Темная страсть

«Поспеши!» Пока не стало слишком поздно.

Чтобы удержать равновесие, она выставила одну ногу вперед, а другую назад и, разведя руки в стороны, медленно выпрямилась во весь рост. Покачнулась влево, потом вправо, но в этот раз устояла на ногах. «Иди же!»

Увы, ее ждало разочарование – Аэрон уже вышел из ванной, обмотав одно полотенце вокруг бедер, а другое – повесив на шею. Слишком поздно. Дважды «Гр-р-р!».

– Ты так быстро помылся. Наверняка пропустил пару-тройку грязных пятен! – воскликнула Оливия.

Не глядя в ее сторону, он принялся сосредоточенно перебирать содержимое комода.

– Нет. Ничего я не пропустил.

Ох.

– Теперь твоя очередь, – произнес Аэрон, кладя футболку на комод и принимаясь вытирать вторым полотенцем свои короткие волосы.

Она уже говорила, что он прекрасен? Ей следовало назвать его «великолепным».

– Меня очищает платье. – Интересно, Аэрон тоже слышит, что она говорит с придыханием?

Он нахмурился, по-прежнему стараясь не смотреть на нее.

– Даже волосы?

– Да.

Дрожащими руками она натянула капюшон на голову, выждала время, давая волшебству свершиться, и снова сняла. Когда ткань соскользнула, Оливия провела рукой по волосам, вновь ставшим гладкими и шелковистыми.

– Видишь? Оно очищает меня целиком.

Аэрон осмотрел ее с головы до ног, задержав взгляд в определенных местах, отчего ее кровь забурлила, а кожу начало покалывать. Когда глаза их встретились, зрачки Аэрона вновь расширились и чернота поглотила фиолетовую радужку.

В самом деле, чем она так его раздражает?

– Вижу, – рыкнул Аэрон, развернулся на пятках и прошел в свою гардеробную, скрывшись из вида. Полотенце взмыло в воздух и шлепнулось на пол.

«Он снова без одежды, – подумала Оливия, моментально позабыв про его гнев. – Это твой шанс». Усмехнувшись, она двинулась вперед и сумела сделать пару шагов, прежде чем в очередной раз споткнулась и упала на колени. Остаток пути она преодолела ползком, с трудом дыша.

– Что ты делаешь?

Оливия подняла голову. Аэрон застыл в дверях гардеробной, одетый в черную футболку, джинсы и сапоги. Должно быть, он все свое мускулистое тело обвешал оружием. Глаза его были прищурены, а губы недовольно сжаты в твердую линию.

Опять не повезло. Оливия разочарованно вздохнула.

– Вообще-то не важно, – произнес он, явно устав дожидаться ее ответа. – Нам пора.

Прямо сейчас?

– Ты не можешь отвести меня в город! – выпалила Оливия. – Я тебе нужна.

Аэрон что-то пробормотал себе под нос, после чего добавил громче:

– Вряд ли. Мне никто не нужен.

Ах, неужели?

– Не забывай, что кого-то обязательно пришлют выполнить работу, которую я не смогла сделать! Раз ты не ощутил присутствия Лисандра, когда он навещал меня, то и другого ангела почувствовать не сможешь.

Аэрон скрестил руки на мощной груди, являя собой живое воплощение мужского упрямства.

– Но тебя-то я ощутил, не правда ли?

Да, ощутил, хотя Оливия так и не сообразила, как ему это удалось.

– Как я уже сказала, Лисандра ты не почувствуешь. Я же, напротив, могу видеть ангелов. И сумею предупредить тебя об их приближении.

Вообще-то они не придут за Аэроном в течение ее четырнадцатидневной отсрочки – на самом деле одиннадцатидневной, ведь три дня уже прошли, – но ему об этом знать вовсе не обязательно.

Аэрон подвигал челюстью влево-вправо, отчего татуировки на его лице исказились.

– Ты сказала, что голодна. Идем, раздобудем тебе что-нибудь поесть.

На этот раз смена темы разозлила Оливию, но она промолчала, понимая, что препираться с ним бесполезно. Кроме того, она и правда хочет есть. Она поднялась на колени, затем осторожно встала. Один шаг, второй… третий… Вскоре она стояла перед Аэроном, торжествующе улыбаясь.

– Ну и что это было? – спросил он.

– Ходьба.

– Ты так долго шла, что я успел постареть лет на пятьдесят.

Она вздернула подбородок, ничуть не обескураженная его грубостью.

– Что ж, зато я не упала.

Аэрон покачал головой – раздраженно? – и взял ее за руку.

– Идем, ангел.

– Падший, – автоматически поправила Оливия, трепеща от прикосновения его теплых сильных пальцев. Чувство, которым ей было запрещено наслаждаться.

Когда Аэрон потянул ее вперед, она споткнулась о собственные ступни. К счастью, прежде, чем Оливия успела снова поцеловать землю, Аэрон резко дернул ее вверх, а затем прижал к себе.

– Спасибо, – пробормотала она.

Теперь она ощущает себя по-настоящему живой. Прильнула к Аэрону так тесно, как только могла. Столетиями Оливия наблюдала, как люди уступают низменным желаниям, но до появления золотого пуха в крыльях никогда не задумывалась, почему они так делают. Сейчас она знает: каждое касание восхитительно. Таким, должно быть, было яблоко Евы.

Оливии хотелось большего.

– Ты являешь собой угрозу, – пробурчал Аэрон.