Объект 2. Вестник Апокалипсиса

Объект 2. Вестник Апокалипсиса
Дмитрий Валерьевич Пятенок

Война между Россией и США кажется неизбежной. В Атлантическом океане атакована авианосная ударная группировка. На Ближнем Востоке уничтожена военная база. Мир сотрясла серия терактов. Жребий брошен. Сможет ли загадочный проект «Желтый камень» повлиять на исход грядущей войны и удастся ли Игорю и Виронике претворить в жизнь план, который зародился в недрах Объекта? Ведь в ход событий вмешиваются силы, появление которых не мог предвидеть никто…

Объект 2

Вестник Апокалипсиса

Дмитрий Валерьевич Пятенок

© Дмитрий Валерьевич Пятенок, 2019

ISBN 978-5-0050-2771-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Ого. Громадина. Сколько же он метров в высоту?

– Памятник действительно является одним из самых больших в мире, – ответил экскурсовод, – 32 метра в высоту и 50 в ширину.

– И все они абсолютно идентичны?

– Абсолютно. Все три памятника в мире в точности повторяют друг друга. За одним исключением. Знаете, каким?

– Название! – Мальчик лет восьми показал на табличку, где была выгравирована крупная надпись, а под ней много других поменьше. – У нас это The Worlds Ending Battle, и только потом на других языках. В России, соответственно, сначала идет название на русском.

– Молодец! – Голографический экскурсовод повернул голову в сторону учителя и подмигнул. – Надеюсь, этот ответ найдет отражение в табеле успеваемости.

От радости, мальчик принялся показывать на другие части монумента и рассказывать все, что знает:

– Это «Арли Берк», «Тикондерога», «Петр Великий», Су-35, F-22, Су-57. – Мальчик перевел взгляд на центральную часть. – Это авианосец класса «Нимиц», это подводная лодка «Варшавянка», а вот это…

– Гарри! – Прервал его мальчик чуть постарше. – Да все знают, что это такое!

– Это действительно так. – Экскурсовод вывел несколько изображений поближе к группе школьников. – На тот момент его дизайн казался футуристичным, а его роль…

ЧАСТЬ 1

РУБИКОН

Авианосец JFK. Атлантический океан. 7 августа

Джордж полжизни провел на кораблях. Его отец работал на сухогрузе и, несмотря на протесты матери, часто брал его с собой. Казалось бы, сухогруз – не место для юноши, это не круизный лайнер, никто не будет следить за тобой, но Джорджа это вполне устраивало: он помогал чем мог и просто наслаждался бескрайним океаном вокруг. Его всегда поражал удивительный парадокс: даже когда море было неспокойным, внутри корабля это абсолютно не ощущалось.

Как так? Спрашивал он себя, ведь корабль плывет по волнам, как обычная лодка, но если обычную лодку давно бы опрокинуло, то внутри сухогруза можно было играть в бильярд, не опасаясь, что шары покатятся в сторону. Позже он, конечно, понял, что дело в элементарной физике и размерах корабля. Но тогда это казалось ему удивительным.

Годы шли, мать отчаянно надеялась, что морская романтика его утомит, и он займется чем-нибудь нормальным. Джордж не пошел по стопам отца, чем безумно обрадовал мать, но когда она узнала, куда он собрался, сказала, что лучше бы он шел на сухогруз.

Джордж записался в морскую пехоту. Он был закаленным, привык к жесткой атмосфере и трудностям. По словам отца, порядки на сухогрузе порой жестче, чем в казарме. Так и оказалось. Он без труда прошел учебку, а когда выяснилось, что у него огромный опыт дальних плаваний, его сразу же определили на авианосец в постоянную оперативную группу.

И тут ему повезло. Он попал на самый современный авианосец флота – «Джон Кеннеди». По плану корабль должен был быть спущен на воду только в конце года, но по какой-то причине строительство форсировали, и теперь он в составе второго флота следовал к месту учений.

Их учили, что солдат не должен слишком много рассуждать, но события последних месяцев не могли не вызвать слухов. Несмотря на тщательную конспирацию и попытки представить все передвижения обычными учениями и модернизацией, было очевидно: что-то не так. Ситуация в мире была далека от стабильной, но Джордж все же надеялся, что до реальной войны не дойдет.

Но не замечать очевидного он не мог. Их авианосец был под завязку набит самолетами и вертолетами, а такое бывает не часто. Более того, по словам местного механика, большинство новейших самолетов загрузили еще в доках. И только дюжина F-15E прибыли на борт после выхода из залива. Конечно, такая конспирация вполне может быть частью учений, но учитывая количество загруженных боеприпасов, это будут очень большие и долгие учения.

Впрочем, до точки назначения еще идти и идти. Сейчас они находились меж двух континентов. Если и есть абсолютно открытое море, то оно вокруг. Но если на сухогрузе и можно было чувствовать себя одиноким, на флоте – никак. Около тридцати кораблей двигались параллельным курсом, их сопровождали три подводных ракетоносца.

По телу пробегала дрожь, когда он представлял себе совокупную ударную мощь этой группировки. Ракетные крейсеры, три авианосца, дюжина эсминцев, фрегаты, десантные суда и корабли технического обеспечения. Он никогда не слышал, чтобы ударное соединение было столь массивным.

Только этот флот без всякой поддержки способен уничтожить небольшое государство. А уж мысльо том, что кто-то сможет атаковать их, и вовсе вызывала смех. Авианосцы никогда не ходят в одиночку, но даже в таком случае корабль способен отразить большинство атак. А здесь целая россыпь кораблей, каждый из которых способен отбить любую атаку. Джордж любил пофантазировать на такие темы, чего нельзя было сказать о более опытных товарищах с боевым опытом. Никто из них не любил войну.

До отбоя оставалось еще полчаса, и он решил прогуляться по палубе. Для прогулок был отведен небольшой сектор, обычно строгих ограничений не было, но вся группировка находилась в режиме повышенной боеготовности, отчего многие зоны были недоступны.

Это тоже удивляло Джорджа. Обычно боеготовность объявляют при приближении к опасным зонам и проливам или же если замечена другая подводная лодка или неопознанный корабль. Но они плыли в таком режиме с самого начала. Впрочем, это доставляло не так уж много неудобств.

Он облокотился о поручень и уставился в бесконечную темноту. Конечно, сказать, что перспектива столь дальнего похода его обрадовала, он не мог. И это еще неизвестно, сколько продлятся учения. С другой стороны, он был здесь не единственным новичком и выгодно выделялся на фоне остальных: прекрасно знал море, умел справляться с психологическими проблемами, которые настигали многих в дальних плаваниях. К нему обращались и за советом, и за обычной поддержкой. Принято считать, что военные, тем более элитного подразделения, умеют все и ничего не боятся. Может, их и учили именно так, да только в реальности все индивидуально. Кого-то пугала мертвая бесконечность за окном, кто-то не мог уснуть из-за постоянного гула турбин, работавших на полную мощность.

Джорджу это казалось особенно забавным: на фоне сухогруза работа силовых установок «Кеннеди» могла сойти за умиротворенное урчание только что поевшего кота. Он окинул взглядом корабль.

Новый авианосец «Кеннеди», конечно, был удивительным. Его силовая установка могла работать в замкнутом цикле весь срок службы корабля – около 50 лет. Никаких дозаправок, только техническое обслуживание реактора.

Насколько было известно Джорджу, на корабле также разместилось почти все высшее руководство, в том числе и адмирал Хейз. Вполне логично. Скорее всего, командный центр «Кеннеди» обладает наиболее совершенными возможностями для мониторинга и управления среди всех кораблей ВМФ.

Джордж снова уставился в темноту, и в этот момент его взгляд натолкнулся на нечто необычное: море было относительно спокойным, но метрах в ста гладь воды выглядела странно. Как будто небольшой шлейф из брызг приближался к авианосцу.

В первый момент он подумал, что это кит, он не раз встречал их во время плаваний на сухогрузе. Но потом понял, что кит вряд ли заплыл бы в самый центр авианосной ударной группы, тем более такого размера. Совокупный шум этой армады отпугнет любую живность на несколько километров.

Но когда шлейф приблизился, он понял, что китом это быть никак не может. Если только целой стаей. Внезапно шлейф пропал.

Мгновенье спустя он почувствовал, как несколько капель упало ему на руку, и машинально поднял голову вверх, проверяя, не дождь ли это. Хотя уже понял, что произошло.

В луче прожектора материализовался огромный черный силуэт, но он видел его лишь долю секунды – весь авианосец погрузился в темноту. С непривычки глаза ничего не различали, но Джордж не впал в ступор и сделал то, что полагалось – кинулся к рычагу тревоги. Тревога активировалась даже без питания.

Уши прорезал рев сирен, в этот же момент он услышал первые выстрелы. Видимо, не только он заметил вторжение.

Впрочем, наблюдать за перестрелкой у него не было времени. Он кинулся к соседнему сектору, туда, где находилась оружейная, но не успел пробежать и двух метров, как услышал странный гул. Мгновение спустя воздух прорезала сильнейшая вибрация, и середина корабля буквально вздыбилась. Джорджа швырнуло на пол, он попытался встать, но еще один удар поразил носовую часть, за ним еще один.

Внезапно он почувствовал, что палуба накренилась.

Этого не может быть. Джордж не мог и представить себе, что авианосец может затонуть. Сжав зубы, он заставил себя встать и в два прыжка преодолел расстояние до двери. Работало лишь аварийное освещение, но он отлично знал, куда нужно идти. Через полминуты ему навстречу стали выскакивать испуганные люди. Он проскользил по перилам один пролет, когда корабль снова сотрясло, рука соскочила и он, зацепившись ногой, полетел вниз – впрочем, оставалось уже недалеко.

Снова поднявшись, он толкнул дверь оружейной. Дежурный, судя по виду, явно не понимал, что происходит, но уже готовил снаряжение. Забыв про все формальности, он сунул Джорджу M4 – искать личное оружие времени не было. Проверив магазин, Джордж выскочил в коридор. На лестнице он столкнулся с Метьюсом, тот вцепился в него и уставился ошалелым взглядом.

– Они прорываются к рубке!

– Они? Кто?

Но Метьюс уже скрылся в оружейном отсеке. Корабль сотряс очередной удар. Снова раздались выстрелы и взрывы. Времени думать не было. Джордж перекинул винтовку через плечо и побежал вверх по лестнице. Еще один пролет. До рубки можно было добраться и по коридорам, но он боялся, что какой-то пролет может быть заблокирован, учитывая, как вздыбилась середина корабля.