Эльфийские войны

Огромная стая крылатых существ возвращалась в свою долину, криками выражая восторг при виде родного дома. Голоса их походили на орлиные, но звучали громче и яростнее, чем крики этих гордых птиц. Стая растянулась больше чем на милю, и небо почернело, скрытое гигантскими крыльями.

Они усаживались на зазубренный горный хребет и собирались кучками на близлежащих вершинах, в милях от того места, где находился Ситас. Скалы и каменные глыбы исчезали под ковром медленно взмахивающих крыльев и гладких, могучих тел – грифоны выискивали удобные места. Ситас впервые заметил многочисленные гнезда, расположенные вдоль всего хребта и на склонах гор, спускающихся в долину, – в них с пронзительными воплями извивались дюжины птенцов. Гнезда были так тщательно замаскированы, что он не заметил несколько штук в сотне шагов от своего наблюдательного пункта.

Несколько взрослых грифонов снова поднялись в воздух, затем начали снижаться грациозными кругами. Когда они подлетели ближе, Ситас заметил, что из клювов у них свисают длинные полосы алого мяса. Подобно птицам, грифоны заботились о корме для своих детенышей.

Затем в воздух поднялась вся стая, и небо снова скрылось среди мерно взмахивающих крыльев. Их были сотни, возможно около пятисот, но Ситас не стал тратить время на подсчет – он понял, что пришло время действовать быстро и смело.

Торопливыми, уверенными движениями он развернул свиток и взглянул на странные символы, похожие на буквы чужого языка. Стиснув зубы, он храбро выступил вперед, к краю утеса, и поднял перед собою свиток. Теперь он почувствовал себя на виду у всех, беззащитным.

Это движение вызвало немедленную, ошеломляющую реакцию. Долина огласилась хором пронзительных тревожных криков – это грифоны, заметив его, бросали ему вызов. Летевшие впереди существа немедленно рассыпались в стороны, подальше от непрошеного гостя. Остальные, с силой взмахивая крыльями, понеслись прямо на Звездного Пророка.

У Ситаса перехватило дыхание от ужаса. Он никогда не подвергался такой страшной опасности. Грифоны приближались с невероятной скоростью. Огромные когти тянулись к нему, готовые разорвать его на куски.

Пророк заставил себя взглянуть на свиток, подумав, что в таком шуме его голоса никто не услышит!

Но он все равно начал читать. Казалось, это говорит не он, а кто-то другой внутри него, властный и повелительный. Внезапно Ситас понял древнеэльфийские слова, как будто знал их всю жизнь. Он говорил с большой силой, энергичным, внушительным голосом, в котором не осталось и следа страха.

«Кеерин-сильвартл!»

После первой фразы на долину внезапно опустилась тишина, и Ситас был ошеломлен ею, словно его ударили. Он чувствовал, что грифоны несутся к нему, продолжая снижаться, но их резкие крики стихли при его первых словах. Это придало ему уверенности.

«Тантал эллиш, Квирност».

Казалось, слова эти огненными буквами были написаны на пергаменте, и по мере того, как Ситас читал их, буквы гасли. Он не осмеливался оторвать взгляд от свитка.

«Хотист крантас, Карин Тан-тантас!»

Последние буквы вспыхнули и погасли, и эльф поднял взгляд, смело ища грифонов. Он приручит их или бесстрашно встретит свою смерть.

Первым, что он увидел, был несущийся вниз грифон, полный ненависти. Клюв его был раскрыт, орлиные передние лапы и когтистые львиные тянулись к Ситасу, готовые разорвать его на части.

И тут грифон свернул в сторону, расправил широкие крылья и уселся на каменную площадку прямо перед высокой фигурой Ситаса, Звездного Пророка, наследника Дома Сильваноса.

– Ко мне, крылатые создания! – крикнул Ситас. Он почувствовал в себе наводящую ужас силу и поднял к небу сжатые в кулаки руки. – Ко мне, мои грифоны! Следуйте за своим господином!

И они последовали за ним.

Стая, внезапно околдованная, взметнулась в небо, затем грифоны направились к вершинам и выступам скал, расположенным поблизости. Один из грифонов приблизился к эльфу. Ситас заметил белую полосу, пересекавшую его бурую грудь, и, внезапно узнав его, пришел в восторг.

– Аркубаллис! – вскрикнул он, и грифон поднял голову. Могучее животное выжило и нашло себе приют в стае сородичей!

Гордый грифон приблизился к Ситасу, поднявшись на задние лапы и раскрыв могучие крылья. Эльф заметил вмятину на голове Аркубаллиса, оставленную дубиной великана. Ситас удивился радости, которую он почувствовал при виде крылатого коня своего брата, и он знал, что восторг Кит-Канана будет неизмеримо большим.

Остальные также двинулись к нему – гордые и могучие, но больше не угрожающие. Напротив, казалось, теперь ими владеет любопытство.

Во имя богов, он сделал это! Его поиски увенчались успехом! Ситас почувствовал такое воодушевление, что далекая война уже казалась ему выигранной.

В тот же день. Конец зимы

Волки напали неожиданно, высыпав из укрытия в чаще леса, росшего в сотне футов от пещеры. Кит-Канан и Однозубый заранее спланировали оборону, но, тем не менее, атака была ошеломляюще стремительной.

– Там! Собаки идут! – закричал великан, первым заметивший огромных лохматых животных.

Кит-Канан, схватив лук, кое-как поднялся, проклиная ногу, которая еще плохо слушалась его.

Во главе стаи бежал самый огромный из волков. Зверь, похожий на порождение кошмара, с желтыми глазами убийцы и косматой, вздыбившейся черной шкурой, стремительно несся к пещере, остальные члены стаи следовали за ним по пятам. Волк зарычал, и его черные, сочащиеся слюной губы искривились, обнажив клыки, каждый длиной с палец Кита. У горных волков были такие же узкие морды, настороженные остроконечные уши, туловища и хвосты, как и у обычных волков. Но они были значительно крупнее своих лесных сородичей и наводили гораздо больший ужас. Первая партия насчитывала дюжину волков, и Кит заметил еще несколько неясных серых теней, крадущихся среди деревьев позади них.

Эльф прислонился к стене. С механической точностью он выпускал стрелы, заряжал лук, снова стрелял. Он осыпал наступавших хищников дождем стрел. Острые стальные наконечники пронзали шерсть и плоть, нанося свирепым волкам глубокие раны, но даже кровоточащие порезы, казалось, лишь усиливали ярость чудовищных созданий.

Однозубый с поднятой дубиной, тяжело топая, кинулся вперед. Горный великан зарычал и нанес удар, волк метнулся в сторону и, вертясь, нацелил жуткие клыки на незащищенную ногу врага, но Однозубый отпрыгнул с удивительной ловкостью. Оставив великана, зверь ринулся на Кит-Канана, а трое его собратьев, рыча, напали на Однозубого.

Эльф плавно поднял лук и выпустил очередную стрелу. Она прочертила кровавую полосу на боку чудища, но не остановила его. Однозубый вертелся на месте, стряхивая с себя страшных врагов, затем отчаянно взмахнул руками, отбросив прочь огромного монстра. Волк рухнул на землю и отскочил прочь.

Волки начали окружать Однозубого. Кит-Канан подстрелил одного из волков, затем еще одного, целясь в горло. Другой волк, бросив великана, прыгнул к эльфу, но Кит прикончил его – правда, для этого потребовалось вонзить ему в грудь три стрелы, и даже тогда волк остановился лишь у самых ног Кит-Канана.

Хлынула новая волна волков – кошмарная смесь искривленных губ, сверкающих клыков, светящихся, полных ненависти глаз. Эльф выпускал стрелы – одну за другой, едва замечая, попадает ли он в цель. Гигант молотил косматых врагов, а они впивались ему в ноги, нанося своими клыками страшные раны.

Утоптанная площадка перед пещерой уже покрылась серыми трупами и лужами алой крови убитых волков. Одиозубый шатался, почти падая в гущу злобно рычащих врагов. Один из них подпрыгнул, чтобы вцепиться в горло великану, но эльф сразил его прямо в прыжке выстрелом в сердце.

И тут Кит-Канан, дотянувшись за очередной стрелой, увидел, что израсходовал их все. Мрачно вытащив из ножен меч, он оттолкнулся от стены и, хромая, направился к великану, осаждаемому врагами. Он чувствовал себя ужасно неуверенно, не опираясь на стену, но не мог бросить храброго друга умирать в одиночку.

Но тут, прежде чем Кит добрался до места драки, волки внезапно отскочили от великана и бросились обратно, под сень деревьев, оставив за собой дюжину трупов.

– Куда идут собаки? – удивился горный великан, угрожающе размахивая кулаком им вслед.

– Не знаю, – признался эльф. – Не думаю, что они так испугались меня.

– Добрый бой! – сияя, обратился Однозубый к Кит-Канану, вытирая кровь из-под носа ручищей, похожей на ствол дерева. – Большие собаки, но трусливые!

– Не трусливее нас, друг мой, – заметил Кит, по-прежнему озадаченный внезапным отступлением волков как раз в тот момент, когда победа их была близка.

Кит-Канан с облегчением убедился, что раны Однозубого, хотя и сильно кровоточившие, оказались неглубокими. Он показал великану, как промывать их снегом, не переставая тревожно оглядываться в сторону леса.

Он услышал звуки сверху раньше Однозубого, но оба они инстинктивно подняли глаза к небу и увидели их, приближающихся с востока, – горизонт скрыли огромные парящие в воздухе создания, с гордо расправленными крыльями и длинными, могучими телами.

– Грифоны! – ликующе воскликнул Кит. Гигант уставился на него, словно на помешанного, – эльф с воплями пустился в пляс по поляне, размахивая руками.

Громадная стая приземлилась в долине с пронзительными воплями, ссорясь за лучшие места. На спине одного из грифонов сидел Ситас, и Кит-Канан сразу же узнал своего старого друга.

– Аркубаллис! Ситас!

Брат, охваченный не меньшим восторгом, спрыгнул на землю, и близнецы обнялись – чувства их были слишком сильны, чтобы выразить их словами.

– Большие львиные птицы, – пророкотал Однозубый, рассматривая Аркубаллиса. – Крючконосого принесли домой.

– Принесли домой – в вашу деревню? – спросил Кит.

– Ух. Львиная птица болела. Крючконосого кормили, он улетел.