Власть пса

К святым он привык. Мать истово таскала его в церковь Девы Марии Гваделупской в баррио Логан, где он посещал уроки катехизиса, получил первое причастие, был конфирмован. Он молился святым, зажигал свечи у статуй. Ребенком он обожал рассматривать изображения святых.

Да и в колледже Арт оставался ревностным католиком. Даже во Вьетнаме поначалу прилежно посещал церковь, но постепенно его религиозность поугасла, и он перестал ходить на исповеди.

Как это произошло? «Прости меня, отец, я согрешил. Прости меня, отец, я согрешил, прости – согрешил, прости – согрешил…» Какой в этом смысл, черт побери? Каждый день я намечаю людей, которых нужно убить, а на другой день, бывает, убиваю их сам. Какой же смысл приходить сюда, просить прощения и обещать, что такое больше никогда не повторится, если это моя работа и убийства совершаются по графику, регулярно, как мессы?

Сол Скэки, один из сотрудников спецотряда, ходил к мессе каждое воскресенье, если не был занят в операциях по убийству людей. Арт только диву давался: неужели Сол не осознает лицемерия происходящего? Они даже порассуждали на эту тему как-то за выпивкой вечером. Арт и этот, такой итальянский итальянец из Нью-Йорка.

– Меня это не колышет, – заявил Скэки. – И тебя не должно. Вьетконговцы всё одно в Бога не верят, так что ну их на хрен!

Между ними завязался ожесточенный спор. Арта потрясло, что Скэки и в самом деле считает, будто они, убивая вьетконговцев, творят Божье дело. Коммунисты, они же все атеисты, твердил Скэки, и хотят уничтожить Церковь. Так что мы защищаем Церковь, а потому это не грех, а наш долг.

Сунув руку под рубашку, он показал Арту образок святого Антония, который носил на цепочке на шее.

– Меня хранит святой, – поделился он. – И тебе тоже нужно носить такой.

Но Арт не стал.

И теперь, в Кульякане, он стоял и смотрел в обсидиановые глаза Санто-Хесуса Малверде. Гипсовая кожа светилась белизной, усы были угольно-черными, а кроваво-красная полоска вокруг шеи напоминала паломникам, что этот святой, как и все настоящие святые, был предан мученической смерти.

Санто-Хесус умер за наши грехи.

– Послушай, – обратился Арт к статуе, – что ты там делаешь, не знаю, но это срабатывает, а что бы ни делал я – нет, так что…

Арт сотворил manda. Преклонив колени, зажег свечу и оставил двадцатидолларовую купюру. Какого черта!

– Помоги мне, Санто-Хесус, – прошептал он по-испански, – и будут еще деньги. Я отдам их бедным.

А на обратном пути от храма к отелю Арт впервые встретился с Аданом Баррерой.

Мимо этого спортклуба Арт проходил десятки раз. Ему всегда хотелось заглянуть туда, но он так ни разу и не зашел. Однако в этот вечер внутри клубилась особенно большая толпа, и Арт не устоял.

Адану тогда едва исполнилось двадцать. Низкорослый, почти карлик, но стройный, изящный. Длинные черные прямые волосы зачесаны назад. Стильные джинсы, кроссовки «Найк», фиолетовая рубашка поло – дорогая одежда для этого баррио. Смышленый парень – это Арт разглядел сразу. Вид у Адана Барреры такой, словно он постоянно прикидывает, что к чему.

Росту в нем всего около пяти футов пяти дюймов, подумал Арт, ну, может, шесть дюймов. Парень, стоявший рядом с Аданом, был никак не меньше шести футов трех дюймов. А сложен! Мощная грудь, покатые плечи, стройный. Их невозможно принять за братьев, если б не лица. Одно и то же лицо у совершенно разных людей: темно-карие глаза, светло-кофейная кожа – похожи скорее на испанцев, чем на индейцев.

Братья стояли у края ринга, глядя на лежавшего без сознания боксера. Его соперник пританцовывал у веревок. Совсем мальчишка, явно нет еще и двадцати, но фигура литая, мускулы словно высечены из камня. А взгляд – такое выражение Арт видел на ринге и прежде – прирожденного убийцы. Только сейчас в нем можно было уловить тень смущения и вины.

Арт просек все сразу. Боксер только что вырубил спарринг-партнера, и теперь драться ему не с кем. А двое братьев – Матт и Джефф[13 - Матт и Джефф – персонажи комикса: один длинный, долговязый, другой – коротышка.] – его менеджеры. Вполне обычный расклад в мексиканском баррио. Для местных ребят-бедняков есть только два пути выбраться отсюда: наркотики или бокс. Паренек-то – боксер перспективный, сообразил Арт, потому и такая толпа.

Коротышка оглядывал толпу, выискивая, кто бы мог выйти на ринг и продержаться хотя бы несколько раундов. Большинство парней в толпе тут же обнаружили нечто очень интересное на носках своих ботинок.

Но не Арт.

Он встретился взглядом с коротышкой.

– Ты кто? – осведомился тот.

Его братец, бросив лишь взгляд на Арта, изрек: «Янки – антинарк». Потом окинул взглядом толпу, опять посмотрел прямо Арту в глаза и бросил:

– Vete al demonio, picaflor!

В приблизительном переводе: «Убирайся к дьяволу, пидор!»

Арт мигом среагировал:

– Pela las nalgas, perra![14 - Сам убирайся в задницу, козел! (исп.)]

Сюрприз – услышать такое от парня, на вид очень даже белого. Долговязый начал протискиваться сквозь толпу, пробиваясь к Арту, но коротышка, уцепив его за локоть, что-то прошептал. Высокий ухмыльнулся, а его брат, подойдя к Арту, сказал по-английски:

– Ты вроде подходящего роста. Выйдешь на пару раундов?

– Он совсем еще мальчишка, – откликнулся Арт.

– Ничего, он умеет за себя постоять, – возразил недомерок. – Если на то пошло, так и тебе сумеет накидать.

Арт расхохотался.

– Ты боксируешь? – нажимал коротышка.

– Когда-то занимался. Немного.

– Так давай ступай на ринг, янки. Перчатки для тебя мы найдем.

Вызов Арт принял. Но не для того, чтобы показать, какой он мачо. Он легко мог бы, посмеявшись, отказаться. Но в Мексике бокс – святое, и если люди, с которыми ты уже несколько месяцев стараешься сблизиться, приглашают тебя в свою церковь, ты идешь.

– И с кем же я буду драться? – обратился Арт к кому-то из толпы, пока ему бинтовали руки и надевали перчатки.

– Эль Леонсито из Кульякана, – гордо ответил спрошенный. – Маленький Лев из Кульякана. Когда-нибудь он станет чемпионом мира.

Арт прошел в центр ринга.

– Ты со мной полегче, – попросил он. – Я уже старый.

Они приветствовали друг друга коротким прикосновением перчаток.

Не старайся выиграть, остерег себя Арт. Полегче с малышом. Ты здесь ради того, чтобы завести друзей.

Через десять секунд Арт уже смеялся над своими претензиями. Между сыпавшимися на него ударами, конечно. Ты такой беспомощный, словно тебя обмотали телефонными проводами. По-моему, насчет победы можно не тревожиться.

Беспокоиться следует насчет того, чтоб выжить, вот это вернее, сказал он себе десятью секундами позже. Кулаки мальчишки летали с быстротой прямо-таки фантастической. Арт не успевал предугадать, куда обрушится удар, не говоря уж о том, чтобы отразить его. А нанести ответный он и не мечтал.

Но ты должен попытаться.

Это вопрос самоуважения.

Арт выбрал время и нанес прямой справа сразу после короткого удара по корпусу и получил в ответ свирепую комбинацию из трех ударов. Бум-бум-бум. Точно находишься внутри чертова барабана с литаврами, подумал Арт, отступая.

Маневр неудачный.