1
Я начал осторожничать, сменил
замки: а что, вдруг сохранила ты
ключи с времен тех давних, когда я
ждал, к дому подходя, окно увидеть
раскрытым, освещенным – гостья в доме,
и, значит, счастлив я, тобой любим;
но и сейчас, сквозь страх и неприязнь,
почти надеюсь – вдруг увижу свет,
где быть его не может, теплым, желтым
залитое пространство. Передерну
затвор, в квартиру крадучись войду –
сам погасить забыл, сам смерти жду.
Играюсь сам с собой в дурные игры,
где выиграть нельзя, такие выбрал.
2
Декабрь к концу катился. Новый Год
маячил невдалёке, и, казалось,
что хватит мне событий с этой датой
почти прошедшей: что-то ведь зависит
от наших мет, границ, и потому
до января затишье обеспечат
мне боги зимние. Оборонят, подлечат.
3
А там я, отлежавшись, отоспавшись,
сам захочу движухи, сам начну
ломиться в двери, донимать звонками,
сам погоню событья в хвост и в гриву,
сам подчинюсь им полно, торопливо.
Но мне пришлось в остатках декабря
заняться делом и пропасть зазря.
4
Я спал полдня, и снег летел с небес,
заваливал дороги – подоконник
и тот сугробом стал. Когда проснулся,
уже было темно и голова
со сна болела. Ночь и день равняя,
сбиваем время с толку, и оно
щадит нас. Я встал, чаю заварил,
я жадно папиросу закурил.
5
Тогда и позвонила мне Марина.
Был голос ее слаб, и с придыханьем
отчаянным поведала она,
что зван я на прочтенье завещанья
покойника. Нотариус просил
к шести быть завтра, но она меня,
ах, просит, молит ей назначить встречу
с утра, ну или днем, как пожелаю
и как смогу: ей переговорить