Прометей

– В первый год много сил ушло на восстановление дома, – уклончиво ответил Макс.

Повисло неловкое молчание. Со звонким стуком о крышу разбилась первая капля дождя, следующие капли мягко упали в траву и в ту же секунду небеса разразились ливнем, по которому изнывала утомлённая жарой природа.

Хлопнуло распахнувшееся окно, взметнулась ветром занавеска.

– Секунду, – Макс подошёл к окну и выглянул.

Деревья колыхались в белесых вспышках молний. Влажный ветер бросил водяную пыль ему на лицо. Макс закрыл окно и вернулся к ноутбуку.

– Как ты думаешь провернуть всю эту… провокацию? – спросил собеседник

– Сам факт наших последних бесед это уже начало действа.

– Но я же говорил, что о ни не смогут нас прослушать!

– Вот именно. Разговор зашифрован, но то, что он состоялся не останется без внимания. Но этого мало… я уже давно работаю над проектом, который… впрочем, что я буду рассказывать, скоро ты сам всё увидишь.

– Над тобой сгущаются тучи, – медленно произнёс голос в динамике, – тебе страшно?

– Не знаю, – признался Макс.

– Может бросишь всё это? Переправим тебя к нам, работа для тебя найдётся, ты как никак знаменитость. Да и сам понимаешь, тут безопаснее…

– Нет, – отрезал Макс, – мне нравится моя жизнь.

– Как мне связаться с тобой если возникнет необходимость? – осёкся собеседник и вернулся к делу.

– Никак. Я сам свяжусь с тобой.

– Береги себя, Макс.

Он кивнул и завершив звонок закрыл крышку ноутбука.

Разговор с человеком из прошлого ему не понравился. Он воскрешал в памяти то, к чему так не хотелось возвращаться. Прорывал хрупкую оболочку спокойствия копьями тревог и беспокойств.

Макс исподлобья взирал на матовый ноутбук. С каждой минутой он приобретал значимость и внушительность как чёрный монолит из «Космической одиссеи».

Резким движением он отключил компьютер от сети и вскочил с ним и охапкой проводов на улицу.

Дождь усилился. Всё, кроме мощёных деревом дорожек, раскисло и обратилось в грязевые потоки. Сверкнула молния и близ сада обрисовался силуэт гаража и маленького сарая, в котором встревоженный погодой копошился домашний скот.

Пригнувшись, прямо в домашних тапочках, Макс добежал до гаража и нырнул во тьму. Свет ему не требовался. Наощупь он обнаружил и выдвинул ящик с инструментами, в котором оказалось второе дно. Он опустил туда ноутбук, который напоследок призывно моргнул светодиодами, кинул сверху провода и закрыв ящик, так же стремительно снова вышел в дождь.

Ливень превращался в бурю, скидывая спелые яблоки с отяжелевших ветвей. Макс рванулся к дому и преодолев всё расстояние за несколько секунд, поскользнулся на деревянном порожке крыльца. Потеряв равновесие, он упал, ударившись головой об угол веранды и отключился. По ступенькам стекли струйки крови, смешиваясь с грязной водой. Прогремел раскат грома.

Крики петухов пронзали прозрачный воздух, повисший над горной деревней. Рассвет разливался по горизонту холодным серебром, отражаясь в лужах, размытых за ночь дорог.

Свет редких уличных фонарей плавно растворялся в робких лучах солнца. Деревня отходила от сна, чтобы вновь погрузиться в рутину хозяйства.

Макса пробудила острая головная боль. Открыв глаза он с удивлением обнаружил себя лежащим в неестественной позе на земле. Он приподнялся на одном локте и осмотрелся. Некоторые деревья в саду были надломлены ветром, вокруг клумб собрались лужи, но небо было ясным. Разгорался новый день. Макс пошатываясь встал и пощупал голову. Запёкшаяся кровь колтунами склеила волосы. Прикосновение к ране вызвало новый приступ боли. Голова гудела. Опираясь рукой о стену, он вошел в дом и скинув грязную одежду сразу направился на кухню.

Одна из полок была полностью отведена под лекарственные вытяжки и настойки. Привычные современному человеку медикаменты Макс не признавал, отдавая предпочтение растительным препаратам, которые сам и делал.

Он взял сосуд с вязкой жидкостью кофейного цвета и посмотрев на надпись задумался. «Молоко маковой соломки». Всё же решив оставить это средство на крайний случай он достал другую склянку с настоем коры белой ивы и отпил прямо из узкого горлышка. Чуть поморщившись от вкуса, он пошёл принять прохладный душ, а после, превозмогая начавшую отступать боль покормил кур и выпустил из загона козу.

Всё это время тошнота подступала к горлу, а ноги подкашивались, но это был минимум необходимых дел.

Вернувшись в дом, он снова выпил настой и рухнув на кровать провалился в тяжёлый сон, лишённый сновидений.

Проснулся Макс незадолго до рассвета. Окружающий мир был окрашен лишь в тёмные оттенки синего, будто на него опрокинули банку с краской. Острая боль отступила, но не давала забыть о себе полностью. За окном моросил унылый и почти невесомый грибной дождик. Макс умылся и выпил кофе, не включая свет. Дом и вещи в нём казались немного другими. Впервые после бури он обратил на это внимание. Будто кто-то восстанавливал обстановку по памяти, увидев её лишь раз. Он прошёлся по дому в поиске неточностей. Их было много, но больше всего его смутила дата на календаре – был сентябрь. Его не должно было быть. Должен был быть июнь. Два месяца исчезли будто их никогда и не было. Макса опять затошнило, но он сдержался. Подойдя к письменному столу, он выдвинул ящик и достал рукопись. Как и ожидалось она оказалась больше, чем сохранила его память.

Картина мира надломилась, линейность превратилась в пазл, некоторые элементы которой отсутствовали.

Очевидно, что это провал в памяти из-за удара. Но почему он тогда оказался на улице? Смотреть на бурю можно было и не спускаясь с веранды, а в себя он пришёл, лёжа практически на ступеньках. Он откуда-то возвращался, но… откуда? Что могло выгнать его из дома в такую погоду?

Острая боль пронзила разум. Макс простонал и отложив бумаги выпил ещё настой.

На улице начали щебетать птицы. Как только спазм прошёл он одел дождевик и сапоги и прихватив корзину вышел из дома. Его одолевало желание пройтись по утреннему лесу, а заодно собрать грибов если повезёт.

Пройдя по маслянистой грязи через сад Макс вошёл в лес. Света было настолько мало, что могло показаться, что сейчас ночь. Среди громадных деревьев было относительно сухо. Под ногами зашелестел ковёр опавших листьев. Он остановился и с шумом втянул прозрачный воздух, пахнущий влажной землёй и смиренно угасающей природой, зажмурившись от удовольствия.

Он бездумно блуждал по чаще уже несколько часов, но корзина так и осталась пустой. Самочувствие улучшилось, вопросы провала в памяти уже не так тревожили. Да, лето исчезло, но он не мог пропустить каких-либо событий – за исключением одного декабрьского дня их тут просто не существует. Тогда что переживать?

– Здравствуйте! – вдруг раздался звонкий женский голос, заставивший его вздрогнуть. Макс резко повернулся навстречу источнику звука.

– Здрасте, – к нему направлялась молодая женщина, пригибаясь под низкими ветвями деревьев.

– Доброе утро, – ответил он севшим от долгого молчания голосом и кашлянул.

Девушка приблизилась и приветливо улыбнулась, обнажив жемчуг ровных зубов.

– Вы моё спасение! Я, как и вы пошла по грибам, – она приподняла в руке корзину, полную грибов, и заблудилась. Вот уже минут сорок плутаю и не могу выбраться. Поможете мне?

Макс смущённый столь неожиданной компанией бездвижно стоял, воплотив в себе монументальность античных статуй, но живой взгляд со скромным любопытством изучал внешность собеседницы.

Подвижные черты лица выдавали экспрессивность натуры и некое сходство с Юдифью кисти Караваджо[2 - Караваджо (наст. фам. Меризи) Микеланджело да (1573 – 1610) итальянский живописец. Основоположник реалистического направления в европейской живописи 17 в., внёс в неё демократизм, повышенное чувство материальности, эмоциональное напряжение.]. По-ланьи кроткие глаза сразу же вызывали участливую симпатию стоило им только коснуться взглядом, полным чуткой нежности, по-детски обращённой навстречу всему миру. Чувственные алые губы были сложены в приветливую улыбку, лишённую повседневной фальши, а золото волос рассыпалось по хрупким плечам, укрытым дождевиком.

– Анна, – протянула девушка руку. – Ну или просто Аня.

Макс в свою очередь пожал руку и представился.

– Вы не могли бы проводить меня до деревни или хотя бы подсказать как к ней выйти?

– Да-да, разумеется, – спохватился он, стряхнув с себя оцепенение. – Я провожу вас. Тут недалеко. Пойдёмте.

Девушка с интересом поглядывала на своего диковатого спутника, уверенно прокладывающего путь к цивилизации.

– Вы не похожи на местного жителя, – заметила она. – Давно вы в этих краях?