Однажды ты не ответишь

Скучковавшись на сиденье, я отползла как можно дальше от этого ненормального. Кто бы что ни говорил – своя шкурка дороже, а этого типа с криминальными наклонностями я вообще не знаю. Глянув на меня исподлобья, Антуан покинул машину, звучно хлопнув дверцей. Следила за тем, как он подходит к краю дороги и начинает спускаться куда-то вниз, полностью скрываясь за деревьями. Вот связалась на свою голову!

С одной стороны, сейчас было самое время бежать, а с другой – а если все же найдет, да еще и в суд подаст? Из страны вышлют, статью повесят… Нет, я пока тут посижу. Ну не убьет же, в самом деле? По крайней мере, лично я на это очень надеялась.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь. Нас с вами не представили… – растягивая слова, вдруг обратился ко мне Люк.

– Ульяна Сергеевна, – с важным видом кивнула я. – Очень приятно.

– А меня можно просто Люк, взаимно, – нашел он мое отражение в зеркале заднего вида. – Так вот, я вам настоятельно не рекомендую злить Месье Броссара. Это может иметь крайне неприятные последствия. Подумайте над этим, – мягко улыбнулся он и отвернулся к окну.

Честно признаюсь, сначала мне показалось, что мне угрожают, но, пораскинув мозгами, я убедилась, что это не что иное, как завуалированное проявление заботы. Ну не походил водила на бандита. Наоборот, скорее уж на доброго лысого дядечку.

– Что-то нет его долго… – произнесла я как бы между прочим, чтобы заполнить тишину.

– Перебесится и вернется, – усмехнулся Люк, а я подпрыгнула на месте, потому что четко услышала стрельбу.

Это что же он? Из-за меня, что ли? Да я же ничего плохого не хотела!

Рванув из машины со всех ног, я помчалась к краю дороги, но, зацепившись за маленькое древко, полетела вперед, в овраг, приземляясь ровненько на своего начальника. Смотрела на него во все глаза, ощупывая его руки, плечи, шею и грудь прямо поверх рубашки.

– Ты чего?

Он удивленно смотрел на меня, придерживая за талию, чтобы не скатилась в траву, а мне почему-то нечего было сказать. Ну не признаваться же, что я за него испугалась? Теперь-то понимала, что подумала глупость, но три минуты назад было звездец как страшно.

Мягкая улыбка коснулась его губ, а ловкие пальцы заправили за ухо растрепавшиеся волосы. Удерживал за шею, аккуратно надавливая на затылок, сокращая меж нами расстояние. Почти касалась губами его подбородка, но тут он возьми и скажи:

– Испугалась, маленькая?

Да чтоб его комары за задницу покусали! Такой момент испортил!

– И ничего я не испугалась! Просто пописать приспичило! – сползала я с него, специально ерзая коленками и локтями, чтобы причинить неудобство. Пациент кряхтел, но не возмущался. – И вообще, я вам не маленькая! Ульяна Сергеевна, между прочим!

Поднималась, воинственно отряхиваясь от травы и листьев, но едва твердо поставила ноги на землю, пятка сама собой поползла вниз, а я завалилась на склон, ударившись местом, которое постоянно находится в активном поиске приключений.

– Ох ты ж, ежики колючие!

– Что? Где больно? – тут же взлетел этот посягатель на маленьких и беззащитных.

– Каблук сломался… – жалостливо протянула я, готовая разрыдаться.

– Тьфу ты!

Порывистыми движениями моя обувь была снята и выброшена в овраг, а мне резко расхотелось реветь. Смотрела на этого бессовестного типа, а руки так и тянулись к его шее сами собой, чтобы придушить. Их ведь в ремонт можно сдать! Там починят!

Но, видимо, мой тонкий намек на толстое обстоятельство был понят как-то не так, потому что уже в следующую секунду меня без спроса схватили на руки и потащили вверх к дороге. Вырывалась, краснела, бледнела, а потом притихла, едва нас завидел водитель. Его широкая улыбка мне вот вообще не понравилась, но я разумно промолчала. Нам ведь, судя по всему, еще работать вместе.

В салоне автомобиля, несмотря на все угрозы, сказанные шепотом, с рук меня не выпустили. Так и сидели всю дорогу: я, надутая как индюк, и он, довольный как слон. Наверное, и смотрелись со стороны так же, однако правила приличия были забыты и тогда, когда машина въехала в ворота, за которыми прятался частный дом. У меня даже рот открылся от изумления, а я сама и вовсе прилипла к стеклу.

Вот просто… Вау! Нет, не так! Ваааууу!

Перед нами предстал настоящий замок! Три этажа, башня сбоку, неизвестно, сколько комнат, но ширина внушительная. Да я такие только на картинках видела! Конечно, он немного переделан под современные реалии – пластиковые окна, шикарный вход, терраса, но просто… Ваааууу!

– Что? Нравится?

Я только и была способна на то, чтобы глупо кивнуть. Если бы меня не держали на руках, то я бы уже бежала вперед всех осматривать свое новое место жительства. Да только из-за этого замка стоило бросить все на свете и бежать сюда без оглядки!

Из машины меня выносили на руках, а я вертелась, крутилась и ерзала, желая уже поскорее попасть внутрь. Там, наверное, еще интереснее. Если замок старинный, то должны быть и потайные ходы… А там, может быть, и сокровища кто припрятал…

– Ульяна Сергеевна, прекратите ерзать, – возмущенно фыркнул мужчина, пытаясь меня угомонить.

– Да мне там что-то упирается, – отмахнулась я от него, глядя на высокие двустворчатые двери, к которым мы приближались.

– Это что-то упирается там исключительно потому, что вы ерзаете, – усмехнулся Антуан, а я замерла.

Дальнейший путь проходил в тишине и спокойствии, потому что я притворялась статуей и подумывала над тем, как бы перебраться к мужчине на шею.

Сугубо для того, чтобы там ничего не упиралось. А вы о чем подумали?

* * *

В просторном холле, отделанном деревом и золотом под старину, меня с рук так и не выпустили. Антуан прошел мимо слуг, выстроенных в ряд. Белые передники и чепчики на дамах, строгий костюм на единственном мужчине. Они не смотрели на нас, пряча взгляды, но это не помешало мне покраснеть с ног до головы. По-моему, у меня даже темные волосы резко обрели рыжину, настолько мне было стыдно, но мой начальник выглядел невозмутимо.

– Я сама могу дойти, только скажите куда, – прошептала я, поглядывая ему за спину.

Вообще, внутри этого дома была как-то мрачновато. Портьеры задернуты, лица кислые. Огромное количество декора, который наверняка не был дешевкой. Это же страшно прикасаться – вдруг сломаю? А как тогда ходить с моей-то грацией? Плавать по воздуху или перемещаться исключительно у начальника на руках?

– Хотите идти босиком?

Поднявшись по лестнице, начальник завернул в один из двух коридоров на втором этаже и остановился у ближайшей темно-коричневой двери. Ими было усыпано все крыло, в конце которого зияло широкое аркообразное окно. На стенах виднелись какие-то картины, но отсюда их содержание разглядеть не могла, как бы ни старалась.

– Я в чулках, между прочим.

– Я заметил, – усмехнулся мужчина и улыбнулся еще шире. – Как и ваши черные пятки.

Я думала, что покраснеть еще больше просто невозможно, но глубоко заблуждалась. Пятки действительно были черными, но не грязными. Просто чулки окрасились от стелек китайской, не очень качественной обуви, как было всегда. Об этой привычной мелочи я как-то забыла.

Выгрузив меня на постель в спальне, Антуан ослабил петлю галстука и воззрился на меня так, будто я ему денег должна.

– Я хочу видеть твой паспорт, – сложив руки на груди, сурово произнес мужчина.

– В договоре есть мои данные, – подальше запрятывая сумку, возразила я.

– Паспорт, – протянув руку, потребовал Антуан.

Не обремененный терпением, он нагло согнал меня с места и схватил мою сумку, вытряхивая ее содержимое поверх покрывала. Отыскав документы, внимательно разглядывал российский паспорт, удерживая при этом бесстрастное выражение лица.

Его хватило только на две минуты. Губы дрожали, проявлялась улыбка, а потом и вовсе, положив мой паспорт на кровать, он отвернулся и уже не смог себя сдерживать. Ржал как конь, направляясь на выход из комнаты, а я упрямо поджимала губы, недовольная его поведением.

Дело в том, что паспорт я получала в четырнадцать, как и все нормальные дети. В то время я уже давно и безнадежно грезила подиумом, а потому училась накладывать свой первый макияж. Смоки-айс, чтобы вы понимали. Черные тени расплывались до самых бровей и нечеткими дугами ложились под веки. Картину из фильма ужасов дополняли собственноручно сделанный начес и брекеты на зубах. Так я и фотографировалась на фото для паспорта, а теперь уже пять лет мучилась, стараясь никому не показывать этот кошмар.