Самый большой секрет

Тишина.

– Ау, милый. Ау-у-у-у.

Снова ни слова в ответ.

– Если не ответишь, я открою глаза. И тогда тебе придется меня наказать.

Ничего.

Она подняла веки и вздрогнула от неожиданности. Перед кроватью стоял совершенно незнакомый мужчина. Она хотела прикрыться, но стальные браслеты не способствовали проявлению целомудрия.

– Кто вы? И где…

– Прости, детка.

Мужчина выбросил вперед руку с чем-то блестящим и продолговатым. Две пули проделали симметричные дырочки в ее груди, прижимая тело к простыням. Убийца достал телефон и, набрав номер, поднес к уху.

– Нет… Не смог… Да… Жаль… Пришлось действовать… Красивая, зараза.

Он окинул взглядом женщину, переступил через труп ее любовника и покинул помещение.

Глава 7. Роберт

Роберт не проронил еще ни слова, но все собравшиеся знали, что он не в себе. Этот обычно невозмутимый человек ломал уже третий карандаш и раздраженно смахивал обломки со стола на пол. Подчиненные боязливо косились на шефа, который вертел в пальцах четвертую жертву.

За длинным столом, во главе которого восседал Роберт, было еще десять мест. И все они были заняты. За исключением одного. Кресло между миловидной блондинкой и лысым толстяком пустовало.

– Где он? – процедил сквозь зубы Роберт.

– Ему Денис должен был передать, – подал голос толстяк.

– Должен был или передал?

– Если Денис что-то должен, то он это делает. Вы же знаете, шеф, – сказал высокий худощавый мужчина с противоположного конца стола.

– Звоните.

Все потянулись за телефонами, но в этот момент дверь кабинета распахнулась и влетел запыхавшийся Стас.

– Извини, Роберт, – тяжело дыша, промямлил он.

– Знаешь, Стас, когда-нибудь мне это надоест.

Стас плюхнулся в кресло, не придав особого значения замечанию шефа. Тот исподлобья глянул на наглеца и разочарованно покачал головой.

– Итак, – Роберт повысил голос, – у нас проблемы.

Он обвел взглядом всех присутствующих. Все отвели глаза за исключением Стаса и миловидной блондинки.

– Вчера вечером со мной связался некто Ершов Андрей Валерьевич. Ничем непримечательный журналист тридцати лет. Кто-нибудь слышал о нем?

Все отрицательно помотали головой.

– За прошедшую ночь наши эксперты собрали о нем кое-какую информацию. Она в досье перед вами.

Стас открыл папку, равнодушно взглянул на фото Ершова и захлопнул обратно.

– Этот человек предложил мне сделку. Впервые за сотню лет существования нашей организации нам предлагают такую сделку.

– Что за сделка? – спросил худощавый.

– Он и тот кого он представляет хотят пополнить наши ряды.

– А в противном случае?

– В противном случае он обещал предать огласке факт нашего существования.

– Кто ему поверит? – усмехнулся Стас.

– Кто-то да поверит. Он прислал мне некоторые документы, имеющеюся у него. А также видео, аудио-файлы. Этот сучонок копал под нас очень тщательно и похоже очень давно. Знает он немало. И компроматик его заставил меня занервничать. А это, как вы знаете, бывает редко.

– Кого он представляет? – заскрипела седая старушенция с морщинистым лицом и огромным острым носом.

– Евгений Семенович Семенов!

– Ни х…

– Стас, – осадил его Роберт.

– А Семенов – то сам в курсе? – усомнилась старушенция.

– В курсе. Я и с ним вчера имел беседу. В детали как я понимаю он не вдавался. Но по словам Семенова этого человека, то бишь Ершова, он целиком и полностью поддерживает.

– Значит, устранить не получится, – пробубнил парень лет шестнадцати, на вид самый юный из собравшихся.

– Нет, Максим, – покачал головой шеф. – Не получится. Все не так просто.

– А я особой проблемы не вижу, – вдруг выпалил Стас и тут же стал объектом наблюдения десяти пар изумленных глаз.

– Ну, слушаем тебя, – снова скрипнула старушенция.

– Давайте примем их, да и дело с концом. Журналист нам пригодится. Видать толковый малый. А Семенов со своими деньгами и подавно.

– Было бы неплохо, – кивнул Роберт. – Если бы не одно но. Они категорически отказываются проходить обряд.

При слове «обряд» все в кабинете вздрогнули, словно их одновременно ударили разрядом электрического тока.

– Никто еще не входил к нам без обряда, – жестко заявил Роберт. – И не войдет, пока я занимаю это кресло. Это основополагающая ценность. Это испытание и… – шеф буквально захлебывался яростью.