Золото и железо

«Но почему он не учится на Лектве?» – не понимала Сиа-Спедз.

Маркель переводил взгляд с Барча на Даррана и обратно: «В конце концов он может смириться с такой необходимостью. Но в данный момент его отвращает перспектива многолетнего обучения тому, что уже знают дети в возрасте Спедз».

«У другого служителя более приветливое лицо, – сказала Тшер. – Как его зовут?»

«Это Клод. Он практичнее Роя и, в целом, не столь эмоционален. Я собираюсь включить его в состав следующей группы, командированной на Лектву».

«А Рой?»

«До сих пор он не проявлял желания покинуть Землю».

В салон зашли два гостя Маркеля – он поднялся на ноги: «Вы успели освежиться?»

«О да, мы выкупались и отдохнули. Из вашего купола открывается великолепный вид».

Маркель кивнул: «На мой взгляд, Земля – один из красивейших миров. Вы заметили, наверное, долину на северо-востоке, словно расписанную сотнями пастельных тонов?»

«Она восхитительна!»

«Восхитительна – и смертельна. Туземцы так ее и называют: Долина Смерти».

Глава II

Барч и Дарран сами готовили себе еду, пользуясь провизией, которую доставляли вертолетом каждую субботу. В общем и в целом их обязанности носили почти символический характер; по утрам, после мытья террасы, у них оставалось много свободного времени. Дарран использовал это время, изучая лектванскую грамматику и прослушивая предоставленные ему Маркелем звукозаписи произношения лектванских слов и фраз. Барч что-нибудь читал или просто угрюмо загорал на солнышке.

В связи с приездом семьи Маркеля нарушился установившийся порядок вещей. Утром следующего дня после прибытия на Землю Сиа-Спедз подружилась с Дарраном, спросив его, почему он носит ботинки, а не сандалии на воздушной подушке.

Дарран откровенно объяснил: «Прежде всего, у меня нет таких сандалий. Во-вторых, если бы я попытался в них ходить, я тут же растянулся бы на террасе, потеряв равновесие».

«Но это совсем не трудно! – возразила Сиа-Спедз, тщательно и правильно выговаривая английские слова. – По меньшей мере, пока не поднимаешься слишком высоко».

«Не понимаю – почему ходить по воздуху проще, если держаться ближе к поверхности?»

«Силовое поле распределяется в форме пирамиды. Чем ближе к земле, тем больше отношение площади основания пирамиды к ее высоте. Чем выше идешь, тем больше сужаются силовые опоры и тем труднее становится сохранять равновесие».

«Ага! – сказал Дарран. – Тогда почему же вы не делаете сандалии помощнее, позволяющие расширять основание силовой пирамиды, поднимаясь выше в воздух?»

«Не знаю. Наверное, потому что тогда было бы не так забавно ходить по воздуху».

«Я думал, что лектваны во всем руководствуются только практическими соображениями», – заметил Дарран.

«Не всегда и не во всем. Полностью прагматической расой можно назвать только клау. У них все планируется в строгом соответствии с предназначением, независимо от того, нравится ли это другим. На планетах клау никто никогда ничему не радуется».

«Неужели? И кто такие эти клау?»

«Враги. Ужасные люди с красными звездами в глазах». Но Сиа-Спедз больше интересовалась демонстрацией навыков использования сандалий: «Смотри!» Она поднялась высоко в воздух так, словно всходила по невидимой лестнице, после чего принялась весело бегать туда-сюда над головой Даррана: «А теперь я еще выше поднимусь!»

«Будь осторожна!» – Дарран ходил под ней, подняв руки, чтобы в случае чего поймать оступившуюся девочку.

«Выше не могу, – призналась наконец Сиа-Спедз. – Здесь уже ноги дрожат».

«Тогда лучше спускайся. Я начинаю нервничать».

Девочка спустилась: «А почему ты не попросишь Маркеля подарить тебе пару сандалий?»

Дарран пожал плечами: «Выпрашивать подарки невежливо».

«Но если ты не говоришь о том, чего хочешь, об этом никто не узнает!»

Дарран рассмеялся: «Значит, лектваны так-таки руководствуются практическими соображениями!»

«Может быть и так – в конечном счете. В любом случае, я сама подарю тебе пару сандалий».

«Если ты будешь раздавать слугам лучшую обувь отца, тебя отшлепают».

Сиа-Спедз хихикнула: «Какие странные вещи ты говоришь!»

Барч, облокотившийся на балюстраду, обернулся: «Я тоже думаю, что Дарран говорит странные вещи. Кроме того, он умеет играть в самые разные игры. Попроси его научить тебя играть в классики».

«В классики? – Сиа-Спедз взглянула на Даррана. – Что это такое?»

«На Земле девочки играют в классики».

«И ты знаешь, как в них играть?»

Дарран почесал щеку: «Рой играет в классики гораздо лучше меня».

«О нет! – возразил Барч. – Кто вчера выиграл? Ты!»

«Покажи мне, Клод!»

Барч присел на скамью: «А я прослежу за тем, чтобы не было никакого надувательства». Протянув руку, он поднял лежавший рядом «Лектванский разговорник» Даррана, открыл его на первой странице и просмотрел предисловие:

«В связи с характерным для него обилием сочетаний согласных, лектванский язык воспринимается землянами на слух как труднопроизносимый. Это обстоятельство нуждается в пояснении. Прежде всего, лектванский лексикон содержит огромное количество слов – в некоторых случаях сотни синонимов выражают варианты одной и той же основной идеи. Поэтому лектваны не нуждаются в многословных околичностях – их речь замечательна логической простотой ее декларативных форм.

Еще одной особенностью лектванского языка является тот факт, что каждое слово может иметь множество различных смысловых оттенков, в зависимости от «стилизации», используемой говорящим лицом – или даже его собеседником. Существуют более ста «стилизаций», из которых шестьдесят две считаются «основными», а другие – «альтернативными». Каждый совершеннолетний лектван умеет пользоваться всеми основными стилизациями и большинством альтернативных. Лектван выражает стилизацию речи движениями глаз, бровей и ресниц. Весьма приблизительной аналогией лектванских стилизаций речи могут послужить маски древнегреческих актеров, обозначавшие эмоциональные состояния».

Барч отбросил разговорник на скамью – он пришел к тому выводу, что изучение лектванского языка само по себе потребовало бы приложения усилий на протяжении всей жизни. Тем не менее, дети лектванов, по-видимому, усваивали тонкости родной речи без особого труда. Он наблюдал за тем, как Сиа-Спедз сосредоточенно выслушивала инструкции Даррана. Сколько «стилизаций» она уже умела использовать? Умная, восприимчивая девочка. Тысячи лет естественного – и, вероятно, евгенического – отбора несомненно повысили интеллектуальный уровень расы лектванов. Интеллектуальный уровень, а также, как тут же продемонстрировала вышедшая на террасу Комейтк-Лелианр, уровень красоты.

Барч тайком наблюдал за тем, как старшая дочь Маркеля подошла к балюстраде и облокотилась на нее. Он знал, что у лектванов не было запретов или внутренних ограничений, связанных с наготой. На девушке были только пара сандалий и короткая юбочка. Барч чувствовал, как по всему его телу разливается теплота. Инопланетянка, существо из далекого чужого мира… тем не менее, какой чудесной, живой, грациозной и чистой она выглядела!

Комейтк-Лелианр словно почувствовала его взгляд и быстро обернулась. Барч виновато отвел глаза, но почти сразу же снова посмотрел на девушку, теперь стоявшую спиной к балюстраде. «Оценивает внешность дикаря, – с горечью думал Барч. – Я – первый землянин, оказавшийся поблизости».

Комейтк-Лелианр вежливо сказала: «Я вижу, что вы изучаете наш язык. Вы находите его трудным?»

«С первого взгляда он выглядит сложным, – ответил Барч. – Надо полагать, лектванский язык может служить уроженцу другой планеты замечательным средством самовыражения, если им можно овладеть, не начиная обучение с раннего детства».

На лице девушки отразилось любопытство. «Она ожидала, наверное, что я стану рычать, как медведь!» – гневно подумал Барч.