Эльфийские войны

– Хороший огонь. – Великан пододвинулся ближе к углям. – Лучше, чем в деревне.

– А где твоя деревня? – с любопытством спросил Кит.

Великан в первый раз упоминал о своем маленьком племени.

– В горах, близко к лесам.

Это мало что говорило Киту, он понял лишь, что великаны живут в местности более низкой, чем та, где они сейчас находятся, и это было хорошо, учитывая, что брат его сейчас бродит в высоких горах.

– Поспи еще немного, – пробурчал великан, потягиваясь и зевая. Рот его открылся, обнажив единственный клык, затем Однозубый чмокнул губами и закрыл глаза.

Великан значительно продвинулся в изучении эльфийского языка. Конечно, он не стал блестящим рассказчиком, но мог общаться с Кит-Кананом на самые различные повседневные темы.

– Доброй ночи, друг, – мягко ответил Кит-Канан.

Он смотрел на спящего великана с искренней привязанностью, испытывая к нему благодарность за то, что он скрашивал эти месяцы одиночества.

Выглянув наружу, он увидел за громадным телом спящего Однозубого бледно-голубую полоску рассвета.

Проклятая нога! Почему ему нужно было получить увечье именно сейчас, когда его умения могли бы так пригодиться, когда на кон поставлена победа в войне и будущее его народа?

Кит-Канан уже мог немного двигаться. Он мог ковылять вокруг пещеры, хотя это причиняло ему боль, ходить за водой и упражнять ногу. Сегодня, решил он, он сможет пройти достаточно далеко, чтобы принести немного свежих веток для становящейся все более неудобной постели.

Но это ничего не значило по сравнению с достойными древних героев поисками, предпринятыми его братом! В то время как Кит размышлял о том, как бы сделать пещеру немного уютнее, его брат преодолевал высокие горные хребты, крутые спуски в заметенные снегом долины, устраивался на ночлег там, где его заставал закат, и день за днем двигался навстречу новым препятствиям.

Уже не в первый раз Кит принялся размышлять о том, что Ситас в этих горах подвергается большой опасности. И в самом деле, он может сорваться, попасть под обвал, наткнуться на волков или великанов, и Кит-Канан узнает об этом, только когда пройдет много времени, а брат так и не вернется назад.

Рыча про себя, Кит, хромая, подошел к входу в пещеру и оглядел безмятежную долину. Однако вместо внушающего жажду действия горного пейзажа он видел лишь крутые серые стены, похожие на тюремные, и ему показалось, что в этих стенах он заперт навечно.

Что сейчас делает брат? Как продвигаются поиски грифонов?

Кит-Канан вышел наружу, вдыхая свежий, неподвижный воздух. Солнце коснулось вершин гор, окружавших его, но должно было пройти еще несколько часов, прежде чем оно осветит лагерь в долине.

Скривившись от боли, Кит двинулся вперед. Однозубый во время походов за дровами и водой утоптал снег вокруг пещеры, и эльф без большого труда пересек ровную поверхность.

Он достиг края ровной площадки и ступил в снежное крошево, утонув по колено. Он сделал еще шаг и еще, морщась от боли в ноге.

И тут эльф застыл, словно прикованный к месту, и потянулся за мечом, который оставил в пещере.

На мягком снегу явственно виднелись следы. Должно быть, их оставили прошлой ночью. Стая гигантских волков, дюжина или больше, прошла ночью мимо пещеры. К счастью, осторожно отступая к пещере, он не заметил ни одного.

Кит-Канан вспомнил костер, который они развели вчера вечером, и представил себе волков, крадущихся прочь, в страхе перед огнем. Но, пристально вглядываясь в безмолвный лес, он понял: рано или поздно они вернутся сюда.

На следующий день

Ситас полез вверх, подобравшись еще на восемь дюймов ближе к своей цели. На лбу его выступили капельки пота, руки и ноги онемели от напряжения, и при взгляде на бездну, открывавшуюся внизу, кружилась голова. Но в своей мрачной решимости добраться до гребня скалы он не обращал ни на что внимания.

Скала перед ним вздымалась к небесам, и отвесные склоны щетинились зазубренными осколками гранита. Месяц назад, подумал Ситас, остановившись, чтобы перевести дыхание, он счел бы такой подъем невозможным. Сейчас это было лишь одно из препятствий, к которому он относился серьезно, однако был уверен, что успешно преодолеет его.

Сердце его наполнилось надеждой, заставлявшей его двигаться вперед. Это должно быть то самое место! Виденные вчера вечером следы служили ясным, неопровержимым доказательством того, что грифоны живут где-то поблизости. Но теперь его охватили сомнения. Может быть, воображение сыграло с ним дурную шутку, и этот мучительный подъем – лишь очередная тщетная попытка?

Ситас знал, что за этим хребтом с крутыми склонами лежат цепи гор Халькист, которые он еще не исследовал. Наконец он взобрался на скалистый гребень и, моргая от яркого солнечного света, бросил взгляд в глубокую долину, представшую перед ним. Он больше не закрывал лицо шарфом – за четыре месяца ветер, снег и солнце придали его щекам жесткость дубленой кожи.

Ни одного движения, ни единого признака жизни не было видно в долине. Но впереди – далеко-далеко – Ситас заметил обширный темно-зеленый лес. Посередине леса что-то сверкнуло – он понял, что это небольшое озеро, и в отличие от остальных водоемов, виденных им за последние два месяца, оно не замерзло!

Эльф перебрался через гребень – впереди его ожидал опасный спуск. Он направился вдоль острого, словно лезвие, гребня горы, пока наконец не обнаружил узкое ущелье, круто уходившее вниз. Быстро, почти суетливо Ситас заскользил по каменному желобу. Он не отводил взгляда от неба, выискивая признаки появления могучих животных – наполовину львов, наполовину орлов, за которыми он охотился.

Сможет ли он околдовать их? Пророк подумал о свитке, который носил с собой все эти недели. Остановившись на отдых, он извлек трубку из слоновой кости и рассмотрел ее. Вытащив пробку, Ситас убедился, что свернутый пергамент на месте и не поврежден. Откуда-то взявшееся сомнение принялось грызть его, и в первый раз он засомневался, подействует ли заклинание. Как могут какие-то слова, написанные на куске пергамента, укротить гордых, вольнолюбивых грифонов? Оставалось лишь надеяться, что Ведвесика говорил правду.

Ущелье надежно скрывало Ситаса от посторонних глаз, и он относительно легко спустился вниз на тысячу футов. Он двигался осторожно, стараясь, чтобы от его шагов камни не срывались со склона. И хотя эльф не замечал никаких признаков грифонов, он не оставлял надежды.

Долгий, утомительный спуск занял у Ситаса несколько часов. Справа и слева поднимались отвесные скалы, иногда ущелье настолько сужалось, что он мог, вытянув в стороны руки, дотронуться до его стенок. Один раз он наткнулся на крутой обрыв высотой около двенадцати футов. Развернувшись лицом к скале, он начал спускаться, ощупывая склон ногой, пока не находил надежную зацепку. Очень осторожно он искал, за что можно схватиться, и таким образом после долгих стараний наконец спустился со скалы.

Дно ущелья извивалось, подобно запутанному коридору, и иногда Ситас мог видеть пространство лишь на дюжину футов впереди. Тогда он передвигался с особенной осторожностью, выглядывая из-за поворота, прежде чем идти дальше. И тут он наткнулся на гнездо.

Сначала Ситас решил, что это жилище орла. Огромное круглое сооружение из веток и прутьев примостилось на карнизе, на склоне ущелья. Его окружали отвесные скалы. Посередине гнезда была устроена ямка с ровными стенками, образуя нечто вроде логова диаметром около шести футов. Там шевелились три пернатых существа, и они немедленно обернулись к Ситасу, раскрыв клювы, с резкими, требовательными криками.

Грифоны вскочили на ноги, расправили крылья и заскулили еще настойчивее. Ситас разглядел их всклокоченные, редкие перья; по-видимому, они еще не умели летать. Молодые грифоны походили на едва оперившихся птенцов, но достигали размеров большого ястреба.

Ситас, осторожно выглядывая из-за большого камня, рассматривал маленьких грифонов, которые сбились в кучу из перьев, меха, когтей и клювов. Они шипели и плевались, подняв дыбом перья на загривке орлиных шей, и в возбуждении били задними лапами, похожими на львиные.

Некоторое время эльф не осмеливался ни вздохнуть, ни пошевелиться. Его охватило такое сильное чувство торжества, что он едва сдерживался, чтобы не закричать от восторга.

Ситас принудил себя сидеть тихо, прячась в тени огромного камня, и старался успокоиться.

Он нашел грифонов!

Разумеется, эти птенцы не походили на те гордые создания, которых он искал, но он теперь не сомневался, что стая где-то поблизости. Встреча со взрослыми грифонами была вопросом времени. Сколько их здесь? Когда они вернутся? Он наблюдал и ждал.

Около получаса эльф просидел неподвижно, вглядываясь в небеса, прижавшись к стенке ущелья и стараясь, чтобы его не было видно сверху.

Вдруг Ситас вспомнил о свитке и торопливо вытащил из мешка футляр из слоновой кости. Развернув пергамент, он принялся изучать символы, составлявшие заклинание. Он понял, что ему необходимо будет сконцентрироваться и овладеть собой, чтобы правильно прочесть древнеэльфийские письмена, где в изобилии встречались архаичные сочетания букв и незнакомые слова. Он решил потренироваться в произношении непривычных слогов, повторяя их про себя.

«Кеерин-сильвартл… Тантал эллиш, Квирност… Хотист крантас, Карин Тан-тантас!»

Какое несложное заклинание. Наверное, безумием было ожидать от него успеха. Сейчас Пророку казалось полным безрассудством выйти навстречу множеству диких хищников, не имея иной зашиты, кроме нескольких слов.

К нему снова вернулось беспокойство, и, наконец, он вынужден был двинуться вперед. Так осторожно, как только мог, Ситас пробрался вверх по ущелью и нашел место, с которого открывался вид на всю долину. Внутренний голос говорил ему, что сегодняшний день станет решающим для всего их предприятия. И возможно, для всей его дальнейшей жизни.

Ситас устроился на открытом выступе скалы, в тени нависающего каменного карниза. Отсюда он мог видеть всю долину, но сам оставаться невидимым и защищенным от нападения сверху.

Он уселся и принялся ждать. Солнце словно издевалось над ним, казалось, оно застыло в небе.

Эльф ненадолго вздремнул, убаюканный солнечным теплом, устав от нервного напряжения. Когда он пробудился, его охватила тревога, и ему показалось, что сон продолжается.

Моргая и тряся головой, Ситас заметил на фоне ясного неба крошечное движущееся пятнышко. Он понял, что приближающееся существо должно быть необыкновенно большим. Эльф разглядел пару широких крыльев и туловище, увеличивающееся с каждой минутой. Он всматривался изо всех сил, но никого не видел, кроме этого одинокого разведчика.

Изящное существо устремилось резко вниз, направляясь через долину к горной гряде. Даже с такого большого расстояния Ситас различил, как касаются земли львиные задние лапы, как грифон, взмахивая крыльями, чтобы удержать равновесие, усаживается на землю на все четыре конечности. Он понял, как огромен грифон, ощутил его первобытную, уверенную силу. В небе показалось еще одно крылатое создание, затем еще несколько грифонов, устремившихся вслед за первым. Издали могло показаться, что это стая черных дроздов садится на крестьянское поле, где колышется зреющая пшеница. Но Ситас знал, что грифоны достаточно крупные.