Навсегда в ее сердце

Невозможно обмануть сестру, которая знает тебя с рождения.

Лейла решила сменить тему:

– Как все себя чувствуют после сегодняшнего?

– Папа, разумеется, психует. Он злой, как черт. Мама пытается успокоить его весь день. Вика и Морган это не особо волнует. Дядя Дэниэль должен был вернуться в Париж, но папа запретил ему уезжать, пока мы не разберемся.

– «Запретил»? Боже правый, мы же не в королевской семье.

– Наши мужчины уже решили отдать ему право главы семейства, – фыркнула Челси.

– Значит, дядя Дэниэль остался?

– Только до утра вторника.

– На самом деле я так не хочу ехать к юристу, – призналась Лейла. – У меня от них мурашки.

– Я тоже не хочу ехать, но мы должны сделать это вместе.

– Думаешь, наша семья странная? – Лейла потерла висок, у нее уже начинала болеть голова.

Челси закатила глаза:

– У меня есть право хранить молчание?

– Я серьезно. Разве не странно, что мы все живем под одной крышей?

– Здесь полторы тысячи квадратных метров. И еще пятьсот на заднем дворе. У каждого из нас в любом случае есть свой уголок.

– Конечно. Но что насчет Вика? У него всегда есть девушка. Разве ему не хочется немного личного пространства?

– И-у-у-у. Не хочу говорить о сексуальной жизни нашего брата.

– Но почему он остается здесь? Разве одинокий мужчина не должен жить отдельно?

Челси медленно покачала головой:

– Иногда я забываю, насколько ты милая и наивная. Поверь, Лейла. Я почти уверена, что у нашего дорогого брата уже давно есть квартира в городе.

– Но почему он все еще имеет право жить здесь?

– Ты же знаешь, ему нравится быть любимым сыном и внуком. Он хочет, чтобы ему отдали ранчо. Жители требуют, чтобы он не уходил от того, чем занимался отец.

– Понимаю.

– У нас у всех достаточно денег. Любой из нас может уехать, если захочет. Да, Лей-Лей? Хочешь расправить крылья?

Почему-то детское прозвище Лейлы прозвучало слишком сентиментально.

– Нет. Я не хочу уезжать. По крайней мере, не сейчас. Думаю, я такая же, как Вик. Продолжаю надеяться, что папа однажды заметит, что мы с тобой тоже можем управлять ранчо не хуже, чем его драгоценный сын.

– Я бы не ставила на это. Видимо, наличие пениса – обязательное условие для техасских фермеров.

Лейла улыбнулась.

– Или, по крайней мере, для тех, кто живет в Ройяле. – Лейла зевнула. – Я вымоталась. Приму душ и лягу спать.

– Я почти досмотрела. Скоро тоже пойду.

Поднимаясь по лестнице, Лейла думала над шуточным вопросом Челси. Хотела ли она жить отдельно?

Раздевшись в ванной, она пыталась не смотреть на себя в зеркало. Она все еще помнила теплую мужскую ладонь, нежно обнявшую ее за шею. Как бы она ни старалась, все равно не могла поверить, что мужчина, с которым она провела вечер, – Джордан Бенкс.

С ней был Джошуа, но что это значило? Зачем они поменялись? Даже Бертрам Бенкс упомянул подростковую влюбленность Лейлы. Видимо, старик понятия не имел, что его мальчики что-то замышляют.

Лежа в постели с выключенным светом, она беспокойно возилась под одеялом. Она закрыла глаза: все, что она видела сейчас, – прекрасные голубые глаза-ирисы с искоркой смеха и желания. Было ли это на самом деле желание?

Однажды ее уже одурачили.

Она не могла позволить себе сглупить во второй раз.

Но даже после самобичевания она продолжала мечтать о том, кто поцеловал ее сегодня вечером…

Глава 4

В юридическом офисе было еще хуже, чем в похоронном бюро. На встречу с семьей Лейла приехала на машине, а до этого пообедала с подругой. Она вошла в холодную и неуютную комнату.

Лейла села рядом с Челси и приготовилась к долгому, скучному часу. Она оглядела комнату и заметила, что пришли практически все, даже бабушка. Сильно не хватало дяди Трента и тети Лизы. Может, они решили не приезжать, потому что ничего не ждали и терять им было нечего.

Юристу было за шестьдесят. Седые волосы и обычная одежда выдавали в нем мастера своего дела. Он уже десятилетиями работал с Грендинами.

– Давайте сразу к делу. Я связался с тем, кто готовил бумаги, которые вы получили в день похорон. Он извинился, что прислал письмо в такой напряженный для всей семьи момент. Сказал, что не знал.

– И вы ему поверили?! – возмутился отец Лейлы.

– У меня не было причин не верить, – сказал юрист. – Миссис Грендин, ваш муж когда-нибудь говорил о добыче нефти?

Мириам выпрямилась. Она была сложной женщиной и той, кто чувствовал себя с мужем как за каменной стеной.

– Насколько я помню, никогда. Но Виктор всегда имел собственную точку зрения. Если он кому-то и доверял, то Огастусу Латтимору. Старики были неразлей-вода.

Отец Лейлы, видимо, расстроился. На самом деле Лейла его жалела. Должно быть, трудно стоять в стороне. Он был уже в том возрасте, когда некоторые задумываются о том, чтобы через несколько лет уйти на пенсию. Но Виктору-младшему только что выпала возможность поуправлять ранчо. Затянется ли это еще лет на тридцать? Как было с его отцом?

– Разве нам есть о чем беспокоиться? Это же мошенничество? Любой, у кого есть принтер, может сделать такие документы, – заговорил Вик.

– Если верить Интернету, то с помощью чая можно даже состарить бумагу, – кивнула Челси.

– Ради бога, Челси. У тебя слишком бурное воображение. – Бетани Грендин посмотрела на дочь.