей дочери.

– Я в порядке, Лючана. С нетерпением жду здесь лета. Чтобы сбежать из Рима хоть на пару месяцев. – Он оглянулся на озеро. – Я уже поплавал.

– Первое купание в этом сезоне. Как же я скучаю по тебе. Я всегда знала, что скоро каникулы, как только я первый раз заходила в озеро. Никакой учебы, этикета и прочей мишуры целых два месяца. – Голос Лючаны был наполнен меланхолической ностальгией.

Данте закатил глаза, радуясь, что сестра не может его видеть. Он прекрасно знал, что из ее дома открывается прекрасный вид на горы. Что она может спуститься за пять минут к озеру, которое в десять раз больше деревушки Сан-Томо. И трое ее сыновей проводили большую часть своего времени на воде.

– Здесь полно места, так что ты в любой момент можешь приехать. – Данте знал, что она навряд ли согласится на двухдневный рейс до своей родной страны в ближайшее время, да еще и с тремя мальчишками в возрасте от пяти до восьми лет. И она также не бросит обширный виноградник, которым владела вместе с мужем.

– Спасибо. Я давно не видела свою племянницу. Ну а теперь, Данте, я хотела бы попросить тебя об услуге.

Вот она, причина звонка.

– М-м-м? – промычал Данте.

– Моя подруга, Джованна, ты помнишь ее? Недавно она развелась, ее муж был плохим человеком. И она переехала в Милан. И она хотела бы иметь друга. Может, ты мог пообщаться с ней, сходить куда-нибудь? Может, поужинаете вместе? – Голос Лючаны был с хитринкой, и Данте не смог подавить вздоха.

– Я не собирался быть в Милане этим летом. – Он сразу понял, к чему весь этот разговор. С последней попытки сестры свести его с кем-нибудь уже прошло около трех месяцев.

– У нее есть вилла на озере Гарда. И она все выходные проводит там. Это не так далеко. Вы могли бы там провести время. Просто ужин, никаких обязательств.

– Прости, Лючана, но я не собираюсь заводить новых друзей. И не планирую ходить на свидания. Я знаю, ты хочешь как лучше, но прекрати пытаться свести меня с кем-то из твоих друзей.

– Мне просто ненавистна мысль о том, что ты бродишь там совсем один, – хриплым голосом сказала Лючана.

Данте понял: его сестра собирается заплакать. Все было бы иначе, будь она здесь, рядом с ними, тогда она бы видела, что Данте и Адриана счастливы. И он знал, что, будучи на другом конце мира, Лючана очень беспокоится о нем и винит себя в том, что поспособствовала свадьбе Данте и Виолетты. Она просто хотела, чтобы Данте был счастлив. Как он мог обижаться на нее за это? Если бы только он смог сделать так, чтобы она не волновалась…

– Я не один, – сказал он, не успев как следует подумать. – Я встретил кое-кого, но так мало времени прошло, что пока не о чем говорить.

Маленькая, невинная ложь. Какой вред она может причинить? Если это сделает Лючану счастливой, то что в том плохого?