Корона Суперзвезда

Корона Суперзвезда
Доктор Разгон

Произведение повествует о работе врача инфекционной коронавирусной больницы во время пандемии в 2020-2021гг. Это история о том, как вспышка заболеваемости вирусом COVID-19 повлияла на жизнь медработника, история приобретений и потерь, история болезни и борьбы с зависимостями, история личных отношений.

Доктор Разгон

Корона Суперзвезда

Предисловие

Коронавирусы (Coronaviridae) – это большое семейство РНК-содержащих вирусов, способных инфицировать человека и некоторых животных.

До 2002 года коронавирусы рассматривались в качестве агентов, вызывающих нетяжёлые заболевания верхних дыхательных путей с крайне редкими летальными исходами.

В 2002 году имела место быть эпидемия атипичной пневмонии, вызванная коронавирусом SARS-CoV. За период эпидемии в 37 странах зарегистрировано около 8000 случаев, из них 774 со смертельным исходом. С 2004 г. новых случаев не зарегистрировано.

В 2012 году появился коронавирус MERS-CoV, возбудитель ближневосточного респираторного синдрома (MERS). Зарегистрировано 2519 случаев заболеваний, из них 866 со смертельным исходом.

В 2019 году появился коронавирус SARS-CoV-2, первоначальный источник инфекции не установлен. Первые случаи заболевания могли быть связаны с посещением рынка морепродуктов в г. Ухань (провинция Хубэй, КНР). В настоящее время основным источником инфекции является больной человек, в том числе находящийся в инкубационном периоде заболевания. Установлена роль инфекции, вызванной SARS-CoV-2, как инфекции, связанной с оказанием медицинской помощи.

11 марта 2020 года генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Тедрос Адханом Гебрейесус объявил вспышку нового типа коронавируса COVID-19 пандемией. По определению, пандемия – это распространение нового заболевания в мировых масштабах. Обычно под пандемией подразумевают болезнь, принявшую массовый, повальный характер, поражающую значительную часть всего населения. По состоянию на 11 марта 2020 года количество инфицированных на планете с населением более 7 миллиардов составляло 128343 человек.

13–14 марта ЕС объявил карантин. Он включал: закрытие границ, закрытие школ и вузов, закрытие промтоварных магазинов, заведений общепита, развлекательных учреждений; парикмахерских, запретили собираться больше 5-ти человек вместе. В дальнейшем карантинные меры ужесточались в зависимости от эпидемиологической ситуации в стране. Граждане могли покидать свои дома только в случае необходимости – в магазин за продуктами, на работу, при обращении за медицинской помощью. Граждан, находящиеся на улицах без уважительных причин, штрафовали. Позднее был введен масочный режим.

25 марта число официально подтверждённых случаев заражения коронавирусом в России достигло цифры 650 (шестьсот пятьдесят), и президент Владимир Путин выступил с обращением, в ходе которого объявил следующую неделю, с 28 марта по 5 апреля, нерабочей, чтобы остановить распространение вируса. При этом он пообещал, что зарплаты всех граждан сохранятся, и будут работать все структуры жизнеобеспечения.

Потом это нерабочее состояние, названное режимом самоизоляции для граждан, неоднократно продлевалось.

Россиянам было запрещено «без особой необходимости» покидать свои дома и квартиры. Помимо ограничений в передвижении государство ввело систему санкций для тех, кто сознательно нарушит карантин. Инициатором стала мэрия Москвы, где 29 марта было принято решение о введении домашнего режима самоизоляции для всех жителей столицы. 30 марта инициативу поддержало Правительство РФ. Регионам было поручено в срочном порядке ввести режим полной самоизоляции.

Полная самоизоляция – это карантинный режим, который предполагает обязательное нахождение людей в пределах дома или квартиры. Вне зависимости от возраста, статуса, полномочий – все обязаны сидеть по своим домам. Исключение было сделано для представителей тех профессий, которые в период «пандемии» занимались охраной правопорядка, лечением, контролировали системы обеспечения населения продуктами, лекарствами, ЖКУ и социальными ресурсами. Следуя за Москвой, регионы РФ приняли соответствующие указы, развернули систему контроля соблюдения домашнего режима и установленных правил перемещения граждан. А также сформулировало правила выплаты компенсаций всем тем, кто терял работу. Срок вводимых мероприятий звучал туманно – «не более 90 дней».

Покидать квартиры было разрешено только в нескольких случаях: – обращения за экстренной (неотложной) медицинской и другой помощью при прямой угрозе жизни и здоровью; – поездки на работу, если есть такая обязанность. И эта необходимость согласована с работодателем; – походы в ближайший работающий магазин или аптеку; – выгул домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания; – необходимость вынести бытовой мусор. Для тех, кто уже находился на карантине с подозрением на коронавирус, прогулки до контейнерной площадки были запрещены. Мусор из-под двери у них должны были забирать управляющая организация или службы Регоператора по обращению с ТКО. Инициатором ужесточения условий карантина стал мэр Москвы Собянин. Этими мерами по предотвращению распространения инфекции власти Москвы и Подмосковья не ограничились. Так, к примеру, власти Москвы ввели пропускной режим для работающих во время принудительной изоляции москвичей. То есть всем, кто не работал дистанционно, разрешили передвигаться по городу только при наличии специального пропуска. И только от дома до места работы. Специальный пропуск безлимитного передвижения по городу выписывался только отдельным категориям работающих граждан (например, спецслужбам, работникам медицинской сферы, сферы обслуживания и поставок необходимых населению товаров и продуктов, строителям, задействованным в возведении инфекционных больниц, и т. д.).

Покинув дом даже по уважительной причине, человек был обязан: находясь на улице и в помещениях, соблюдать дистанцию с другими людьми не менее 1,5 метров (так называемая социальная дистанция); – находясь в общественном транспорте, соблюдать правило социальной дистанции, не садиться рядом друг с другом на соседние места (исключение – поездки в такси); – находясь в магазинах или аптеках (при стоянии в очереди), придерживаться обозначенных специальными напольными метками мест. Организации были обязаны нанести такие метки рядом с кассами и в местах ожидания для покупателей, а также установить режим допуска и нахождения в зданиях и на прилегающей территории. В Москве была развёрнута система контроля соблюдения домашнего режима и установленных правил перемещения граждан. Граждан отслеживали с помощью сотовой связи, систем геолокации, а также городских камер видеонаблюдения с подключенной системой распознавания лиц. 30 марта 2020 года Правительство РФ в оперативном порядке утвердило штрафы за нарушение правил режима принудительной самоизоляции. Как для физлиц, так и для должностных и юридических лиц. Штрафы за нарушение карантина: – от 15 до 40 тысяч рублей – для обычных граждан; – от 50 до 150 тысяч рублей – для должностных лиц; – от 200 до 500 тысяч рублей – для юридических лиц. При повторном нарушении (или если нарушения повлекли причинение вреда здоровью или смерть, но это не попадает под Уголовный кодекс) штрафы составляли: – от 150 тысяч до 300 тысяч рублей – для обычных граждан; – от 300 тысяч до 500 тысяч рублей – для должностных лиц; – от 500 тысяч до 1 миллиона рублей – для юридических лиц.

Часть первая. «Рождение звезды»

Глава I, в которой главный герой представляется читателю, рассказывает, в каком медучреждении работает, и как оно готовилось к приёму пациентов с COVID-19

Меня зовут Андрей Разгон, мне 47 лет, и я работаю в больнице № 1 провинциального города N-ска, являющейся «музеем доисторической медицины», – по оценке одного японского доктора, побывавшего у нас на экскурсии. У нас есть урологическое, травматологическое, хирургическое, реанимационное, гастроэнтерологическое, терапевтическое отделения, а также отделение медицинской реабилитации и лаборатория. По оснащённости и снабжению нам далеко до крупных многопрофильных стационаров, но, по большому счёту, мы справляемся имеющимся оборудованием: 2 рентген-аппарата, 3 УЗИ, 6 ИВЛ, ФГС, лабораторное и физиотерапевтическое оборудование, ЭКГ и так по мелочи. Если есть необходимость в высокотехнологичных исследованиях, мы направляем пациентов в другие стационары.

Ситуация с коронавирусом стала предметом обсуждения на утренних рапортах с начала 2020 года. В феврале – начале марта областной комитет здравоохранения стал планировать работу медучреждений в условиях эпидемии. Планировалось создание трёх эшелонов – первой пациентов с COVID-19 должна принимать инфекционная больница, вторыми – ещё три больницы, перепрофилированные под инфекционные, мы были в третьем эшелоне.

По мере нагнетания коронавирусной истерии количество перепрофилируемых больниц увеличивалось. К концу апреля их стало 16 на миллион городского населения и полтора миллиона жителей области.

В первых числах апреля мы выписали всех пациентов, полностью освободив 300 коек стационара. Реанимационные пациенты были переведены в больницы, которые продолжали работать в обычном режиме и не были перепрофилированы под инфекцию. Все остальные, в том числе тяжёлые лежачие, были отправлены домой.

Параллельно с выпиской начался ремонт. На каждом этаже четырёхэтажного здания стали делать санпропускники для перехода из чистой зоны в грязную (или наоборот). Каждый санпропускник – это анфилада из двух-трёх помещений, в первом медработник снимает защитный комбинезон, во втором моется, в третьем одевается в обычную одежду (или наоборот, снимает обычную одежду, одевает защитный комбинезон, проходит через следующую пустую комнату, из которой проходит уже в грязную зону). В санпропускниках хранятся СИЗы (средства индивидуальной защиты), дезинфектанты, на стенах развешаны инструкции, что в какой последовательности одевать и снимать, какими растворами обрабатываться, и так далее.

Для того, чтобы приспособить имеющиеся помещения под санпропускники, потребовалась некоторая перестройка – одни проходы замуровывались, другие пробивались в стенах, ломались одни перегородки и возводились другие.

Также, оборудовались помещения для нового рентген-аппарата и компьютерного томографа, монтировалась кислородная разводка. Каждую палату необходимо было обеспечить подачей кислорода на 2 пациентов (вместо 300 обычных больных больница должна принимать 150 инфекционных).

Сотрудники проходили онлайн-обучение по диагностике и лечению пациентов с COVID-19.

Удивительным образом в этот критический момент удалось преодолеть неизбежные трудности – проволочки с оплатой товаров и услуг, проблемы со строителями. К этим обычным проблемам добавились новые, связанные с коронавирусным психозом: дефицит необходимых материалов и запредельное повышение цен на них. Средства индивидуальной защиты, бактерицидные рециркуляторы, дезинфектанты, пульсоксиметры, бесконтактные термометры – цены на эти и другие необходимые товары выросли в 5–6 и более раз. Цена на обычную одноразовую маску выросла на 1000 %!!!

Маски мы шили сами, например, из марли. Потом больница заказала в ателье по 4 маски на каждого сотрудника.

Ближе к концу апреля главного врача стали одолевать руководители комитета здравоохранения: когда вы откроетесь как инфекционная больница и начнёте принимать пациентов с ковидом? При том, что они инспектировали строительные мероприятия, знали положение дел, но это не мешало им долбить главного звонками: когда?! когда?! когда?! Могли позвонить в любое время дня и ночи, и он терпеливо объяснял: не подвезли ещё из Ижевска кислородные краны, гипсокартон с защитным покрытием для рентгенкабинета в пути – везут из Краснодара, вывозим строительный мусор и отмываем помещения… и прочая и прочая…

В какой-то степени развлечением стала установка большой армейской палатки возле входа в приёмное отделение. На тот случай, если в приёмное отделение поступит больше трёх пациентов одновременно, следующие пациенты будут приниматься в палатке.

Неделю она простояла, потом приехал руководитель облздравотдела со свитой… походили они вокруг да около… и велели перенести её в другое место. Им не понравилось, что у палатки один вход-выход. Её установили таким образом, что вторым выходом невозможно было воспользваться, мало места возле приёмного отделения. А начальникам было нужно (что характерно, только им!), чтобы каталка с пациентом могла закатиться в один вход, а выехать через другой, на противоположном конце.

И рабочим пришлось разбирать палатку, а также деревянный помост, и переносить всё хозяйство в другое место, и там заново устанавливать. Место было выбрано «идеально» – на служебной автостоянке со стороны, противоположной приёмному отделению. По мнению начальства, это очень удобно для госпитализации пациента с особо опасной инфекцией, когда он будет доставлен «скорой помощью», помещён в палатку, осмотрен, затем по ухабам на больничной каталке будет трястись 100 метров до приёмного отделения.

Далее, их не устроило то, что въезд на территорию больницы всего один. Нужен как минимум ещё один, чтобы карета «скорой помощи» могла заехать с одной стороны, выгрузить пациента, отъехать на специальную площадку для дезинфекции, и выехать с другой, противоположной, стороны.

Главврач невозмутимо на это ответил:

– Хорошо, сделаем. Дайте денег, дайте время, согласуйте проект во всех инстанциях, согласуйте вырубку деревьев с прокуратурой и природо-охранными организациями.

Заместитель руководителя облздрава сказала, что денег нет, времени нет, надо скорее открываться и принимать больных. И они продолжили осмотр. Классика жанра: им не нравилось всё, что им показывали. Вход не на месте – приёмное отделение и главный вход надо поменять местами. И бесполезно доказывать им, что это невозможно сделать за неделю. И, опять же, на это нет денег.

Внутри, при осмотре помещений, в каждом из них, одна из замов говорила одно и то же: «Да у вас тут конь не валялся!», а другой задавал один и тот же вопрос: «А почему в такой большой палате всего две койки? Здесь можно установить в три раза больше. А почему кислородная разводка всего на двух пациентов? Нельзя было заказать краны на шестерых?»

Вообще, это их, высокопоставленных чиновников, конёк, задавать неумные вопросы. И я поражаюсь терпению практикующих врачей. Мне приходилось участвовать в выездных проверках, и меня всегда удивляла бесстрастность, с которой главврачи и начмеды проверяемых больниц отражали наезды комитетских чиновников. И отвечали на «тупые лошадиные предъявы», иначе никак не назовёшь обвинения в духе «докопаться до столба».

Касаемо вопроса про «почему две койки, а не десять» – по-хорошему в инфекционной больнице должна быть одна койка в боксе. И этот бокс должен иметь санузел и один-единственный выход – на улицу. И никоим образом не сообщаться с коридорами и какими-либо другими помещениями больницы. Персонал заходит к пациенту только с улицы, еду и лекарства передают через окошко. Это я не сам придумал, видел такое в одной из городских инфекционных больниц. При таком расположении боксов возможность распространения внутрибольничной инфекции сведена к минимуму.

Единственными помещениями, к которым [почти] не было претензий, оказались санпропускники.

– Вот и чудненько! – резюмировал главврач. – Раз они вам понравились, извольте за них заплатить, всего миллион двести тысяч.

– Это не было предусмотрено сметой, на это денег нет! – парировал заместитель руководителя облздрава.

Главврач опешил:

– То есть… как «не предусмотрено»?

И он напомнил самому руководителю, как тот подстёгивал главврачей перепрофилируемых больниц, мол, делайте всё, что нужно, не стесняйтесь залезать в долг, выполняйте работы, закупайте материалы и оборудование, потом всё поставщикам оплатим, и так далее. Конкретно по поводу санпропускников было дано «добро», на словах было обещано оплатить все работы.

И главврач резонно заметил, что, если не заплатить строителям за уже выполненные работы, они не приступят к следующим, и тогда мы сорвём все сроки и не откроемся как инфекционный стационар. Руководитель облздрава согласился с доводами и поручил заместителям найти для нас эти несчастные миллион двести тысяч.

Несмотря на то, что комитетским работникам каждый день по несколько раз в мельчайших подробностях рассказывали о ремонтных работах, они продолжали одолевать совершенно тупыми звонками: «Ну что, завтра начнёте принимать коронавирус?! Мы уже подготовили соответствующий приказ»…

В один из дней во второй половине апреля руководитель облздравотдела позвонил нашему главврачу и предложил, давай, мол, скажем губернатору, что ваша больница готова к приёму коронавирусных больных, но реально возить к вам никого пока не будем… просто губернатор должен доложить президенту о готовности № 1 и что у нас развёрнуто достаточное количество коек… «скорую помощь» я предупрежу.