Память о 90-х. Фрагменты памяти. Том IV

Несмотря на это среди исследователей нет единого мнения о качестве конституции 1993 года.

Одни говорят, что в ней нет чёткого определения «важных норм взаимоотношений „Центра“ и регионов: разграничение полномочий и собственности, что привело к началу хаотического „самостроя“ в виде заключения двусторонних договоров, принятия всевозможных правительственных подзаконных актов, временных распоряжений, создания многочисленных локальных конституций, сводов законов, „степных кодексов“ и т. д.»[7 - Ю. Афанасьев «Опасная Россия» Стр. 112—113].

Отсюда они делают вывод, что «условием принятия Конституции стало ее преднамеренное нормативное несовершенство».

Много внимания в книге уделяется предпринимаемым усилиям со стороны заинтересованных лиц по возрождению производственной кооперации. В их описании автор помимо своего отражения, пользуется официальными архивными материалами.

Автор наравне с оценками различных событий происходящих в стране на рубеже веков, полученных из различных источников, даёт и своё их восприятие.

Часть первая:

Выбор сделан

(1991— 1995)

Глава первая:

Десятилетие, определившее всё

«Мы не думали про „величие замысла“.

Про быть первыми – думали».

    Владимир Яковлев

Последнее десятилетие двадцатого века без всяких сомнений стало переходным рубежом в истории мировой державы, которой являлся СССР. В этом десятилетии произошёл развал страны, которая оказывала большое влияние на развитие мирового сообщества. Наверное, ещё долгое время будут идти жарке дебаты среди представителей исторической науки, об исторических предпосылках, приведших к краху режима, который одним внушал надежду на светлое будущее, а у других вызывал страх и желание уничтожить его. В результате расчленения СССР на отдельные независимые государства, на мировом пространстве после, чем семидесятилетнего перерыва вновь появилась Россия, былое и будущее величие которой предстоит утверждать нынешним поколениям россиян. Это десятилетие отмечено появлением новых политических течений и партий предлагавших различные модели и пути дальнейшего развития страны. Большинство из них были склонны к следованию западным и прежде всего американским ценностям их понятия демократии. Другие склонны были следовать опыту развития, которое демонстрировал Китай, немало было сторонников поисков своего российского пути.

Обострение внутриполитической борьбы за власть в этом десятилетии в наибольшей степени проявилось в его начале, что привело к распаду СССР в 1993 году и в конце десятилетия, отмеченного обострением войны на Кавказе и сменой политического руководства страны.

Экономическое состояние страны не вызывало оптимизма. Провозглашённая перестройкой реформация в экономике сопровождалась перекосами в её осуществлении, что приводило к кризисным явлениям, сопровождавшимся социальным напряжением в обществе.

Очереди одно из свойств, характеризующих

Экономическое состояние общества вначале 90-х г.

Образное освещение этому состояния страны начала 90-х годов даёт печатный орган СОК СССР «Коммерсант». Ниже я привожу отдельные материалы из воспоминаний корреспондента этого издания:

«1991-й дивный мир

Все, чем мы жили последние 20 лет и чем живем сейчас, закладывалось в 1991 году. И это не только ГКЧП и развал СССР. Интернет и ОС Linux были созданы именно тогда. Первые разборки США с Саддамом Хусейном («Буря в пустыне») начались именно тогда. Билл Клинтон заявил о себе как о претенденте на роль лидера США именно тогда.

Региональные конфликты, которые расхлебываем до сих пор, начались или достигли пика как раз в 1991-м – Южная Осетия, Нагорный Карабах, Приднестровье, Чечня. Тогда же начался и распад Югославии. А также апартеида в ЮАР. Плодородный год, ничего не скажешь. Помню, как мочили в луже носовые платки на случай газовой атаки и гадали, пойдет нас штурмовать «Альфа» или «Вымпел». Тогда мы все верили, что делаем правильные вещи, потому что жить по-старому никто не хотел. Хотелось свободы, равенства и братства. Наверное, утром 20 августа, когда стало понятно, что штурма не будет и путч провалился, я и правда ощутил немного романтизма и надежд. Что теперь сказать… Один из стоявших со мной друзей у Белого дома через десять лет стал депутатом Госдумы. И первым делом позвонил мне и попросил, чтобы одна моя коллега по «Коммерсанту» прекратила писать плохие вещи про его регион – «а то доиграется». О дивный новый мир…

Надежд особых тоже не помню. Скорее дурные предчувствия. По окраинам СССР бушевала резня, в столице тоже готовились к худшему: «прогрессисты» опасались коммунистического реванша, их оппоненты – жидомассонского заговора и американской оккупации. Эти настроения выливались в стотысячные митинги, и по центру Москвы было невозможно ходить из-за постоянных милицейских оцеплений и шествий.

От идеологических споров не было спасения и в провинции. В том году я навещал любимую бабушку, ветерана войны, которая до 80 лет сохранила привычку выходить в 6 утра во двор и делать «гимнастику». Наливая мне водку к щам, она приговаривала: «Горбачева расстрелять! Ельцина расстрелять! Гайдара расстрелять!»

Народ стремительно нищал. Люди и так знали, что государство всегда выигрывает в игре в наперстки. И не верили заверениям телевизора в том, что никто ничего не потеряет. Но это не мешало государству играть в наперстки. Сначала Павловская реформа и постановление об отмене старых 50-и 100-рублевых купюр. Потом апрельская реформа (повышение) цен. Потом, уже после путча, гайдаровские реформы – либерализация цен. В том же 1991 году, после смерти деда, бабушка выдала мне и брату сберкнижки, на которых было все, что они накопили за свою полную тягот и опасностей жизнь в родной стране. Когда-то они с покойным дедом решили не покупать машину, а копить деньги для внуков. Мы расцеловали бабушку, но постеснялись ей сказать, что этой суммы сегодня хватит на пару десятков «Сникерсов».

Но скучно не было, это точно. С начала года мы смотрели по телику захватывающие сериалы – «Бурю в пустыне», штурм телецентра в Вильнюсе под командованием будущего сепаратиста Аслана Масхадова, возвращение в Камбоджу принца Народома Сианука, «Богатые тоже плачут», южноосетинскую войну, сюжет питерского ТВ о том, что Ленин – гриб, осуждение Винни Манделы за похищение людей и затем реформы в ЮАР, вмешательство советских войск в карабахский конфликт, президентство Звиада Гамсахурдии и его войну с «Мхедриони» в черных очках, созданную писателем, режиссером и вором в законе Джабой Иоселиани, избрание Джохара Дудаева президентом Ичкерии, Декларацию независимости Приднестровья и еще кучу всяких деклараций, референдумов, независимостей…

Вообще, телик словно прорвало. В мае впервые на «Российском канале» вышла программа «Вести», в которой новости рассказывали не унылые советские дикторы, а новые симпатичные ведущие, вызывавшие доверие: основатель программы Евгений Киселев, знакомая по брутальной программе Александра Невзорова «600 секунд» Светлана Сорокина, Юрий Ростов, Александр Гурнов, Владислав Флярковский. Они поведали, в частности, о появлении новых прибалтийских брендов – так, к рижскому хлебу и рижскому бальзаму добавился рижский ОМОН, любивший отстреливать людей на улицах Риги. Одновременно мы узнали и о вильнюсском ОМОНе с аналогичным хобби. Затем об их совместной акции на таможенном посту в Мядининкае, где были расстреляны восемь литовских таможенников.

На фоне этих телесюжетов кинопремьеры великих триллеров 1991 года – «Молчание ягнят» и «Терминатор-2» – казались рождественской сказкой.

Было и хорошее. Откуда ни возьмись, стало появляться в московских магазинах изобилие сервелатов и прочих деликатесов, правда, по ценам, рассчитанным на миллионеров. Появились, наконец, заведения, куда можно было пойти поесть, без риска получить в морду от официанта или швейцара. Так, четвертый год работало кафе Андрея Федорова «Кропоткинская, 36», уже год как работал первый в России McDonald’s, но чтобы попасть туда, приходилось стоять в очередях часами. Кроме того, правительство приняло закон, разрешающий свободный выезд за границу (почему-то особой популярностью пользовалось ПМЖ в ЮАР). А Кредо-банк выпустил первую карточку Visa (было актуально для узкой прослойки населения и не стало сенсацией). Был создан Театр Романа Виктюка, а президент СССР Михаил Горбачев принял группу Scorpions.

Именно вначале 1991-го я получил звонок от приятеля, предложившего заняться бизнесом – выпускать брошюрки с деловой информацией. И плевать, что этим уже занималось множество фирм, главным игроком из которых был кооператив «Факт», прародитель нынешнего «Коммерсанта», моего будущего многолетнего работодателя. Мы все равно гребли деньги лопатой. Я никогда не знал, что деньги можно зарабатывать так легко. Когда попытались выпустить обновленную версию «Норм бухгалтерской отчетности» на улучшенной бумаге, они не пошли. Потому что старая версия печаталась на дрянной бумаге с бурой обложкой – и этот совковый облик вызывал больше доверия у бухгалтеров-профессионалов. Пришлось допечатывать старое дерьмо с устаревшими нормативами и наслаждаться прибылями.

Миша, в прошлом директор крупного универмага, а в то время главный бухгалтер в девяти кооперативах (то есть собственник, так как только человек, имевший доступ к оперативной отчетности, мог быть реальным собственником), в тот момент был занят выяснением отношений с бандитами, конкурентами и зарубежными партнерами (тогда как раз пошла мода на закупку за бесценок автомобилей на американских аукционах с десятикратной перепродажей в России – помните микроавтобусы с ведущими на крышу хромированными лесенками?). В тот период он как раз вернулся из США с очередным автобусом, купленным за $2 тыс., и пытался его продать за $18 тыс. На мой вопрос, как распорядиться деньгами, он вовсе не предложил мне войти в бизнес по закупке автобусов. Нет, он сказал: «Старик, вот тебе мой инвестиционный совет – потрать деньги на баб».

Они еще долго захламляли чулан в моей квартире. Поэтому родным и друзьям пришлось многие годы получать одинаковые подарки на дни рождения. Остается добавить, что в 2000 году коллеги по работе в «Ъ», думая поразить мое воображение, преподнесли мне царский подарок на день рождения – это был 50-кратный бинокль. Спасибо, друзья!

Умные люди вкладывали в квартиры и машины. На улицах уже царила пестрая мешанина из наших машин и старых иномарок (тогда даже на ржавом «Мерседесе» было не западло приехать в ресторан «авторитету» средней руки). И люди озадаченно разбирали по слогам диковинные названия иномарок – все эти «схруслеры», «ренаульты», «бегемоты» и, прости господи (тогда это слово еще писалось с маленькой буквы), «хуиндаи». Пригон машин из Германии (в том числе угнанных) был одним из главных бизнесов, с которых начинали многие мои знакомые, ныне крупные бизнесмены.

Круг «бизнесменов» в ту пору был удивительно узок. Владелец биржи «Алиса» и одноименной собаки Герман Стерлигов был одноклассником моей однокурсницы. Отношения с конкурентами в интервью со мной он описывал так: «Пришел Боровой, сказал: «Ребята, я вам буду платить деньги», а мы ему отвечаем: «Мужик, ты чего? Мы тебе сами дадим денег!».

Денег в то время хотелось всем. Любое теплое застолье заканчивалось беседой о продаже крупной партии чего-нибудь – древесины, мочевины, бумаги, станков, автомобилей… Родины, одним словом. Понятно, что дальше болтовни дело не шло, поскольку доступ к Родине был только у людей с определенным прошлым – партийным, кагэбэшным, комсомольским. Кстати, именно комсомол дал стране наибольшее количество бизнесменов: в его недрах созревали всевозможные центры НТТМ (научно-технического творчества молодежи), где нарабатывались навыки рыночной экономики и концентрировались деньги. Одним из активистов НТТМ был и Михаил Ходорковский, который в дни ГКЧП проводил совещания в правительстве Силаева в бывшем здании СЭВ.

Кстати, именно в сентябре 1991 года прошел чрезвычайный съезд ВЛКСМ, объявивший свою роль исчерпанной.

Те, кому не удалось присосаться к недрам Родины, тоже не унывали. Среди моих приятелей по вузу и спорту пользовалось популярностью трудоустройство в коммерческие структуры. Мне довелось поработать охранником в магазине. Но это были семечки по сравнению с работой на рынках или в подземных переходах. Тогда это называлось «постоять». Помните этих ребят в спортивных костюмах возле киосков и развалов? Стояние иногда завершалось драками, а то и стрельбой. Эти ребята, охотно демонстрировавшие «котлеты» денег, бунчуки и пистолеты, звали к себе и обещали быстрый карьерный рост – «но только через месяц ты сядешь, а уж потом вернешься в авторитете». Возможно, кому-то повезло, но про многих из них я потом читал в крайне популярной в, то время газете «Коммерсантъ» – в криминальной хронике, с хладнокровным и детальным описанием их убийств.

Еще про «узкий круг этих революционеров». Один знакомый предприниматель отправился урегулировать спорные вопросы в фирму «Ассоциация XXI век», которую возглавлял известный бизнесмен Отари Квантришвили. И был потрясен, когда на 20-м этаже гостиницы «Интурист» встретил лицом к лицу всенародно любимого певца, народного артиста СССР Иосифа Кобзона. Так удивился, что даже не сообразил взять автограф. Впрочем, встреча не задалась, и пришлось срочно записываться на прием к частному консультанту по прозвищу Сильвестр. Через много лет после смерти Квантришвили и Сильвестра выяснилось, что именно последний, ореховский «авторитет», был организатором убийства Квантришвили у Краснопресненских бань и, скорее всего, имел отношение к покушениям на Бориса Березовского.

Был еще один известный певец, сильно проявивший себя в бизнесе – Георгий Васильев, бард и член творческого дуэта «Иваси». Кумир студенческой молодежи, он вместе со своим напарником Алексеем Иващенко пробился на телевидение с песней «Приходи ко мне, Глафира». Но мало кто в, то время знал, что он еще был председателем Октябрьского райисполкома города Москвы (где были зарегистрированы почти все столичные кооперативы). А в том самом 1991 году возглавил Московскую товарную биржу. Дальше его карьера идет по странной параболе: через три года он станет председателем совета директоров компании «Вымпелком», а в 2001 году презентует первый в России мюзикл собственного сочинения под названием «Норд-Ост». А еще ровно через год проведет трое суток в захваченном террористами здании на Дубровке, выживет и после ряда неудачных попыток возродить «Норд-Ост» перейдет к продюсированию мультфильмов.

Сегодня многие вспоминают этот год как время «романтизма и надежд». Не знаю, кому как. Не помню никакого романтизма. Кругом царили разруха, грязь, тление «совка». Толпы за водкой и сигаретами, где районные мафиози продавали за рупь свои места в очереди и вышвыривали из магазинов недовольных. Наряду со старыми советскими ценами в параллельной реальности жили цены кооператоров, продававших шоколадные батончики и импортное пиво в киосках вдвое дороже бутылки водки. А советское пиво продавалось навалом с грузовиков на трех вокзалах и при крупных гостиницах. Та же история была с бензином: на заправках его часто не было, но левые бензовозы еще пару лет стояли на обочинах дорог, предлагая заправиться по завышенным ценам.

Что еще помнится? Ах, ну да, ГКЧП и стояние возле Белого дома. Первый и единственный мой гражданский поступок, совершенный не за компанию и не под влиянием алкоголя. Когда ввели танки на улицы, в центре собирались группы граждан, и среди них были провокаторы КГБ. Они либо звали бить витрины, либо агитировали за путчистов. Но на удивление много оказалось в нашей нездоровой стране спокойных и оптимистичных людей, которые просто пошли к Белому дому и организовали баррикады. А также пронесли по Тверской и другим улицам 50-метровое полотнище российского флага. На удивление оказалось, что танкисты генерала Лебедя, окружившие Белый дом, вовсе не хотят никого убивать. Потом, в самую критическую ночь с 19 на 20 августа, помню обращение журналиста Александра Политковского по громкоговорителю о жестокости военных, убивших защитников в тоннеле у Смоленской площади»[8 - 24.08.11 ВЛАДИМИР ГЕНДЛИН].

Почти подо всем, о чём поведал Владимир Гендлин я готов подписаться, потому, как хоть и не москвич, а абориген с окраин, но в, то бурное время по причине причастности к организации кооперативного движения больше мотался по стране, чем обитал в родном Красноярске, ну и конечно, Москва, будучи центром притяжения всего, что происходила в стране притягивала к себе первопроходцев реформационных процессов, к коим я себя в то время относил. Поэтому почти всё, о чём рассказывает в своих воспоминаниях автор, я лично наблюдал, а с некоторыми героями его повествования был знаком. В предыдущей книге некоторых из них я уже вкратце упоминал. Учитывая весомый вклад некоторых из них в процесс экономических преобразований перестроечного периода, я попытался найти дополнительные материалы об их деятельности, включая и их личные воспоминания и ознакомить с ними читателя.

Первая проблема, с которой столкнулись пионеры зарождающейся новой негосударственной сферы деятельности, стала нормативно-правовая база, вернее её отсутствие. Многочисленные нормативные акты, принимаемые органами разных уровней власти и ведомствами, не имели законодательной основы и поэтому нередко противоречили друг другу. Надо отдать должное прозорливости и предпринимательскому наитию группы предприимчивых москвичей во главе с Владимиром Яковлевым, которые первыми в стране создали кооператив по оказанию услуг кооператорам в обеспечении их нормативно-правовой документацией для организации и осуществления практической деятельности. Созданный ими кооператив «Инфармационно-справочная служба «Факт», по популярности в то время не имел себе аналогов.

Владимир Яковлев, кооператив «ФАКТ», 1987 год

Когда я, как председатель Красноярского городского объединения кооперативов «Товарищ», вместе с представителем красноярского юридического кооператива «Юрист» Тараскиным, прибыли в Москву, с целью получения консультации и пакета документов для осуществления деятельности объединения, мы смогли убедиться в высоком уровне организации работы с пребывающими со всей страны кооператорами и в востребованности у нарождающегося кооперативного сообщества в услугах этого кооператива. Полученные консультации и подготовленный кооперативом пакет учредительных документов, позволили нам без проблем и бюрократических проволочек пройти регистрацию в исполнительном комитете Красноярского городского Совета народных депутатов.

С помощью московского кооператива «Инфармационно-справочная служба «Факт», путёвку в новую кооперацию получили сотни, а может быть и тысячи кооперативов. Вот что по этому поводу говорил председатель этого кооператива Владимир Яковлев:

«Кооперативы росли и множились. Самое необходимое для успешной работы – это информация. Ее-то как раз получить практически негде. Тогда и родилась кооперативная служба ФАКТ, оказывающая справочные, информационные и рекламные услуги кооперативам, частным лицам, государственным организациям и инициативным группам, желающим организовать кооператив».[9 - В. Яковлев Фрагмент из воспоминаний]

Недаром на этот кооператив обратило внимание руководство Союза объединённых кооперативов СССР, с помощью которого потенциал кооператива «Факт» оказался востребован при создании печатного органа СОК СССР газеты «Коммерсантъ», впоследствии преобразовавшейся в издательский дом, который успешно функционирует как самостоятельный Медео орган и в настоящее время. Своими злободневными и острыми материалами «Коммерсантъ» сразу завоевал большую популярность не только в стране, но и за рубежом, и обрёл своего постоянного читателя. Особенно популярен он был на начальном этапе среди кооператоров новой волны.

Оформление первой полосы газеты «Коммерсантъ» от 29 декабря 1998 года – юбилейный выпуск. Сверху фотография коллектива газеты «Коммерсантъ», снизу фотография Президента РФ Б. Ельцина с его пожеланиями читателям газеты «Коммерсантъ»

Чтобы не быть голословным, я привожу воспоминания представителей этого органа, приведённые в OPENSPACE. RU накануне двадцатилетнего юбилея главного постсоветского печатного Медео, нулевой номер которого вышел 22 октября 1989 года.