Печатая шаг

Из черного неба,

И звезды – ступор. Без хлеба,

Но ты

Беззвучен,

Как дыни в углу.

Отныне, и случай случай случай —

Всё, что ты можешь можешь я —

Тоже.

Падают рожи в железные бочки,
Мирно растут на полянах цветочки.
Съели мы плюшечку – всю, а кусочки
Сдули в окошко в ночные часочки…
Листики вянут, а я улыбаюсь:
Радужно гляну – аллейка прямая,
Тополи дружные пирамидальненькие
Солнышки кушают, словно паяльники!
Мы унесемся в предверие штормика,
Скинув одежду на пляже.
Смотрит толпа на кретина упорненько —
Я их не слушаю даже!
Белые камешки дно облелеяли,
Парус покрылся печалью.
Вот и овечки больные заблеяли —
Я вас на лодке встречаю.
Встречу, родимых – пойдем не спешамши
В нежно-туманное поле…
Радость какая! Всё сосны – из замши,
Хвоя испортилась, что ли…
Я всё равно приветствую радостно,
Здесь – просто берег лазури,
Здравствуй! Раскинься в волнении сладостном,
Ветер не чувствует бури.
Вот и песочек и солнечны зайчики —
Много ловить их не надо,
Лучше сними две с полтиную маечки,
Радость моя и отрада.
Взором тебя обласкаю нетронутым —
Берег улыбкой сияет;
Встанешь потом и пройдешь по перрону ты,
Маечек не надевая,
Я залюбуюсь картиной божественной
В приступе нежного шквала…
Вот ты, ступив на асфальтик торжественно
Следуешь мимо вокзала,
Ветер несет эти длинные волосы
Мимо вагонов суровеньких —
Лишь пассажирики медленным голосом
Делают это диковинкой…
Корпусом двигая плавно-лениво,
Некому видеть все радости,
В миг, что ты входишь походкой игривой
В здание черной громадности…
Следуй за мной, дорогая – и вскоре
Ты, как кораблик в штормующем море,
Будешь рыдать в непрерывном укоре,
Или в тоске…

Гиря в ногах, в парусину одетый,

Скользнув по смолистой доске

В море уйду, никем не отпетый —

Чайки взметнутся в тоске.

Скорбь равнодушных суровых лиц,

Штиль, и парус поник.

Тихо недвижимо волны ниц

Пали. Умолк родник.

Белый родник просветлённых чувств,

Выпьешь – осадок на дне.