Самый большой секрет

– Какую женщину? Королеву Англии? Мою усопшую прабабушку? Статую Свободы или первую леди США? Есть куча баб, которых я не могу поиметь. Что за ересь?

Ершов растерялся.

– Да, – улыбнулся Семенов. – Аналогию, Андрюша, ты выбрал так себе. А вообще, Максим, он говорит о смерти.

– Чего? – Сергеев, сделавший очередной глоток коньяка, чуть не поперхнулся.

– Он предлагает тебе поиметь смерть. И поверь мне, его стоит очень внимательно выслушать.

Глава 20. Ранее. Обряд 9. Юлия

– Ох, сестренка, – расхохоталась Юля. – Что-что, а рассмешить ты всегда умела.

Они были как две половинки. Юля и Зоя. Две части одного целого. Не разлей вода. Не только сестры, но и лучшие подруги. Они вместе пришли в этот мир и вместе шли по жизни. Настоящие близнецы. Одинаковая одежда, одинаковые прически, розыгрыши родителей и друзей. Различить сестер было действительно невозможно. Они даже шутили, что порой сами забывают кто из них кто.

И тем ужасней и непереносимей была разлука. Зое по работе пришлось на месяц уехать за границу. Это был самый тяжелый период в их жизни. Все равно, что прожить тридцать дней без рук или ног. Постоянно плохое настроение, поедающая заживо тоска и острое чувство неполноценности.

Встретились они будто после войны. Обнялись и разрыдались прямо посреди зала ожидания аэропорта, чем безусловно привлекли внимание остальных пассажиров и встречающих. И даже дежурный полицейский, проявив бдительность, подошел осведомиться в чем проблема. Растирая слезы по щекам, сестры сбивчиво объяснили в чем дело. Служитель закона тщательно протер глаза, думая, что у него двоится после вчерашнего возлияния.

– Трите, не трите, а нас не убавится, – сострила Зоя.

Они потешались над этой нехитрой шуткой всю дорогу до дома, перемежая истерический хохот со слезами счастья. Чем вызвали у таксиста серьезное подозрение в их душевном равновесии. Но сестрам было все равно. Они были в состоянии незрячего, вновь получившего способность видеть. Но одна из них наслаждалась каждой секундой общения зная, что через пару часов ослепнет навсегда.

…Позже, рыдая над трупом сестры, перепачканная в ее крови, Юля возненавидела себя. Трясущимися руками она вложила дуло пистолета, забравшего жизнь Зои, себе в рот.

– Это ошибка, – раздался голос сзади.

Юля обернулась через плечо. Увидела молодую красивую женщину. Женщина подошла, присела рядом с Юлей на корточки и мягким движением ладони отвела руки с зажатым пистолетом. Юля выронила оружие.

– Ты прошла большой путь, девочка. Не для того, чтобы сдаться перед финишем.

– Вы из них?

– Из нас. Теперь и ты из нас.

– Для чего? Зачем? Почему нельзя было иначе?

– Это закон, Юленька. Ты поймешь. Потом. Наверное.

Женщина помогла Юле подняться на ноги.

– Уходи.

– Можно еще минутку? – всхлипнула девушка.

– Нет, – женщина подтолкнула ее к выходу. – И запомни. У тебя нет сестры. И не было. Так легче… Наверное…

Глава 21. Роберт

– Как дела?

Бывают звонки, которые раздаются не вовремя. А бывают люди, которые всегда не вовремя звонят. И полбеды если это осточертевшая супруга, надоедливый приятель или просто человек, решивший набрать твой номер в неподходящий момент. Гораздо хуже когда на экране высвечивается имя абонента, не ответить которому невозможно. Этот был из разряда таких.

– Как дела?

Как всегда детский голос. Тихий, мальчишеский, с не до конца оформившейся дикцией.

Самого никто никогда не видел, да и слышали лишь избранные. Сам не страдал избытком доверия. У Роберта порой даже появлялись сомнения в существовании мифического начальника.

– Как дела?

– Все хорошо.

– По какому поводу было собрание?

Роберт выругался про себя. Откуда он узнал?

– Да так, планерка.

– Послушай, Роберт, – детский голос обрел неестественную для этого тембра суровость. – Мы работаем с тобой очень давно.

Как он так делает, подумал Роберт. Как меняет голос? С помощью прибора? Или на том конце провода действительно ребенок? Старый, бессмертный ребенок. В это трудно было поверить.

– Ты слышишь меня?

– Да, да, – спохватился Роберт.

– Так вот. Я знаю, что иногда ты скрываешь от меня информацию.

– Но…

– Не перебивай. И не спорь. Скрываешь. И правильно делаешь. Кое о чем мне знать вовсе не обязательно.

Хотя по ходу ты знаешь обо всем.

– Но тебе не кажется, что о самом большом кризисе в нашей организации ты должен был меня проинформировать?

Какая сука? До сегодняшнего дня Роберт не подозревал, что среди сидящих с ним за одним столом есть крысы и стукачи. А может это одно лицо? Кто? Кирилл? Он самый скользкий. Хотя это даже отдаленно не тянет на довод. Откуда у кого-то из них выход на Самого. Его телефон знает только Роберт. Значит инициатива исходила от Самого. Роберт был оскорблен. Получается ему не доверяли, если завели шакала потявкивать о его действиях.

– Я не хотел беспокоить вас по…

– По пустякам? Ты это хотел сказать? Считаешь это пустяками? Мы впервые за все время под реальной угрозой раскрытия. Ты понимаешь, что это означает?

– Я хотел быстро разобраться и доложить.

– Разобрался?

– Работа ведется.