поскольку жизнь я выбрал.
Аполлон
Но жива она,
мила тебе по-прежнему, ты муж ее
и ценишь жертву – ваш скрепился ныне брак
вторым кольцом; ее ты знаешь: нежная,
ни словом ни полсловом попрекнуть тебя
она не сможет.
Адмет
Страшно, страшно, господи,
доселе неприступные законы мне
переступить, жизнь обменять на смерть, вернуть
потерянное; меры нет делам моим,
сверх всяких сил даешь; терплю я радость ли
великую, великое ли горе пью –
еще не понимаю. Страшно, господи.
Аполлон касается Алькесты, и она окончательно оживает.
Алькеста
Мой милый, мой возлюбленный…
Адмет
Жива?
Алькеста
Жива.
Прижми меня, целуй.
Адмет
Скажи, что было там?
Алькеста
Не спрашивай – согрей своими ласками,
гони остатки боли страстью бешеной.
Возьми меня.
Аполлон
Живите, дети, счастливо.
(Берет лиру и под ее легкий перезвон начинает.)
Заживете долгой, легкой жизнью,
праведной, не вспомните день горький
смерти вашей: нет рубцов на теле,
тления следов на сердце нежном
нет; течет бурливо, своевольно
жизнь, изнемогает под напором
сил благих; жить – так не знать о смерти
ничего, и смерти не осталось
позади, лишь бытие сплошное.
(Отступает от Адмета, обращается только к Гераклу и хору.)
Так один, другой от смерти ходят,
пролагают тропки, ставят вешки,
хитрецы и сильные, – немного
их пока, но дело прирастает
очевидным нищей попущеньем:
руки ее хилы, извернуться
просто – ходишь-бродишь жив под солнцем,