Дни ненаступившего будущего. Книга вторая в трилогии «Дни ненаступившего будущего»

– Да, у них наверно ещё джонки боевые, – отвечал мужчина, расхохотавшись.

Тут Владимир не стерпел и закричал:

– Японцы вовсе не варвары! Их народ за пару десятков лет смог догнать страны Европы по уровню развития! Их флот могущественен, они уже доминируют над одной нашей эскадрой, а если она не прорвётся во Владивосток, и вовсе потопят наши корабли. Их броненосцы защищены и вооружены на уровне наших, а то и лучше. В нашей стране таких темпов роста армии и флота не было и не будет никогда!

– Ты что себе позволяешь, кадет? А может ты и вовсе на стороне Японии? Мой сын рассказывал о знакомом гардемарине, который даже японский знает в идеале, наверно о тебе. Прям портрет шпиона.

– Ах ты…

– Ты вообще знаешь, кто я? Мой брат служит в канцелярии, а друг – местный судья. Ты быстро в ссылку уйдёшь.

– А ты знаешь, чей я сын? Я – сын человека, который был сослан в Сибирь за дуэль с графским сыном, при этом сейчас глава егерского корпуса. Может ты думаешь, что я боюсь ссылки? С радостью тебе морду набью, за одно и к отцу в гости съезжу.

– Ах ты подонок. Да я тебя…

– Отставить! Никаких мордобоев. Этот кадет – мой подчинённый, я сам его накажу, – сказал Игнациус, командир броненосца «Князь Суворов».

– Есть! – отозвался Владимир, отдав честь.

Капитан отвёл юношу чуть в сторону, и полушёпотом продолжил:

– Не лезь ты ни на кого. Нарвёшься на неприятности, и голова с плеч слетит.

– Я считаю подлым угрожать своими связями. А про японцев вы и сами знаете, что они поумнее нас будут.

– Ох, чувствую, не умрёшь ты своей смертью. Но больше, чтобы таких выходок не было, это приказ старшего по званию.

– Есть!

По лестнице спустился император с вице-адмиралом, тут же было объявлено, что столы накрыты, и гости прошли в большую залу. Первый тост, как всегда, был произнесён за здравие императора, потом за адмирала и скорую победу над Японией.

Весь вечер Владимир не находил себе места. Светские разговоры, банкеты, всё это было не для него. Около девяти часов вечера он уже собирался уходить, как к нему обратился Рожественский:

– Ты уже уходишь?

– Да, ваше высокопревосходительство.

– Неужели тебе не интересно данное общество?

– Нет. Я солдат, привыкший к казарме или кубрику. К тому же, скоро отбой. Разрешите откланяться.

– Ты сейчас не на службе, не переживай за отбой. Но если уж так хочется, то иди.

Волков вышел из дома Рожественского и отправился к корпусу. Он удивлялся глупости высших военных чинов, как и штатских. Они как будто даже не подозревали, что такое Япония, считали эту страну далёкой и варварской, а её разгром лёгким делом. Владимир, с детства знавший японский, историю этой страны и её сегодняшний день и о последних событиях в Корее, понимал, что народ страны восходящего солнца не отдаст им победу. Но, видимо, наверху считали иначе.

Уже у казармы Владимир увидел Дениса с Софьей, стоявших обнявшись. Но не остановился и пройдя мимо сказал:

– Постыдились бы на людях.

– Володя, ты уже вернулся. Слушай, прости меня, если обидел.

– Обидел? Мне тебе в лицо плюнуть? Обидел… Явно дурак. Хоть помрите вместе, мне до этого нет дела.

– Завтра родители приезжают. Я всё понимаю, но они хотели бы, чтобы мы встретили их вместе.

– Софья уже говорила мне. На вокзале встречать-то? Паровоз должен к восьми прийти.

– Да-да, на вокзале в восемь.

– Понятно. Значит, завтра увидимся. А у нас отбой через семь минут, опять по шапке схватишь. Ты как знаешь, а я спать, – сказал Владимир, уже заходя в казарму.

– Почему ты ему не рассказал? – спросила Софья у Дениса, когда Волков уже зашёл в казарму.

– Ты думаешь, что я смог бы? Завтра всё узнает, от отца, а у меня духа не хватит. Ладно, у нас и правда сейчас отбой будет, до свиданья.

– До завтра.

Глава 5

У перрона толпилось множество людей. Кто-то пришёл встречать прибывших, кто-то уезжает сам или провожает уезжающих. Такие сцены знакомы всем, кто видел железнодорожные станции как в девятнадцатом, так и в двадцать первом веке. Даже торговцы с выпечкой, рыбой и многими другими товарами уже бродили из стороны в сторону, громко крича: «Налетай!» От говора народа шёл гул, но тут раздался свисток паровоза и все как будто затихли. Из выгонов остановившегося поезда хлынули люди.

Среди толпы стояли два молодых человека и девушка. Первые, судя по форме, были учениками кадетского корпуса, а их спутница ученицей женской академии.

– Вот и они! – вскрикнула Софья и бросилась на встречу своим родителям.